Мария смотрела на него задумчиво и немного растерянно, должно быть, размышляя о том, какими словами разорвать сразу все связующие их нити.

— Прощайте, моя госпожа, — не громко сказал Себастьян. Затем он взял женщину за руку и, грациозно склонившись, прикоснулся губами к прохладной коже перчатки. Но мадам Абберлайн даже не шелохнулась от его прикосновения.

Он последний раз взглянул в блестящие серо-голубые глаза и поспешно покинул купе. Мария же так ничего и не сказала.

«Я отпустил на волю ее чистую душу, а взамен не получил даже прощального поцелуя…» — улыбнувшись, с горькой иронией подумал Михаэлис, — «Хотя, демону глупо рассчитывать на чью-либо благодарность…».

Уже выйдя в тамбур, Себастьян увидел, что рядом с графом на перроне стоит его старый знакомый.

Сиэль выглядел крайне комично, стараясь, не теряя достоинства и самообладания, избежать прикосновения к своему лицу черных ногтей Гробовщика, который явно намеривался ущипнуть мальчика за порозовевшую щеку.

Сначала Себастьян мстительно позлорадствовал и даже хотел задержаться в тамбуре еще на пару минут, но затем вспомнил, как в последний раз Сиэль отреагировал на подобное проявление внимания со стороны легендарного Жнеца и поспешно вышел из поезда.

— Добрый день, сэр. – Вежливо, поздоровался он со старым знакомым, словно случайно встав между ним и своим господином.

— Здравствуй, здравствуй, Себастьян… – Сиплым голосом пропел Гробовщик. – Гляжу, вы с юным графом кого-то провожаете?

— Да. А что делает здесь владелец похоронного бюро? – Мило улыбнувшись, сменил тему демон.

— Зима в этом году выдалась очень холодной, много бродяг замерзло на улице… — Гробовщик многозначительно улыбнулся, — Я поставил недалеко свою палатку. Может, зайдете с графом на чашечку горячего чая?

— Простите, сэр, боюсь, мы вынуждены отказаться… — С безупречной тактичностью произнес Себастьян, но обернувшись к юному господину, обнаружил, что тот уже стоит у края перрона рядом с тремя полицейскими, явно демонстрируя им свой профессионализм при осмотре обнаруженного трупа, по-видимому, убитого грабителями пассажира.

— Какой же у тебя шустрый раб… — хихикнув, заметил Гробовщик, — И полиции докучает, и срывает контракты своему великодушному господину. Кстати демон и великодушие — две вещи не совместные, разве нет, Себастьян?

Он снова хихикнул и с любопытством воззрился на собеседника.

Михаэлис слегка нахмурился и в его глазах появились алые отблески.

— О чем это вы, сэр? – Сдержанно спросил он.

— Наш красавчик Себастьян очень хитер и предусмотрителен… — довольным голосом протянул Гробовщик и, сунув руку за пазуху, извлек на свет две толстые книги. – Но кое-что он все же не учел!

Михаэлис иронически хмыкнул и на миг устало прикрыл глаза.

«Книги судеб! Как же я мог про них забыть?!»

— Да… Любопытные вещицы. Книга Леонарда Колье, не то что твоя, не совсем в моем вкусе, зато сколь драматический финал! – Тем временем, вновь широко улыбнувшись, прокомментировал легендарный Жнец, — Вот, взял их почитать и случайно забыл вернуть.

Себастьян пристально посмотрел на своего эксцентричного собеседника.

— Что ж, сэр, и что же вы хотите получить за столь ценную услугу? – Серьезно спросил он.

Гробовщик неожиданно рассмеялся, словно припомнил что-то крайне забавное.

— Ну, что ты, Себастьянчик, я же не твой красноволосый приятель. И потом, брать плату за подаренное удовольствие, как минимум не красиво…

Смех Гробовщика немного утих, и он обратил взгляд в сторону Цепного Пса Ее Величества уже во всю командовавшего несчастными полисменами.

— Хотя… Ты мог бы одолжить мне в помощники своего забавного раба на недельку-другую, обещаю, я выделю ему для ночлега самый удобный гробик… – Жнец булькающе захихикал, — Представляю, сколько бесценного смеха подарит мне граф во время уборки и мытья полов!

Себастьян с трудом сдержал усмешку.

