Практически с каждым движением моё платье разлетается в разные стороны, и это замечает Стоун, так как он резко останавливается, после чего куда-то ведёт меня.

Шеф останавливается возле туалетов, и я вопросительно смотрю на него. Зачем мы здесь?

Но следующее, меня застаёт буквально врасплох. Он заталкивает меня внутрь, а затем набрасывается на меня с поцелуями, словно голодный зверь.

Когда я вяло пытаюсь протестовать, то Нейт недовольно рычит.

— Даже не думай, куколка. Просто дай мне насладиться тобой немного.

И я сдаюсь. Очень надеюсь, что он не захочет заняться сексом прямо здесь.

Иначе, это просто негигиенично и сплошная антисанитария.

Его руки блуждают по моему телу, и мысли путаются, когда я чувствую палец рядом с моими трусиками. Нет, нет, нет, пожалуйста. Нам нельзя.

— Прошу тебя, только не здесь, — умоляю парня, — мы можем поехать ко мне в общежитие, а Брэда со Стивом я попрошу погулять. Но я не хочу в этом месте, пожалуйста.

Нейтан изучает моё лицо несколько секунд, после чего кивает и нежно целует меня.

Одна его рука находится на затылке, и я только сейчас осознаю до конца, что я счастлива. Не имеет значения на какой срок. Ведь важнее то, что происходит сейчас, в настоящее время.

Стоун поправляет моё платье, не забывая при этом, чисто случайно зацепить зад, а затем мы выходим из туалета. Надеюсь, нас никто не хватился?

Вскоре настаёт пора садиться за столы, и я вижу на одном из них табличку «Нейтан Стоун +1» и два стула, что рядом. О, то есть я и есть этот «плюс один»? Ну и ладно.

Мистер Грегори, этот толстячок, снова запрыгивает на сцену, что-то повизгивая. Кажется, он говорит, что лично составлял меню, так что я не удивлена, почему на столе одно жирное мясо и куча алкогольных напитков.

Мы с Нейтом выпиваем по бокалу шампанского, после чего принимаемся за трапезу. Ладно, индейка потрясающая. Она не сухая, а достаточно сочная, и здесь сразу видно, что повар — мастер своего дела.

Когда же я решаюсь выпить ещё один бокал, то Стоун отказывается.

— Нет, малыш, я за рулём. А вот тебе можно выпить последний бокал, иначе я не хочу тебя тащить домой, — он широко улыбается, и я в очередной раз убеждаюсь, насколько сильно люблю этого парня.

Но шампанское так и не попадает в меня, потому что ко мне подходит этот Мистер Грегори.

— Неудивительно, что Нейтан до последнего скрывал свою спутницу. Вы же такая красавица, и я бы украл вас для себя.

Подавляю рвотный рефлекс, когда Стоун практически залпом опрокидывает стакан воды, в попытках успокоиться. Прекрасно знаю, как его это злит, поэтому кладу руку на его ладонь. Интересно, почему она такая холодная?

Слышу как мой шеф всё чаще прочищает горло и смотрю на него. Его зрачки расширены, белки глаз краснеют, а вся кожа бледная.

Мои мысли беспорядочно вертятся в голове, пытаясь проанализировать, когда моё тело буквально немеет в панике. Я вижу полуобморочное состояние парня, и только сейчас понимаю, что с ним.

Его отравили.

Я не могу остановить приступ тревожности, но уже действую только на автомате. Именно так, как учили. Быстро беру стакан Нейта, пока тот вяло пытается меня остановить. Подношу ладонь и машу ей в сторону своего лица, чтобы уловить еле уловимый запах горького миндаля. Пожалуйста, нет.

Мне хочется верить, что это просто шутка, но все симптомы говорят за себя.

Вижу этого мистера Грегори, буквально кричу на него:

— Какого хрена ты стоишь, как истукан?! Вызывай скорую, придурок чёртов!

Тот подпрыгивает от резкости моего голоса, но наконец начинает шевелиться, кому-то крича, что нужен врач. Дошло наконец.

Злость проникает в организм и чувствую, что сейчас достану пистолет и перестреляю здесь всех, кто косо смотрит на меня. Однако здравый смысл пересиливает и я знаю, что нужно делать. Нужно не дать яду распространиться в организме Нейта, но он падает на пол, и теперь меня трясёт. Паника захлёстывает меня с головой, в глазах мутнеет, а в голове лишь одна мысль: спасти парня. Быстро приземляюсь рядом с ним, пытаясь сделать всё, чему нас учили.

