— Ах! Как же прекрасна юность – цветущая весна жизни! – всплеснув руками в белых перчатках и не в меру крупных, сверкающих перстнях, воскликнул Чембер. – Я так завидую вам, мои нежные голубки! Вы словно Ромео и Джульетта! Если бы только можно было повернуть время вспять! Я все бы отдал за то, чтобы вновь стать столь же чистым и невинным, как вы! Так хоть позвольте заключить вас в братские объятья!

«Только не это!» — стараясь избежать поцелуев впавшего в исступление лорда, подумал Сиэль, и бросил полный надежды взгляд туда, где стоял Себастьян, однако, вместо того, чтобы придти на помощь своему господину, демон лишь изобразил на лице подобие сочувствия, причем явно сдерживая насмешливую ухмылку, и продолжил беседу с французским фабрикантом.

«Вырядился, как денди, ведет за меня переговоры, да еще и издевается!» — мысленно негодовал граф, все еще пытаясь освободиться от объятий виконта.

В этот момент Сиэль в очередной раз за вечер пожалел, что бедняжка Элизабет простудилась и не смогла прийти на бал. С ее натиском даже охваченный приступом умиления Чембер ни за что бы не справился. Тем временем вновь зазвучала музыка, виконт Друитт в последний раз всхлипнул и, наконец, распрямившись, прекратил тискать своих юных гостей. Но не успел граф Фантомхайв вздохнуть с облегчением, как Жюли кокетливо ему улыбнулась и, взяв за руку, потянула за собой, обрекая уже уставшего мальчика на очередную пытку танцем.

Бал был в самом разгаре: разодетые и надушенные дамы кокетливо ворковали со столь же разодетыми и надушенными кавалерами. Банты, кружева, даже корсеты, все это уже не было отличительной чертой только женского образа. Казалось еще немного и мужчины начнут носить юбки наравне с представительницами прекрасного пола.

Изнеженная и болезненно утонченная аристократия неумолимо вырождалась. За свою долгую жизнь Себастьян Михаэлис не раз наблюдал взлеты и падения культур, сначала в Риме, затем в Византии, во Франции, а теперь и здесь – в Англии просвещенного девятнадцатого столетия.

Изменить или остановить естественный ход истории не под силу даже ангелам или демонам. Рано или поздно все вновь возвращается на круги своя, и власть грубой силы сменяет превосходство изнеженной, беспомощной знати. Чтобы в последствии самой занять ее место.

Так было уже не раз и произойдет снова. Золотой век Британской империи подходит к концу.

Но все же сейчас Себастьяна больше интересовал сегодняшний день, нежели общие вехи истории человечества. Наблюдать за смертными, находясь непосредственно внутри их общества, изучать новые веянья моды, нравов и философии было довольно любопытно для скучающего веками демона. А то, как легко можно манипулировать этими примитивными созданиями, не могло его не забавлять. Вот и полный, страдающий одышкой господин Рембо моментально поддался уловкам «молодого управляющего», согласившись на переговоры, и был готов уже подписать с ним любое соглашение, будь то деловая сделка или контракт на собственную душу.

Беседуя с будущим партнером компании «Фантом», Себастьян время от времени поглядывал на своего юного подопечного. Граф Сиэль Фантомхайв легко вальсировал с хорошенькой дочкой французского фабриканта и напоминал при этом принца эльфов из сказки Андерсена. Такой же хрупкий, изящный в изысканном темно-голубом костюме с синим шейным бантом под цвет глаз. Казалось, ему не хватает только пары прозрачных крылышек.

Себастьян насмешливо улыбнулся, заметив, что мальчик сердится. До чего же он был забавен в своей твердой уверенности в собственном превосходстве! Конечно, ума и интеллекта у юного графа было не отнять, но, по сути, он ничем не отличался от других людей, среди которых наверняка есть не менее умные, храбрые и достойные. Причем для всего этого им совершенно не обязательно обладать графским титулом и не уметь завязывать себе шнурки, считая сие действие ниже своего достоинства.

