У меня перехватило дыхание, очень хотелось всё ему рассказать. Тут же, немедленно, и я послал ему зов:

«Шурф, ты занят? Привет».

После небольшой паузы я услышал, как у меня в голове звучит его размеренный голос:

«Что-то срочное, Макс. Привет?»

Мне хотелось закричать, что не просто срочное, а на столько срочное, что откладывать уже совсем никак нельзя, но я сдержался, потому что голос моего друга звучал уж как-то очень спокойно и ровно.

Я, конечно, понимаю, что безмолвная речь практически не передаёт эмоций, да у Шурфа они, эмоции и так не особенно-то в чести, но… но так чтобы совсем ничего.

Как и не было этой сумасшедшей ночи и будто бы не он поделился со мной силой. И его никак не удивило, что я могу теперь послать ему зов, во всяком случае никакого удивления на этот счёт он не выказал. Ничего. Ровный, безмятежный голос.

Поэтому я ответил так же нейтрально:

«Не так чтобы срочное, но в общем… , – я стушевался, ну не рассказывать же ему о своих чувствах вот так вскользь, в безмолвной речи, – да, надо бы поговорить. Ты, когда освободишься?»

«Ты по поводу завтрашнего Муримаха?», – вполне деловым тоном осведомился Великий Магистр.

Я готов был зарычать и разорвать его на кусочки. Шурф, дырку над тобой в небе! Ну какой к драным вурдалакам Муримах! Это что, сейчас самое важное?

«И об этом тоже», – я едва сдерживался, – «просто скажи, когда ты освободишься, это что так сложно?»

«Через два часа», – коротко ответил Шурф.

«Хорошо», – так же коротко буркнул я и отключился.

Ну, да, мило так поговорили.

Следующие два часа до нашей с ним встречи вполне могли стать для меня просто чистым безумием. Я метался от крылатой надежды, которая кружила мне голову, до полной безысходности, когда в пору топиться в Хуроне.

Я не знал любит ли меня ОН. Я совершенно не понимал его поступков, хотя обычно сэр Лонли-Локли всегда был более чем логичен и последователен в своих действиях. А вот сейчас… он сбежал утром. Почему? Зачем? От чего? Неужели совершенно не хотел меня видеть? После всего того что было? Да и потом никак не искал меня. И вот минуту назад тоже разговаривал со мной так, словно это ночь была всего лишь сном. При чём только моим.

Одновременно с этим я, краснея, вспоминал как Шурф реагировал на мой роман с Гуригом. Сейчас, ретроспективно вспоминая, многое становилось понятнее. И его холодность, и его закрытость, и его резкая нехватка времени, которая внезапно обнаружилась, как только я рассказал ему что влюблён в мужчину. И эта треснувшая стена замка Рулх, когда он узнал, что этот мужчина – наш монарх! Так ведь не ведут себя просто друзья. Наверное. Может быть… Ч-ч-чёрт!

Успев передумать и попредставлять всё самое жуткое и самое прекрасное, выкурив при этом три сигареты, и быстренько добыв из Щели ещё пару пачек, я понял, что прошло всего лишь минут пятнадцать или даже меньше.

Грешные магистры! Да я так за остальное время себя точно до цугундера доведу. При чём, при таких скоростях – несколько раз. И да, что там говорил Джуффин – не нервничать, расслабиться и хотеть вернуть радуги Муримаху. Ага. Точно. Я рассмеялся. Нужно было придумать себе какое-нибудь занятие, при чём срочно!

Лимух! Вот же точно! Идея подарить Шурфу этот много означающий цветок, мне показалось совершенно гениальной. И я отправил зов Нумминориху:

«Привет, дружище. Ты где?»

Наш нюхач отозвался мгновенно, впрочем, как и всегда:

«Я дома. У меня сегодня день свободы от забот!»

Я скривился. Дни свободы от забот у нас в Тайном Сыске на вес золота и дёргать своего коллегу в такой день было как-то не очень хорошо, поэтому я сразу сказал, как есть, чтобы у Нумминориха был шанс тут же отказаться:

«У меня к тебе есть дело, думаю, что оно займёт не много времени, но очень важное для меня. И пойму, если ты откажешься, потому что всё-таки это не вопрос жизни и смерти и дело не служебное, а моё. Личное. Да и вполне может ограничится моим простым вопросом и твоим простым ответом».

