Том сделал круг, держась поближе к потолку, и снова приземлился в тени галереи. Проклятие потеряло его из виду, быстрые перемещения сбили его с толку, уродливая морда повернулась вправо-влево и, как стрелка компаса, безошибочно нашла свой север. Дракон рванулся туда, но замер.
— Попался! — рыжий колдун радостно запрыгал и замахал руками. Голова неизвестного мага, которой заканчивался хвост чудовища, легла точно в центр магической печати. По бледной оболочке побежали золотистые нити, дракон попытался освободиться: рывок еще рывок, — но вот наконец он был полностью обездвижен. Риддл выбрался из-за колонны, и красные глаза монстра с яростью уставились на него. Лапы в последний раз конвульсивно дернулись, когти со свистом рассекли воздух. Свою добычу дракон бы не достал, но, понимая это умом, Том все равно отшатнулся и закрыл горло руками. Рядом с огромным злобным чудовищем рефлексы были сильнее разума. Само оно не думало сдаваться, наоборот — собиралось показать докучливым колдунам всё, на что было способно. Красные камни внутри потемнели и теперь светились рубиново-алым.
— Берегись! — крикнул Риддл и взлетел, собираясь вернуться в круг, но поднявшийся магический вихрь закрутил его в горячем потоке и зашвырнул на галерею.
Все произошло в одно мгновение. Проклятие рыкнуло, и атриум заполнился призраками, мечами копьями и камнями. И не успел Том подняться, как пришлось снова бросаться на пол: над его головой просвистели и с лязгом отскочили от стены два меча.
Призраки выли и мельтешили в воздухе. Их дикий визг сводил с ума, лучше было бы даже слушать великана, играющего на волынке, набитой кошками. Оружие, камни и ледовое крошево, которое летело со всех сторон, беспрепятственно проходили сквозь бесформенные серые фигуры, не причиняя им никакого вреда. А храбрым колдунам и одной не менее храброй ведьме пришлось накинуть сверху еще один щит, уже не надеясь на одну лишь защитную силу магических печатей.
Но еще не все было потеряно: чары рыжего крепко держали чудовище, а Кларисса гордо стояла в центре алого кольца, и языки пламени покорно стелились у ее ног. Красное шелковое платье испачкалось и порвалось до самого бедра, но ведьма все равно выглядела как танцовщица из грез восточного калифа. Рыжие волосы блестели в переменчивых отсветах пламени, и казалось, будто огонь ожил и вскочил ей на плечи. Это зрелище чуть не стоило Риддлу головы — тучный безголовый призрак летел прямо на него, балансируя на обоюдоостром мече, как на доске для серфинга. Призрак встретился с магическим щитом, меч упал вниз, а сам дух превратился в большую уродливую рожу, показал своему ловкому противнику зеленый язык и унесся вверх.
Том перестраховался и накинул еще один защитный покров. Теперь магия требовала от него полной концентрации, стоило на секунду отвлечься, например, заглядеться на хорошенькую ведьму, и чары рассеивались. Ругать себя было некогда, успел отразить удар — хорошо, двигайся дальше. Риддл перегнулся через перила, помедлил — атриум сейчас не слишком отличался от бака с пираньями, — но заставил себя перелететь через перила. Оружие и камни отскакивали от щита, а призраки соскальзывали, и, хоть с они с Томом не соприкасались, его передергивало от отвращения, будто полуматериальные рыхлые, похожие на медуз потусторонние сущности ползли не по магическому щиту, а прямо по его лицу.
Он опустился на пол рядом с магическим кругом, внутри которого сбились в кучу СБГ, Прудерс и Макдью, и нырнул под защиту пентакля. Аврорам пришлось потесниться.
Стэнли хорошо справлялся со своими чарами: статую Мерлина он превратил в большой магнит, магическое железо покрывало великого мага с головы до ног, как паранджа. И пожалуй, даже Фаджу и его лизоблюдам пришлось бы признать, что этот наряд Мерлину к лицу. Три вытянутые тени с длинными отростками вместо рук и ног облепили статую и начали ее раскачивать.
— Пошли прочь, сукины дети! — яркая молния врезалась в статую, отбив от нее кусок, призраки бросились врассыпную. Макдью погрозил врагам палочкой, а потом повернулся к Риддлу. — Ну что, мистер Локхарт, вы нас в это дерьмо втащили, есть идеи, как из него вылезти?
Они стояли чуть ли не нос к носу, но, чтобы перекричать бесновавшихся духов, им приходилось чуть ли не орать во весь голос.
— Я сейчас пойду к Маллоуну. А вы, — бросил Том СБГ и Прудерсу, — возвращайтесь на свое место, через пять минут ваше заклинание должно заработать.