А уж до чего смешно наблюдать, как маленький Фантомхайв строит из себя солидного хозяина дома, как отдает распоряжения с некоторой ленцой и снисходительностью, словно показывая всем своим видом, что у него есть гораздо более важные и достойные графа дела, как, например, очередное задание королевы.

А ведь на самом деле Сиэль всего лишь слабый, изнеженный маленький мальчик, не способный и шага сделать без своего темного дворецкого. И в глубине души граф наверняка это отлично понимает, но ни за что, ни при каких обстоятельствах не признается в том даже самому себе.

Гордый маленький король, для которого и трон, и корона также велики, как и его перстень с синим бриллиантом. Но все же, каким бы смешным ни казался порой этот мальчик, для Себастьяна он был не просто одним из миллионов смертных. По какой-то необъяснимой причине Сиэль Фантомхайв стал бесстрастному демону самым дорогим созданием в любом из миров. А потому Себастьян готов был простить мальчику его гонор, высокомерие, снобизм и полную беспомощность в бытовой сфере.

Конечно, демону ничего не стоило сделать так, чтобы маленький граф оказался вынужден в корне пересмотреть свои жизненные позиции. Для этого было достаточно забрать у мальчика все то, что сам же Себастьян для него и создал. Заставить Сиэля самому противостоять невзгодам и унижению. И лишь приглядывать со стороны, чтобы граф не погиб от холода, голода или тяжелой работы. Демон мог поставить любой эксперимент над душой, принадлежащей ему по праву, целиком и полностью. Но он не хотел.

Себастьяну казалось, что обидеть маленького графа все равно что пнуть ногой красивого, но беззащитного котенка, который шипит на тебя, пытаясь доказать что он большой, сильный и опасный зверь. Такое зрелище может вызвать лишь снисходительную улыбку, но никак не желание втоптать хрупкое, но гордое существо в грязь.

Вот и сейчас, поймав на себе гневный взгляд своего «господина», демон с трудом сдержал насмешливую улыбку, постаравшись изобразить на лице искреннее сожаление.

Хотя поведение лорда Чембера начинало ему не нравится, слишком уж слабо верилось в невинность его объятий и поцелуев.

«Еще одна подобная выходка и придется отучить чересчур эмоционального поклонника красоты распускать руки…» — не отвлекаясь от разговора, мысленно отметил Себастьян.

Наконец беседа с французским партнером была завершена. Рембо остался очень доволен, его полные щеки раскраснелись, а с губ не сходила дружеская улыбка. Фабрикант настолько проникся симпатией к «молодому управляющему» компании «Фантом», что даже намекнул ему на возможную помолвку со своей дочерью, хотя девочке едва ли исполнилось более четырнадцати лет. Так или иначе, но эту сделку можно было уже смело считать заключенной.

А разве могло быть иначе, если за дело взялся мастер контрактов с двухтысячелетним стажем?

Себастьян медленно прошелся по залу и остановился у стены, рядом с колонной. Отсюда открывался хороший обзор, в то время как самого демона танцующие гости заметили бы не сразу. Наблюдая за тем, как его несчастный «господин» явно из последних сил вальсирует с неутомимой француженкой, Михаэлис даже вздохнул и покачал головой.

«Ох, бедный, бедный граф! Опять селезенка начнет болеть… — огорченно подумал он, — Надо бы выделить больше времени для занятий фехтованием и верховой ездой… Так ведь его не заставишь!»

В ту же секунду Себастьян даже вздрогнул от неожиданности, так как внезапно почувствовал близкое присутствие другого демона.

Он обернулся, стараясь заметить нежданного коллегу, и вскоре выделил из пестрой толпы гостей знакомую физиономию.

Стройный юноша с завитыми пепельными локонами до плеч и крайне смазливой, почти девичьей внешностью, с подобострастной улыбкой, обнажавшей идеальные белые зубы, шел прямо к нему через весь зал.

Михаэлис невольно поморщился. Он хорошо знал Леонарда Колье, молодого демона, которому не исполнилось еще и двухсот лет. Но, несмотря на столь мизерный стаж, Колье уже успел достигнуть пятого ранга, и все благодаря тому, что являлся ставленником и фаворитом самого Азазеля.