Но Катя все равно не успокоилась и бегала по номеру из угла в угол. «А что мы будем делать? Пить чай? Есть конфеты? Целоваться? – воспоминания о горячих губах Громова ненадолго остановили Катину беготню. – А если все пойдет дальше, как себя вести? Я ведь совсем не готова! Совсем! – в отчаянии девушка присела на кровать, обхватив голову руками. – Может, отменить все, пока не поздно?»

Раздался настойчивый стук в дверь.

«Поздно!»

***

– Привет!

Максим, пройдя в номер, осторожно поцеловал Катю в щеку и вручил огромный букет хризантем. – Ромашек нигде не нашел, – смущенно оправдался он. Сегодня в сообщении на вопрос о любимых цветах Катерина ответила: «Ромашки. Розы терпеть не могу».

– Ой, какие красивые! – девушка прижалась к охапке цветов. – Спасибо!

Максим по-хозяйски прошел в комнату, достал из пакета коробку конфет, торт, сок и бутылку коньяку.

Пока Катя ставила цветы в вазу, так кстати нашедшуюся в шкафу, он налил себе бокал крепкого напитка, а Кате в стакан сок.

– Ну что, выпьем за нас? – Макс поднял бокал, когда Катерина, наконец, присела и перестала бегать и суетиться. – Ты даже себе не представляешь, как я рад, что познакомился с тобой!

Катя смотрела в его глаза, слушая эти, казалось бы, обычные для свидания слова, и не верила своему счастью. Этот шикарный мужчина сейчас с ней!

Они выпили. И повисла неловкая пауза.

– Может, потанцуем? – Макс встал, протянул руку и поднял девушку с кресла.

Телевизор был включен на музыкальном канале, играла приятная мелодия. Катя, смущенно улыбаясь, положила руки Громову на плечи. «Опять этот запах – то ли ваниль, то ли горячий шоколад», – подумал Макс и, не в силах больше сдерживаться, прильнул к ее губам. Она ответила на поцелуй – робко, нежно, словно боялась.

А дальше все происходило очень стремительно. Будто дикий зверь, не в состоянии больше себя контролировать, Макс развернул Катю спиной к себе, прижал своим мощным торсом к спинке кресла, не оставляя никакого шанса вырваться из его объятий, и одним движением спустил свои шорты и боксеры.

– Ах! – успела только воскликнуть Катя от неожиданности, но сильная ладонь Громова тут же легла ей на рот, не давая возможности больше сказать ни слова. Лишь невнятное мычание доносилось от девушки. Позже Макс неоднократно задаст себе вопрос: зачем он это сделал? Ведь раньше он никогда не позволял себе быть грубым, самое главное для него – доставить максимум удовольствия партнерше. Но в тот момент все его естество было подчинено каким-то первобытным инстинктам, разум отключился, и в голове звенела только одна мысль: немедленно овладеть этой женщиной, самой лучшей и самой желанной в мире! Овладеть сию секунду, иначе вдруг она опять исчезнет, как во сне?

Он быстро задрал сарафан, стянул трусики и резко вошел в нее на всю длину своего далеко не маленького члена. Острая боль пронзила Катю, из глаз хлынули слезы, она отчаянно пыталась закричать, но рот был закрыт, и до Макса доносились невнятные звуки, напоминающие стоны наслаждения. «Какая же она узенькая! Какая она горячая! – думал Громов. – Я хочу, чтоб она каждый день подо мной так стонала! Я хочу, чтобы она была моей женщиной, самой счастливой женщиной! Я все сделаю, для того, чтобы мы были вместе!» Резкими движениями он загонял член в тесную плоть Кати, увеличивая интенсивность, а Катя, испытывая нестерпимую боль, отчаянно пыталась высвободиться из его объятий и ждала, когда же кончится эта пытка. Наконец, слегка замедлив темп, он резко вогнал член еще три раза, после чего с протяжным стоном мощно излился. Катя ощутила, как горячая сперма ударила внутри нее, и подумала: «Ну, вот и все. Конец моим мучениям!»

