Вода схлынула; Том вдохнул. Он лежал на боку, и перед глазами все расплывалась. Еще один глубокий вдох, и ребра отозвались резкой болью, напоминая, что им тоже досталось. Одежда вымокла до нитки, и теперь у него не было никакой защиты от холода, зубы стучали, тело била дрожь. Том успокоил дыхание, заставляя себя сосредоточиться. Рядом просвистел кусок кирпича, но Кларисса отвела его в сторону. Она же укутала Тома согревающими и защитными чарами, истощив почти весь свой запас сил, но дав ему время прийти в себя.

Тем временем вода на полу собиралась в густые подрагивающие и похожие на слизняков сгустки, которые ползли в сторону СБГ и Прудерса. Парочка призраков пыталась оторвать от пола одного слизняка, но безуспешно. Перед аврорами медленно, но верно рос студенистый подрагивающий шар. У Макдью с рыжим колдуном дела тоже шли нормально. Статуя окончательно скрылась под грудой оружия, картина напоминала сон буйнопомешанного и могла бы называться «Мерлин, атакованный железными дикобразами». И только Маллоун не подавал признаков жизни.

Но перед тем как отправиться к нему, Риддл посмотрел на Клариссу. Поток ледяной воды смыл с нее всю сверхъестественную красоту, и теперь она выглядела как обычная женщина, попавшая в неприятный переплет: мокрая, грязная и вымотанная. «Совсем не богиня, но так даже лучше, богиням обычно плевать на смертных, которые коченеют от холода», — подумал Том и тихо одними губами прошептал ей «Спасибо». А затем поспешил к Маллоуну; до груды магического хлама было рукой подать, но его дважды едва не прикончили.

Макдью отвел меч, нацеленный Тому в глаз, а заклинание Клариссы вернуло призраку кусок камня, который тот швырнул ему в голову. Призраку осколок никакого вреда не причинил, и он устремился вверх, присоединившись к своим собратьям. Они гигантской темной воронкой носились под самым потолком, то ли обмениваясь идеями новых пакостей, то ли просто наслаждаясь обретенной свободой. Но снизу смерч выглядел зловеще, будто готовился выплеснуть на противников потоки горячей серы или раскаленной лавы.

Защитные чары вокруг Риддла почти рассеялись и могли отразить лишь мелкие камни и осколки. Линии пентакля вовремя отделили его от враждебных призраков. Маллоун свернулся калачиком на полу и крепко прижимал к груди пузатую колдовскую бутылку, еще несколько таких же валялись рядом. Риддл позвал его, но он не ответил. Том присел на корточки и всмотрелся в его лицо: глаза его были широко раскрыты, а зрачки расползлись во всю радужку. Синяя искра, впрочем, быстро вернула Маллоуна к реальности, и из его хлипкой груди вырвался протестующий стон.

— Вставайте, аврор!

У Риддла не было ни времени, ни желания с ним сюсюкать: еще одна искра ударила Маллоуна в висок, тот дернул ногой, и одна из бутылок вылетела за пределы круга. Взгляд стал осмысленным и напуганным. Маллоун осторожно поднялся, все еще стискивая бутылку.

— Возьмите бубен.

— А?

Глаза Тома злобно сощурились, Бутылка упала на пол, а Маллоун схватил бубен и выставил его перед собой, как щит.

— Стучите, — Том достаточно сегодня наорался, поэтому перешел на угрожающий шепот, который оказался намного эффективнее воплей. Маллоун начал бить в бубен, не жалея ладоней. Натянутая кожа была бархатистой на ощупь и издавала странный глухой звук, который катился по атриуму, добираясь до самых темных уголков. Риддл поднял бутылку, откупорил и осторожно выставил ее из круга. Из горлышка тянуло благовониями и ладаном. Тяжелый удушливый запах напомнил о похоронах. Темное синее стекло было непроницаемым для взгляда, но Том знал, что там внутри: забальзамированное человеческое сердце. Лучшая приманка для беспокойных душ.

