Я подняла глаза в небо. По небосводу плыло облако в форме прекрасного орла. Раскинув крылья, он парил в небе белоснежной пушистой птицей. И как это часто бывает во снах, его крылья даже едва уловимо шевелились, заставляя сомневаться в истинности увиденного. В лапах орел держал кусочек облака, который я нарекла камнем за его форму. Сколько облако плыло по небу, столько не моргая я следила за ним. Постепенно крылья орла сомкнулись, а камень выскользнул из его лап. Взгляд все еще пытался отыскать те черты, которые рисовали фигуру величественной и могучей птицы. Но она уже была далеким смутным воспоминанием. Облако рассеялось сероватой дымкой по небесной синеве. Оно исчезло безвозвратно. Вдруг в глаза попался странный предмет, падающий с неба. Интуитивно я заслонила руками лицо, и через мгновение что-то нежно легло в мою ладонь.

Веревка. В моей руке лежал кусок шпагата с обожжёнными краями и связанный в кольцо. Я некоторое время рассматривала ее. Птица, несущая в своих лапах веревку, на Центоне символизирует скорый путь, а связанные концы – трудности и долговременность дороги.

Чувства были смешанные, как часто это бывает во сне. Сотни воспоминаний былого и образов будущего перемешались в моей голове, словно кусочки разорванных рисунков, которые я пытаюсь сложить вместе. Гамак резко встрепенулся, выгнулся, и подбросил меня в небо. Падая, я не ощущала страха и не чувствовала самого падения. Был восторг, как в тот вечер, когда я впервые прыгнула из окна в объятия знамени. Была грусть, от которой хотелось заплакать, но я не помнила, почему так горько. Был трепет, нетерпение и страх. Все смешалось внутри меня, распирая грудь от переизбытка чувств, с которыми я не могла совладать. Но я продолжала держать связанную концами веревку в своей руке. Выронив ее, я проснулась.

Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в знамени. На небосводе растянулась темная безлунная ночь. Я твердо была уверена, что вскоре меня ждет долгий и трудный путь. Но я была этому рада. Настало время двигаться дальше.

Уезжая в школу Седьмого круга Геенны, я боялась, что не доберусь туда живой.

– Да чё ты? Ну, да, дорога тяжкая и опасная, но разве выполняя договора, мы рисковали меньше? – похлопывая меня по плечу, радостно говорила Шальна.

Весь год, с того момента, как по приказу Отца Договоров меня начали ставить в спецотряды договорных, я вила и трепала нервы своему наставнику. Там, где можно было ослушаться и сделать все по-своему, я делала. Невероятно зля Чирано, я никогда так и не дала ему повода разочароваться или усомниться во мне. Отряды нуждались в моих умениях и навыках, и снять меня с договоров он уже не мог. Потому, как только мне исполнилось шестнадцать Отец торжественно объявил, чтобы я собирала свои шмотки.

– Все-таки решил отказаться от меня? – ухмыльнулась я.

– Увы, нет. Твоя работа слишком всем нравится, чтобы я смог выгнать тебя и оставить все без внимания. – ни капли не смущаясь, ответил Чирано, осматривая книги на моем рабочем столе. – О, я смотрю, ты взяла «Теорию иллюзий». Добралась и до Анва-Ши?

– Ты прекрасно научил меня манипулировать людьми. Нужно быть дурой, чтоб не использовать эти умения для получения всего, что мне надо.

Он сжал губы и отвернулся к окну.

– Довольно. – сказал Отец. Так он говорил всегда, когда поднятая тема разговора ему не нравилась – С магом я разберусь сам – какого сына Геенны он учит тебя тому, чего знать ты не должна. А ты собирай свои вещи, через оборот отправляю тебя и твою подругу Шальну в Седьмой круг Геенны.

– Ты серьезно? – я вскочила с кресла, в котором до сих пор валялась.

– Не могу больше видеть тебя, но сдержу свою часть уговора. И подруга твоя тоже. Пускай не спешит возвращаться. Достала меня уже.

– Я действительно благодарна за это.

– Не спеши благодарить, Сердце Шторма. Посмотрим, сохранишь ли ты свое мнение, когда вернешься из школы. – он оскалился. Я ответила такой же волчьей улыбкой.