— Искушение и вправду велико, сэр, но боюсь, это было бы слишком эгоистично с моей стороны… — он наигранно тяжко вздохнул, — Мне жаль ваше великолепное похоронное бюро, а потому я все же скажу — нет.

В это самое время поезд отдал последний гудок и медленно тронулся с места.

Не заметив, как счастливый Гробовщик удалился, продолжая хихикать себе под нос, Себастьян печально провожал взглядом мелькающие вагоны. Они словно прожитые века пролетали мимо него, оставляя после себя лишь едкую дымку воспоминаний.

От этих мыслей демона оторвал комок грязного снега, попавший сзади в голову и, ледяной кашей, потекший за ворот пальто.

Себастьян поморщился от неприятного ощущения и, обернувшись, увидел Сиэля мрачно смотрящего на своего слугу.

— И что ты стоишь, Ромео?! Поехали уже домой, холодно! – Сердито буркнул мальчик и, опираясь на трость, с гордым видом направился к карете.

— Господин, Вы ведете себя как ребенок. — Со вздохом заметил дворецкий, стряхивая прилипший к волосам мокрый снег.

— А ты ведешь себя, как влюбленный идиот! – Не оборачиваясь, парировал граф, а затем проворчал что-то касательно тупиц, которых неизвестно кто набирает в полицию.

«Может, все же стоило принять щедрое предложение Гробовщика?» — Саркастически улыбнувшись, подумал Себастьян, — «Хотя, с другой стороны, Сиэль, ведь, действительно прав…».

Домой они вернулись только в половине шестого, но это опоздание к вечернему чаю не сильно огорчило обычно щепетильного в таких вопросах дворецкого. Ведь ровно в пять часов в саду графского особняка у него была назначена встреча с безумным красноволосым Жнецом.

Помогая юному господину выйти из кареты, Себастьян извинился и сообщил, что у него есть не большое дело, но он скоро придет и подаст чай.

— Только не задерживайся. – Бесстрастно бросил Сиэль и побрел в дом.

Демон снова вздохнул, вспомнив, что граф пропустил сегодня обед, а также отметив, насколько не качественно Бард и Финни убрали вновь выпавший снег с дорожек и вокруг крыльца.

— Себастьянчик! – Неожиданно раздался за его спиной ликующий голос Грелля.

Михаэлис нехотя обернулся и его брови невольно поползли вверх. Таким расфуфыренным, напудренным и накрашенным эксцентричного диспетчера Сатклиффа он еще не видел никогда, а его сладковатый парфюм «сшибал с ног» даже на расстоянии десяти футов.

— Наконец-то я дождался тебя, Ворон мой чернокрылый! – Любовно проворковал Жнец, буквально подлетев к помрачневшему демону, — Ах, как сладок долгожданный миг расплаты!

Себастьян смерил его суровым взглядом и, достав из внутреннего кармана серебряный брегет, открыл крышку, замечая время.

— Какой же ты все же холодный, Себастьянчик… – Обиженно надул алые губки Грелль, но тотчас вновь оживился, — Ну, я готов! Даже зубы перед выходом почистил и зажевал листик мяты, все для тебя, мой коварный демон! Целуй же меня, скорее! Я весь горю от страсти!

Жнец уже кинулся к своему должнику, готовый повиснуть у него на шее, но Себастьян остановил его, вытянув вперед руку.

— Вы, кажется, забыли условия нашего договора, мистер Сатклифф, — с безупречной вежливостью произнес демон, — но я напомню, они звучали дословно так: я позволю целовать себя в течении пяти минут.

— Значит я тебя? – Кокетливо уточнил Грелль, — Отлично, так даже интереснее!

— Тогда приступим. – Холодно предложил Михаэлис и протянул Жнецу руку в черной кожаной перчатке.

Лицо Грелля вытянулось, сделавшись похожим на дыню, а зубастый рот слегка приоткрылся от изумления.

— Что это значит, Себастьянчик?! – Как только вновь обрел дар речи, возмущенно воскликнул он.

— Это значит, что в договоре не уточнялось, куда именно вы будете меня целовать, — терпеливо объяснил демон, — но зато вы вправе сделать это «с языком», как и было условленно.

— Это не правильно! — Еще громче возмутился Грелль, — Раз не было уточнений, то значит, я могу выбрать сам!

— Ничего подобного. — Холодно отрезал дворецкий. — Слова “я позволю”, точно указывают на то, что выбор за мной.