Приготовив ловушку, Том начал нараспев читать заклинание. Он не мог похвастать музыкальным слухом, но его голос обладал своеобразной притягательной силой. Слова обретали вес и прочность железных цепей. Призраки послушно спускались вниз, а почуяв запах из бутылки, не задумываясь ныряли внутрь. Бутылка медленно вращалась на одном месте и, казалось, вот-вот была готова оторваться от пола. Том внимательно наблюдал за ней, перебирая связку пробок с магическими печатями, а когда бутылка наполнилась, отцепил одну из них. Печать, вертясь, полетела по широкой дуге и заткнула горлышко. Наполненную бутылку тут же сменила пустая, а Риддл даже не сбился с ритма. Маллоун восхищенно ахнул и украдкой быстро встряхнул уставшей рукой.

Призраки окружили их плотной стеной, отрезая от товарищей по несчастью. Холодный воздух жалил кожу, бутылки покрылись инеем. Маллоун застучал в бубен с удвоенной энергией, пытаясь согреться. Призраки все прибывали и прибывали, теперь они нависали над колдунами сверху, как грязно серый купол. Том забеспокоился, хватит ли у круга силы, чтобы их удержать. Он уже не решался высунуться за магическую линию, а пододвигал им новое угощение при помощи обломка копья. Смутные силуэты и тени будто срослись или сплавились в одно целое, превратились в лоскутное покрывало, на котором проступало то очертание искаженного криком лица, то растопыренная рука, то рассыпающийся скелет.

Брюс зажмурился и спрятался за писателя, но ни голос того, ни звук бубна не могли заглушить тоскливый вой. Минуя уши, тот забирался прямо в спинной мозг, отчего позвоночник Брюса, казалось, превратился в ледяную палку, а мышцы задеревенели. Он не мог двигаться и стоял столбом на одном месте.

Том ждал, когда в пелене призраков появится просвет, вот только на место одного заточенного в бутылке призрака сразу прилетали два новых. Голос дрожал, но хозяина не подводил, будто это Гилдерой, а не Том тренировался читать длинные магические тексты. Впрочем, ничего удивительного: у Локхарта была своя тренировка — часами говорить о себе любимом.

В призрачном тумане появились первые прорехи, и Том жадно посмотрел наружу. Дракон стоял неподвижно — это хорошо. Макдью — на месте, Кларисса — на месте, рыжий тоже. СБГ и Прудерс пытались затолкать водяной шар внутрь магического пентакля. Шар оказался проворнее, ускользнул от них и покатился по атриуму.

— Шука — берегись!

Слово «шука» все-таки имело силу заклинания, потому что Макдью без всякого волшебного плаща подпрыгнул на несколько футов вверх. Шар пронесся под ним и с шипением проехался по хвосту дракона. Авроры бежали за ним, будто пара неуклюжих котят за клубком ниток. СБГ еще размахивал руками и корчил шару страшные рожи. Шар резко вильнул в сторону и устремился на рыжего колдуна, тот, не раздумывая, последовал примеру Макдью и рванул вверх. Стоило ему на секунду отвлечься от чар, как проклятие тут же развернулось и метнулось к Риддлу, а призраки бросились врассыпную. Огненная морда застыла у границы круга. Алые глаза буравили колдунов яростным взглядом.

Неожиданно для себя Маллоун выкрикнул:

— Видал я твою маму в тролльем борделе! — и зажмурился, ожидая верной смерти: до него не сразу дошло, что проклятие больше не двигается. А когда дошло, то лицо его стало красным под цвет драконьих глаз.

— Неплохо сказано.

— Правда?

— Угу, — Том ухмыльнулся и выставил за границы круга последний сосуд. Маллоун просиял от похвалы. На его счастье, ни одна из частей полиморфного магического образования не могла похватать остроумием, иначе обязательно бы спросила: «А что сам аврор Маллоун забыл в тролльем борделе?»

— Дальше вы справитесь без моей помощи.

— Но я… я… — он чуть не выронил свой бубен. Он с ужасом смотрел, как призраки лезут в бутылку — большой круглый сосуд с очень узким горлышком. — Я не знаю, что мне делать.

— Запечатать сосуд, — Том небрежно сунул ему связку пробок. Маллоун машинально схватил ее, но выпустил из рук бубен.

— Бутылок больше не осталось, как же мне… — беспомощным взглядом он обвел толпу призраков; та хоть и поредела, но все еще могла устроить шумную вечеринку.

— Развлеките их светской беседой, — бросил Риддл через плечо, собираясь выйти за границу круга.

— Нет, нет, — в панике затараторил Маллоун. — Я не могу, у меня проблемы с общением. Я работаю над этим, но не продвинулся дальше тренировок на кошках.