«Конечно, говори, я готов», – тут же отозвался этот удивительный парень.

«Мне нужно купить цветок. Редкий. Фиолетовый стебель лимуха. Ты не знаешь где их берут?»

«Ого!», – отозвался Нумминорих, – «да, это редкое растение. Дорогое. И дарят его в исключительных случаях. Например, когда собираются сделать предложение или признаться в любви. Или и то и другое. Или просто таким способом сказать, что человек, которому ты даришь такой цветок очень дорог и важен тебе».

«Всё так и есть, Нумминорих, так и есть», – я почувствовал, что к щекам приливает кровь, и я смущаюсь.

«А ты у себя дома?», – спросил сэр Кута и тут же через секунду, – «о, Макс! Ты же, ты же можешь послать мне зов! Мы же говорим на безмолвной речи! Макс, это же так здорово! Твоя магия вернулась, ого! Здорово-то как!»

Я улыбался. Мой друг и номинальный ученик Нумминорих. Самый жизнерадостный парень во вселенной! Во всех вселенных, в которых мне доводилось побывать. Только он умеет вот так ярко и непосредственно радоваться.

Если бы я не знал, что вообще-то он взрослый состоявшийся человек, муж, отец семейства в котором растёт двое сорванцов, и далеко не последний колдун в Соединённом Королевстве, я мог бы подумать, что сейчас со мной разговаривает восторженный ребёнок, который радуется чужому счастью как своему и даже больше. Такой уж он, наш нюхач.

«Да, дружище, я тоже этому очень рад! (я не стал ему говорить, что вернувшаяся магия не совсем вернувшаяся и не очень-то моя, зачем зря расстраивать хорошего человека). А вот что касается дела… то, если это не очень на долго и если тебе не трудно проконсультировать меня на предмет добычи этих невероятных фиолетовых растений, то приходи ко мне в Мохнатый дом. Я тут в гостиной сижу», – не успел я договорить, как сэр Кута тут же материализовался в вышеозначенной гостиной, буквально в двух шагах от меня. Взъерошенный, всклоченный, но со страшно любопытным выражением лица.

Ещё бы! Он помахал мне рукой, тут же непроизвольно повёл своим чутким носом и замер, откровенно уставившись на меня круглыми как у буривуха глазами. И даже рот приоткрыл.

- Нумминорих, что такое? – я уставился не него не менее вопросительно, но потом до меня начало доходить… ну, да, он же нюхач… а чем тут может сейчас пахнуть. Конечно Шурфом (и это при том, что как раз сэр Кута был первым, который «унюхал» от меня запах короля, да и было это не сказать, чтоб уж очень давно, а теперь вот Шурфа) да… и вероятно помимо Шурфа, тут ещё сильно пахнет Джуффином Халли.

Я заржал, складываясь пополам и утирая слёзы. Кажется, для своего «номинального ученика» я был просто завзятым героем-любовником, соблазняющим всех без разбору! Глядя на меня, Нумминорих заражался моим весельем и тоже начинал смеяться. В итоге, мы оба сидели на диване держась за животы и пытались унять глупое хихиканье.

Отсмеявшись, я всё-таки сказал Нумминориху:

- Слушай, это всё не совсем так, как ты, вероятно, подумал.

- Да, ладно, Макс, на самом деле неправильно подумать я просто не могу. Как ты понимаешь, нос меня обмануть не способен. Ну, разве что моё обоняние можно вывести из строя какой-нибудь специально для этого предназначенной гадостью, – мой коллега продолжал пребывать в весьма приподнятом состоянии духа, – ну, и поскольку я уже всё знаю, и ты тоже знаешь, что я всё знаю, то позволь мне заметить, что Шурф будет очень доволен таким подарком. Он очень поэтическая натура и ценит знаки и символы. А сэр Халли, добавил он, – просто видимо приходил к тебе разговаривать и пробыл у тебя довольно долго. И ушёл недавно.

- Именно так, – с улыбкой сказал я. Хорошо иметь дело с таким понятливым собеседником, – так что там с этими лимухами-то? Где их взять?

- У моей жены есть подруга-цветочница, сейчас, погоди, – и сэр Кута замолчал, уставившись в одну точку, безмолвно разговаривая то ли с женой, то ли с её подругой-цветочницей. Через несколько минут, он кивнул своему невидимому собеседнику и поднял на меня взгляд, – я как раз договорился, она нас будет ждать.