- Мой план был безупречен, - улыбнулся Абилат, - я полагал, что оставшись в одиночестве, вы непременно умрете, сделав Вершителя несчастным. Попытавшись черпать силы из вашей с ним связи, вы умрете не так быстро, но унесете сэра Макса с собой в могилу. Мир только в выигрыше, как ни крути. Но я очень вам сочувствую, поверьте. Очень.

Отлично! Нет, ну просто прекрасно! Меня трясло от злости - спаситель мира за наш счет!

Шурф, почувствовав, что я снова начинаю закипать, крепко сжал мою ладонь, заставляя успокоиться. В этом простом и почти безотчётном действии была сама суть нашей с ним связи – он был моим якорем, спасительной гаванью, точкой покоя, в которой я обретал душевное равновесие даже против своей воли. Той точкой, от которой можно оттолкнуться и куда всегда можно прийти - каким бы ты ни был. Со щитом или на щите. Сейчас я это осознал во всей полноте, так что слова Абилата теперь уже не трогали меня так сильно.

- Простите меня, Великий Магистр. Вам, судя по всему, недолго осталось пребывать в этом мире, - знахарь смотрел себе под ноги, не решаясь взглянуть Шурфу в глаза, - но знайте, что вы умираете ради великой цели.

Все-таки Абилат даже в безумии оставался лекарем и пытался принести больному утешение.

- А Великий Магистр раздумал помирать, - иронично сообщил Джуффин, - понимаешь ли, дорогой ты наш главный Лекарь, так получилось, что сэр Макс отдал Шурфу своё сердце, и смотри-ка – оба живёхоньки!

Абилат побледнел, да нет - просто посерел, и покачнулся, словно земля ушла у него из-под ног. Его охватила паника.

- Но как же… Змеи же… Мир ведь погибнет, как вы не понимаете! – в ужасе вскричал безумный знахарь. - Вы должны умереть, Магистр, это необходимо! Вы должны понять, признать это! Но ничего, ничего! Я постараюсь, я все исправлю, все будет хорошо…

В воздухе Темной Стороны что-то неуловимо изменилось. Гнетущий страх и серая безнадёжность – я чувствовал их кожей, вдыхал с воздухом. Горе и гнев наполняли меня, но сейчас я осознавал их неестественность и довольно успешно боролся с ними.

- Простите меня, - прошептал Абилат.

Змеи в едином порыве устремились к нам - знахарь убрал сдерживающий их барьер. Горе затопило мир. Я понял, что нам конец, на этот раз действительно конец, и сделал единственное, что имело значение – прикрыл собой Шурфа, пытаясь выиграть для него хотя бы мгновение жизни. Его руки сомкнулись на моей спине, и я понял, что могу умереть вот так, в его объятиях, и не пожалею ни о чем. Разве что о времени, что провел без него.

Джуффин молнией метнулся в сторону, его рефлексы сработали безукоризненно. Один мощный звериный рывок - к Абилату, одно прикосновение – вскользь, почти незаметно, и щит, созданный когда-то моим добрым приятелем и вечным недругом Джуффина, Лойсо Пондохвой, щит, который стоял между Абилатом и этими тварями - исчез.

Я не увидел – скорее, ощутил, как Змеи Гнева, порождение причудливой фантазии Магистра Ордена Водяной Вороны, потоком прошли мимо нас, зацепив омерзительной волной страха и злости. Но мы с Шурфом не были их целью. Ни мы, ни Джуффин, ни Нумминорих.

Абилат. Он был их хозяином, а превратился в добычу. Он захлебнулся криком, когда замкнутые на нём, влюбленные в него змеи начали жадно пить его силы – единственное, что мешало вернуться в место их обитания. Бедный знахарь корчился в страшных судорогах - и таял, исчезал на глазах, становясь бесплотным, как и сами змеи, которые тоже постепенно растворялись в воздухе. Крики затихали, впитывались в пространство Изнанки, уничтожали последние следы того, кто был некогда Абилатом Парасом, королевским знахарем, талантливым парнем из славного вольного города Гажина…

Я почувствовал на плечах тяжёлые тёплые руки. Это Мелифаро и Ахум возвращали нас с Тёмной Стороны.

Я смутно помню, как мы с Шурфом очутились в кабинете Управления, помню только, что не выпускал его руку. Шеф, который был бодр и даже почти весел, смерил нас с Магистром взглядом и спросил у меня:

- Ты Хумгат сейчас осилишь, или мне тебя за ручку провести?