Сейчас у парня судороги, и я осознаю, что он принял смертельную дозу.

Крепко держу его тело, чтобы тот не поранился, и уже хочу промыть ему желудок, но лишь взглянув на его бледное лицо, я снова паникую. Мои руки трясутся, когда я вижу закрытые глаза, и отсутствие каких-либо движений. Его дыхание замедляется вместе с моим. Нет-нет, я ему не позволю.

Нейтан без сознания, а медиков всё ещё нет.

— Где, блять, эти чёртовы врачи?! — кричу это слишком громко, но мне плевать.

Слёзы стекают по моим щекам, пока боль в груди не защемляет мои рёбра. Я не могу его потерять, но и сделать ничего не могу. Почему это происходит именно с тем, кого я люблю?! Клянусь всем, что у меня есть: я не позволю ему умереть. Я сделаю всё возможное и невозможное, пройду все врата Ада, но предотвращу это.

— Что с ним? — наконец подбегают врачи, и переживаний на одно становится меньше.

— Он принял смертельную дозу цианистого калия, — кое-как выдавливаю это из себя, держа за руку любимого человека, которого мгновенно укладывают на носилки, — прошло примерно десять минут.

Сначала меня не хотели пускать в машину, где Нейту делали искусственную вентиляцию лёгких, но после поняли, что я не оставлю его. Никогда.

— Было ли что-нибудь кроме яда? — спрашивает врач, пока я пытаюсь сформулировать мысли и восстановить события.

Боже, спасибо!

— Бокал шампанского.

Алкоголь слегка нейтрализует этот яд, но всё ещё есть большая вероятность того, что он не доживет до больницы, потому что у нас осталось… примерно двадцать минут. Обычно, после попадания цианида в организм, человек погибает от остановки дыхания и сердца.

Но опять же: он не посмеет умереть. Я воскрешу его, а потом убью собственными руками, если оставит меня.

Всё происходит как в тумане, но достаточно стремительно. Меня разбивает в истерике, когда Нейтана увозят в реанимацию. Я пробиваюсь следом, и медикам приходится вколоть мне успокоительное.

Плевать я хотела на всё.

Дрожащими пальцами набираю номер Брэда, и снова паникую. Слышу в трубке его привычную шутку про Беверли-Хиллз, но мне сейчас не до того. Слова никак не собираются в связное предложение, и мне приходится выдержать небольшую паузу, прежде чем продолжить.

— Нейт… он… его отравили… цианистый калий был в стакане с водой.

Когда же парень понимает, что я пытаюсь сказать, я слышу в трубке какой-то шум, после чего он начинает кричать:

— Как? Что? Где вы? Что с ним?

Я пытаюсь не плакать, но слёзы не собираются прекращаться, а давление стремительно падает. Впрочем, какая нахрен разница, что со мной, когда мой любимый человек при смерти?!

— В третьей больнице, его повезли в реанимацию. Брэдли, я не могу. Я не выживу без него.

Мой голос дрожит и в конце предательски пропадает.

— Так, успокойся. Ты только не паникуй, всё будет нормально. Мы сейчас приедем.

Легко ему говорить мне не паниковать, когда это единственное чувство, что сейчас присутствует во мне. Есть лишь отголоски боли в моей груди, но из-за тревожности, это сложно распознать. Мои руки трясёт и я сама нахожусь на грани обморока. Какого черта происходит? Я ведь была уверена, что ничего не случится. Кому понадобилось устранять агента ФБР?! Что он сделал?

В любом случае, тот, кто это сделал, уже подписал себе смертный приговор. Я ему глаз на жопу натяну, прежде чем убью собственными руками. Никто не смеет трогать моё. А этот смертник посягнул на жизнь того, кого я люблю больше всего на свете. Я найду его. Не имеет значения, что это будет сложно, но я сделаю это.

Я вижу как ко мне подбегают мои соседи по общежитию и обнимают меня, но я не могу успокоиться. Я смотрю только на дверь, ведущую в реанимацию, и практически не шевелюсь.

— Он сильный парень и выкарабкается, ты должна в это верить, детка, — Стивен тихо говорит это, протягивая мне стакан с водой.