Не скучай по мне, никогда не тревожься:
Ты есть на свете – и это множество
Дней, любовью во тьме проносящихся,
Воспоминанием грусть освещающих.
Я всегда у тебя – ничего не бойся,
Даже если ты никогда не вернешься.
Стоит ли обижаться?
Давай пять минут полежим и не будем спорить:
Близость тел разрешает много вопросов.
Ну зачем же ты так серьезна?
Ссориться – глупость, нам не положенная.
Прижимайся сильней и перестань превращать в баталию вечер,
Пусть мы не безупречны, но бесконечны.
Нам дарована радость двоих таинства —
Стоит ли обижаться?
Тоска по тебе разрывает связки
Тоска по тебе разрывает связки.
До безобразия
Мне не хватает тебя!
Знаю, ты влюблена
В очередного пассажира безусого…
И я не трушу —
Трублю, что люблю тебя.
Вопреки, несмотря.
Встреча с тобой дарована небесами,
Но то, что ты с жизнью своей вытворяешь,
Меня не касается:
Я же теперь чужая…
И просто тебя люблю,
Вопросов не задаю,
Ожидая ответ
В ужасе от очередного «нет».
Не дождаться
Так я и не дождалась тебя в больнице.
Ну ничего, не видеться
В геометрической прогрессии —
Так для тебя, вероятно, уместнее.
Спокойнее, что меня больше нет.
И ты уже не ответишь,
Почему не поддержала в пекле,
Что на километре последнем.
Значит, уже я отжившее,
Ненужное, выкинутое, расшитое.
Проржавела та связь стальная,
Что нас связывала, я понимаю…
Я где-то отстала,
Расстроилась – расстрелялась.
И, заглушаясь,
Растаяла, не оставшись.
В больнице
Я лежу в больнице.
На одной не прооперированной ноге
Прыгаю до кулера с водой…
Вдруг вижу – ты! Неужели?
Сердце забилось, забарахталось,
Захотелось тебя обнять, убежать,
Скрыться, поцеловать…
Оказалось, проблемы у головы – спать.
Я написала и жду,
Но ты ничего не ответила.
Я уткнулась в подушку, реву,
Но в чудо придурушно верую.
Канун же Нового Года!
Случаться вещам неожиданно-ожидаемым!
Ну что остается мне, любящей? —
Не отчаянье, чудо славлю я!
«Девушка, ну что Вы плачете?
Возьмите, вот обезболивающее.
Ваша рана скоро затянется,
Кость срастется». – «Не от того все!»
Приезжай, обними меня, маленькую,
Напиши мне, скажи хоть слово.
Тебя у меня больше нет?
Нет! Я к этому не готова!
Чудо мое, приезжай!
Здесь умирающие восстают из мертвых!..
Но Чудо Феникса по сравнению с чудом появления тебя
Для меня остается обыденным и безмозглым…
Похожая на тебя
Увидела на улицу женщину —
Просто твоя копия!
Такими же истеричными жестами
Поправляет нежные волосы…
Улыбнулась ей, и смущенно
Разглядывала ее тонкий профиль. —
Поняла, что, наверно, готова
Увидеть тебя вне боли,
Минуя уколы,
Споры,
Головоломки,
Постоянные спутники наших историй.
Улыбка сохранялась так долго…
Значит, я научилась спокойствию,
Значит, встретиться можно просто,
Испытывая наивысшее удовольствие.
Говорят, схожих с нами людей
В мире пять человек,
То есть целых пять раз я еще
Прожить могу наш адский бег.
Но знаем же – не соглашусь:
В сердце моем ты упрямо.
Зачем мне похожие на тебя?
Я верна только нашей драме.
Наши шансы
Мы во многом были неправы – забудь.
Давай прощать всех: и убийц, и насильников.
Никто ведь судить не имеет права,
Так ведь?
Я живу вопреки —
Смешно мне что-то советовать.
Черный мой просто любимый цвет,
Совсем не отсутствие света.
Потому что я тебя непреклонно люблю,
Люблю и с дырою в сердце.
Мужая, сумела терроризировать перестать:
Не дерьмо человек – есть шанс.
Про твои шансы я ничего не знаю,
Да они тебе, честно, не были никогда нужны.
У природы чувство юмора до предела заточенное,
Но разгадывать его надоедает с возрастом…
Не относись ко мне хорошо
Не относись ко мне хорошо.
Лучше – плохо.
Относиться хорошо – значит никак,
Бесчувственная дремота.
Если только – никак, никогда, ничто,
То вспоминай со злобой —
Упоминай меня всуе,
Когда приступает рвота,
Пусть тошнит и икается долго,
Болит голова при упоминании "Инна".
Лезвенно память стирай обо мне,
Раздражаясь, скажи: «Изыди!»
Только не относись ко мне хорошо.
Сплевывай, услышав имя такое же.
И, случайно свернув на наши места,
Почувствуй, умоляю, хоть что-нибудь.
Голос дороже маминого
Тискать, тискать, тискать тебя
Под новогодней елкой
В белом вязаном бабушкой свитере,
Мой пушистый любимый лисенок!
Как грустный мишка, без твоего голоса:
Мне ж запретила писать – ели сдерживаюсь.
Прижавшись, согреть, и немножко вина
Улыбке твоей навстречу.
Накормить тебя пряниками глазированными,
Игриво целуя в носик и лобик,
В пледе, как в коконе, – ты же сокровище!
Засмешить тебя до икоты!
Все подарки уже заждались, и в углу
Домовой все шуршит – непоседа.
Ренатолитвиновской огранки
Мы скучаем по твоему смеху!
Знаю, будет готовка – хлопотный день.
Но ведь стоит момент – бой курантов!
Ты хоть парочку слов накидай в телефон —
Самый лучший на свете подарок!
Если помнишь, конечно, что я есть у тебя…
Дед Мороз обещал годом ранее:
На следующий – чудо в двенадцать услышу:
Голос дороже маминого.
Нам всегда было ясно
Ближе меня ты не встретишь,
Сама хорошо это знаешь.
Оттого обидно вдвойне,
Что так со мной поступаешь.
Но забудем.
Как ты там поживаешь?
Хорошо ли питаешься?
Нечем, кроме лжи, (ой, прости) не болеешь?
С кем теперь сочетаешься?
По-прежнему ходишь в гости?
Туда, где ты третьим поверенным?
По-прежнему любишь Бродского
Читать в одинокой постели?
Не скучаешь – знаешь, зря это,
Мы б смогли наворотить такого…
Даже больше, чем получилось.
Но, конечно, плана иного…
Хотя ладно, что не скучаешь:
Я уже как слилась с обоями.
В принципе, нам всегда было ясно,
Что правдиво лишь одиночество.
А не когда вас – двое.
Чудо
Не переживай, я справлюсь.