Не спеша выйдя из Кати, Макс убрал руку с ее губ и осторожно повернул девушку к себе, собираясь поцеловать. Но, увидев её мокрое, опухшее от слез лицо и покрасневшие глаза, замер от неожиданности. Во взгляде Кати был такой ужас, такое отчаяние, что Громов потерял дар речи. Медленно он опустил взгляд к Катиным ногам и увидел, как по внутренней стороне бедер стекает сперма вперемешку с капельками крови…

– Боже! Катя… Ты?.. Катя! Я даже и думать не мог! Как??? – Громов запутался в словах и начал заикаться. Она была девственницей! Но ведь она рассказывала, что недавно рассталась с парнем? Не может быть! Неужели у нее никогда не было мужчины? А он, последняя скотина, совсем потеряв голову, сотворил такое! А ведь она пыталась вырваться, пыталась что-то сказать, но он бесцеремонно заткнул ей рот! Зачем??? Зачем он это сделал? Она никогда ему не простит этот звериный поступок, эту экзекуцию! Не простит, даже если всю оставшуюся жизнь он будет ползать за ней на коленях!

Катя медленно сползла по спинке кресла, села на пол, обхватила руками ноги и уткнулась лицом в колени. Ее плечи затряслись мелкой дрожью – она беззвучно рыдала. От зловещей тишины, повисшей в номере, Максу стало совсем не по себе: «Лучше б она расплакалась громко, в голос! Лучше б она наорала на меня, ударила, в конце концов! Было бы легче!»

Совершенно не представляя себе, как загладить вину, ошарашенный Громов опустился на пол рядом с Катей, обнял ее и уткнулся носом в ее вкусно пахнущую макушку. Мысли путались в голове, и он никак не мог сформулировать из вереницы слов предложение. Он ожидал, что девушка начнет вырываться, оттолкнет его, но этого не случилось. Все так же содрогались от беззвучного плача ее плечи.

– Катюша, девочка моя! Прости меня! Я… Я не знаю, как теперь вымолить у тебя прощение… – шептал он, гладил Катю по голове и целовал в шею. – Я теперь противен тебе, наверное… Но я хотел, чтобы все было иначе! – отчаянно пытался оправдаться Макс, хотя прекрасно понимал, что в данной ситуации это просто глупо. – Боже мой, Катюша! – он покрывал поцелуями голову Кати, но она так и не взглянула на него.

Внезапно он принял решение: нужно отнести ее в ванную, отмыть от этой грязи, там она успокоится! Осторожно взял ее на руки, как маленькую, – в этот момент она подняла голову и вновь посмотрела на него испуганными, полными слез глазами.

– Не бойся, пожалуйста, прошу тебя! Я никогда больше не позволю себе причинить тебе боль! Никогда! Слышишь? И никому не позволю обидеть мою любимую девочку!

В ванной он поставил ее на пол, расстегнул сзади молнию на сарафане и осторожно начал его стягивать вниз. Трусики были все в крови, вперемешку с его густой спермой, и Макс, опустившись на колени, поочередно поднимая Катины ножки, стащил испачканное белье и бросил в угол, вместе с сарафаном. Затем поднялся, аккуратно расстегнул застежку на бюстгальтере и, глядя Катерине прямо в заплаканные глаза, медленно снял его. Катины руки тут же взметнулись вверх, прикрывая восхитительные груди, но Макс, не желая заставить ее сгорать от смущения, продолжал смотреть ей в глаза. Она не отворачивалась, не отводила взгляд, просто продолжала стоять, как застывшая гипсовая статуя, прикрывая свою шикарную упругую грудь ладонями.

Включив воду и настроив комфортную температуру, Макс поднял Катю с кафельного пола и поставил ее под освежающие струи душа. Взяв мочалку и налив на нее гель для душа, он медленно, начиная с дрожащих плеч, принялся водить ею по прекрасному телу, потихоньку намыливая кожу и пытаясь вместе с водой и гелем смыть неприятные воспоминания девушки о произошедшем. «Вот я дебил! Будто это поможет!» – с сожалением в отчаянии думал Макс. «Ну, надеюсь, хотя бы немного успокоит!»

Спускаясь мочалкой ниже, он осторожно убрал руки Кати от груди, и она наконец-то открылась ему во всей красе. Девушка вздрогнула от смущения, но продолжила стоять молча. А ему безумно хотелось губами прильнуть к этим возбужденным под струями воды сосочкам! Но если он сейчас позволит себе это сделать, получить прощение Кати будет невозможно, такой вольностью он окончательно все испортит! А сейчас есть шанс все исправить. Маленький, мизерный, микроскопический – но есть!

Намылив грудь и живот, Макс опускался все ниже. Дойдя до бедер и почувствовав Катино напряжение, он другой рукой осторожно провел по промежности, аккуратно смывая всю кровь, затем намылил ее прелестные ножки, и следы пережитого Катей кошмара исчезли вместе с пеной, унесенной струями душа с ее уставшего тела.