— Я не могу, — жалобно протянул архивариус. — У меня слабое здоровье. Сильное волнение чревато для меня потерями сознания, тошнотой и проблемами с мочеиспусканием. — Из трех вариантов тельце Прудерса выбрало не самый худший: бледные глазенки закатились, тритонофил пошатнулся.
— Встряхни его, — рыкнул Макдью. СБГ ухмыльнулся: такие приказы были ему в радость. Он подхватил архивариуса за плечи, но магическая искра его опередила. Она попала Прудерсу точно в середину лба, тот вздрогнул и пришел в себя. Риддл, может, и лишился магического чутья, но не разучился читать по лицам. Судя по кровожадному блеску в глазах, громила собирался трясти щуплого архивариуса до тех пор, пока у того голова не отвалится.
Чудовище, застывшее в центре атриума, вдруг резко дернулось и распрямило свернутый в кольца хвост.
— Дракон ожил!
— Чертово проклятие!
— Да, держи ты шуку! — одновременно заорали Макдью, Риддл и СБГ и рефлекторно пригнулись.
— Это полиморфное магическое метаобразование… — простонал Прудерс, чуть ли не плача, но его никто не услышал.
Пелена, окутывавшая дракона, стала совсем прозрачной, и сквозь нее четко прорисовывался скелет из раскаленных камней. Чудовище снова замерло в неподвижности, но чары могли исчезнуть в любой момент.
Призраки взяли рыжего в кольцо, мельтешили вокруг него, меня формы и тасуя лица. Они готовы были соблазнять, пугать, дурачить и бить на жалость — все, лишь бы выманить живого наружу.
— Черт! Мелкие паскудыши совсем страх потеряли, — Макдью глянул на Риддла, как бы намекая, что пора бы разобраться с этой проблемой. Только теперь тот заметил облачко пара, вырвавшееся изо рта собеседника. «Меня трясет от холода», — подумал он, удивился, что ничего не почувствовал раньше, но почти сразу выкинул эту мысль из головы.
— Прикройте меня еще одним щитом.
Макдью кивнул, и Том выскользнул из круга.
Он бежал пригнувшись, держась стен, выходило дольше, но безопаснее, чем лететь прямо над проклятием. И у самого пола было меньше призраков и прочей дряни. Риддл старался держаться в тени галереи и уже преодолел полпути. Пока все было нормально. Мелкие камни били по щиту, но не причиняли вреда, кинжалы и мечи скользили наотмашь. Пару раз он налетал на призраков и вздрагивал, как от удара мокрой тряпкой по лицу. Один призрак, завидев его, принял облик дементора и некоторое время тащился следом. Но у Тома уже не оставалось сил, чтобы бояться, и дух отправился искать более восприимчивую жертву.
Нельзя сказать, что треск над головой застал его врасплох, — подсознательно он ждал очередной неприятности. Но ждать еще не значит успеть среагировать вовремя. И быть бы беде, если бы заклинание Макдью вовремя не дернуло его в сторону. Галерея обрушилась почти в одну секунду, будто держалась на игральных картах. Призраки, довольные своей работой, взвыли от восторга и бросились растаскивать обломки на метательные снаряды.
Ударившись об пол, Риддл повредил плечо, и, когда он повернул голову, чтобы оценить масштабы разрушений, оно в ответ стрельнуло резкой болью. На мониторе какого-нибудь магловского медицинского прибора это выглядело бы как резкий пик в ряду зубцов поменьше.
Остатки галереи вспыхнули, и призраки взметнулись вверх. Кларисса стояла в своем круге, а языки пламени кружились вокруг нее. Сейчас она походила на богиню, готовую танцевать на спине мертвого врага, пока не рухнет мир. Или пока противопожарные чары не выльют на нее остатки воды.
Том поднялся, ругая сквозь зубы эти самые чары. Потоки воды мешали ему оглядеться вокруг. Кларисса вскрикнула, предупреждая о новой опасности. Риддл развернулся: на него надвигалась высокая стена грязной воды. Рефлекторно он успел глубоко вдохнуть, перед тем как волна обрушилась на него, сбила с ног и сомкнулась вокруг плотным коконом. Вода была тяжелой и покрытой плотной мембраной, которая вытягивалась, когда Том бил по ней рукой, но не рвалась. Он в очередной раз убедился: выражение «вся жизнь промелькнула перед глазами» не про него. Тратить драгоценные секунды на воспоминания — нет, уж лучше перебирать заклинания, ища спасения. Умом он понимал, что все заклинания мира бесполезны, когда у волшебника нет ни палочки, ни магии, а стоит ему открыть рот, его тут же заткнет грязная мутная вода. Но Том так и не научился умирать спокойно.