- За ручку? – вяло переспросил я. Злости не хватало даже на то, чтобы сказать своему начальнику-садисту, мол, какого драного вурдалака, и вообще! Какой, ко всем чертям, Хумгат?

- Так, понятно, - кивнул Джуффин.

Мир вокруг меня закрутился и исчез. Не долго думая, шеф попросту спрятал нас с Шурфом в пригоршне и приволок в Шамхум.

Выгрузив нас на порог “Кофейной гущи”, он коротко поздоровался с Франком, указал на нас, получил в ответ понимающий кивок и откланялся. Фактически сдал нас, как пустую тару - недаром он воспользовался приёмом грузчиков, ох, недаром!

Первые несколько дней в Шамхуме мы с Шурфом вели полурастительное существование - ели, спали, ну, и выходили в сад покурить.

На четвёртый день в нас обоих наконец пробудился интерес к жизни, а главное - появились силы, чтобы обращать внимание на то, что происходит и с нами, и вокруг нас.

Мы сидели у Франка в саду, солнце уже закатилось за горизонт, уступив место прозрачным сумеркам, в которых всё стало приглушённее - звуки, цвета и запахи, словно некий волшебник разбавил реальность молочным туманом, сделав её ещё уютнее, ещё теплее.

Всё-таки это место совершенно особенное - и для меня, и для Шурфа. А как Триша обрадовалась! Только что о ноги не тёрлась, хорошая кошка. Я даже почувствовал некоторый укол ревности - кажется, она обрадовалась Шурфу куда как больше, чем мне. Ну и правильно, кто такой я? Создатель себе и создатель, а он – гость, причём редкий.

Позади был ужин, за которым мы рассказывали Франку, Трише и Сафею историю, которая с нами приключилась. Франк расщедрился и сварил по такому случаю «Огненный рай», от которого я пришёл в немыслимый вкусовой восторг. Это был не просто хорошо сваренный кофе со множеством специй и пряностей, это был напиток, дарящий блаженство, порабощающий волю и лишающий разума. И как Франку это удаётся? Вот уж кто мог бы повелевать мирами и людьми - просто с помощью этого мистического варева. Только Франку это ни на йоту не нужно.

А Сафей прижился в Шамхуме, Франк на него не нарадуется, говорит, смышлёный парень: не только по другим Мирам силён шастать, но и приправы для кофе подбирать уже может. До самой варки пока не доходит, рановато, но пару десятков лет - и парень станет отличным баристой!

Мы сидели в плетёных креслах, укрытые пледами, и слушали, как в темноте шуршат щенки тумана. Парочка этих смешных созданий устроилась у Шурфа на коленях, но он этого почти не замечал, только рассеянно поглаживал ласковых зверьков одной рукой, во второй задумчиво вертя ту самую курительную трубку, которую я вот так же держал в руках, будучи здесь один - казалось бы, так недавно. И теперь мы с ним вдвоём в Шамхуме. В моём Городе. Только сейчас я понял, что очень этого хотел. Снова быть с ним тут. Обрести его здесь. Так и случилось. Ну, а разве могло быть иначе? Конечно, нет.

Я любовался его длинными пальцами, его изящными отточенными движениями.

- Кажется, что-то изменилось, Макс, - сказал он вдруг почти шёпотом.

- Да? – я насторожился. - Что же?

- Твоё сердце, - Шурф чуть прикрыл глаза, улыбаясь, - с ним я стал… легковеснее. Не легкомысленнее, Макс, а просто - легче.

- Но и беспокойнее, да? – спросил я, прекрасно понимая, что одной лёгкостью тут не обошлось.

- Не без того, - снова улыбнулся он.

- Пойдём-ка мы спать, да, Триша? - сказал Франк. Я уже успел позабыть, что мы с Шурфом не одни.

Триша на этот призыв ничего не ответила - она давно спала в кресле, по-кошачьи свернувшись клубком.

- Ну вот что ты с ней будешь делать, - беззлобно посетовал Франк, аккуратно подхватил её на руки и понёс в дом, пожелав нам доброй ночи.

Мы остались с Шурфом одни. Молча курили, выпуская дым колечками, наслаждались этим удивительным уютом и тишиной, разбавленной пением ночных цикад.

- Пойдём? – сказал я, вставая с кресла и разминая затёкшие ноги.

- Угу, - ответил сонный Шурф и тоже поднялся.