Школа Седьмого круга Геенны находилась на границе безжизненной ледяной пустыни края Ледяных Башен и опустевших фабричных районов Хове. Огромная башня, касающаяся своей крышей самих врат в Серебряные Дворцы Блаженства, была сделана, как и все в краю магов, из базальта и известняка. Башня была утыкана разномастными окнами всех размеров и стилей. Нижние ярусы окон башни всегда были закрыты ставнями, но как только снежные ураганы и песочные метели оставались внизу, из окон верхних ярусов открывался захватывающий вид. Бескрайняя голубовато-серая пустыня, полностью покрытая смесью снега и песка, тянущаяся вдаль, покуда видит око. Закат и восход солнца, встречающийся здесь раз двадцать за год, окрашивают пустыню в терракотово-персиковые краски, переливаясь и сверкая, пленяя взор сиянием отраженных от льдов солнечных лучей и приводя в восторг от неописуемой красоты мертвых земель.

В башню вело трое ворот. В первые входила железная дорога, по которой поезда, которые шли исключительно из Ульбретта в Седьмой круг Геенны, привозили и изредка увозили учеников. Так же все продукты и учебники попадали в башню этим путем – через врата Полдня. Вторые ворота – врата Рассвета – были предназначены для учеников, которых, словно скот, выгоняли для испытаний. Третьи же врата в школу убийц были предназначены для гигантов. Последние были спроектированы несколько веков назад, на тот случай, если вдруг коренные жители Северной Морлы решат освоить ремесло договорных. Эти врата имели название Полуночных. Вероятнее всего, для поддержания традиции первых двух врат, которые открывались в названое время. Над башней круглый оборот висел фиолетовый щит защитных сетей, похожий на тот, который накрывает главное здание королевства Четырех Башен – Магистериум. Ночью даже можно было услышать, как потрескивает магия, заключенная в нем.

Обучение в Седьмом кругу Геенны рассчитано на три года обучения.       В       башне достаточно комнат, преподавателей и учебных залов, чтоб вместить половину населения Северной Морлы. Однако, жесткие правила, суровые условия и безжалостные испытания приводят к тому, что больше половину учеников не выживает в Седьмом кругу Геенны. Оставшаяся часть учеников тоже не всегда заканчивает обучение, и сама решает покинуть школу, так сказать, подобру-поздорову.

В башне было два жилых крыла – женское и мужское – и общие аудитории. Нас с Шальной поселили в разные комнаты. В одной комнате было по пять девушек разных возрастов и годов обучения. Не знаю, это было сделано для того, чтобы старшие ученики пугали младших, или наоборот, чтобы помогали советами, но план в любом случае не сработал. Старшие девицы прессовали младших, держались отстраненно и агрессивно. Можно сказать, что те, кто пережил хотя бы год в Седьмом кругу Геенны уже не были похожи на здоровых людей, а скорее на диких собак.

Со мной в комнату заселили еще одну девушку, Куши. Помимо нас в узкой длинной комнате, где кроме кроватей и прикроватных тумбочек не было ничего, даже занавесок на окне, жило еще три девушки. Одна была выпускницей школы наемных убийц, две других – на год старше нас.

Наш приход сопровождался хищными взглядами трех девиц. Едва я опустила дорожную сумку на постель, собираясь разобрать небогатые пожитки, как одна из девиц подлетела к моей кровати. На ней была ситцевая рубашка и плотные матерчатые штаны, рубашка плотно облегала тело. Волосы сплетены в тугую косу и обвиты вокруг головы. Ногти на руках длинные и крепкие. Кроме того, девица была на голову выше меня.

Я не отпускала ручек сумки, чтобы девица не смогла схватить ее. Долго не межуясь, она опустила руки на пояс. Благо, оружие в школе нельзя было носить с собой. (Его вместе с оберегом забрали при заселении и сказали, что вернут после экзамена первого года обучения.) Второй свободной рукой я залезла в любимую сумку, висевшую на плече.

– Что надо? – рявкнула я, роясь в своих вещах.

– Хм, какая болтливая. – надменно ответила девица – Небось с улицы подобрали тебя?