– Похоже, ты права.

Остался только душок их вспотевших от напряжённой ходьбы тел, пробившийся сквозь дорогие дезодоранты.

– Я не знаю, что с нами происходит, но это не похоже на реальность, – проговорила Ольга, усиленно растирая разболевшиеся от долгой ходьбы ноги. – Помнишь «Сказку о потерянном времени»? Там школьники странным образом оказались в волшебном лесу, где жили злые колдуны.

Игорь вяло кивнул.

– Боюсь, что мы тоже оказались в сказке, и какие волшебники нам попадутся на пути – вот вопрос.

Первой пробудилась от тяжёлого сна Ольга. Тело страшно болело, и ощущение сильной усталости, словно вместо сна она грузила мешки с камнями, навалилось вместе с пробуждением. Волной накатила жара. Серебристая оливковая роща. Белый песок. Бескрайнее нежно-голубое небо… Её охватила паника. Собрав волю в кулак, Ольга попыталась проанализировать своё открытие.

«Где лес и туман? Где этот мерзкий мох, на котором я сидела? Куда мы перенеслись? За что!!!» – внезапно возникший ком в горле не давал вздохнуть.

Импровизированное сиденье изо мха заменил им мягкий песок, а вдалеке зыбкими расплывчатыми контурами от пекла полуденного солнца тёмными свечами высились кипарисы. Откуда-то доносился запах моря, но его не было ни видно, ни слышно. Она повела вокруг затуманенным взором и, охваченная внезапной слабостью, вжалась спиной в ствол оливы. «Этот пейзаж мне уже снился!» – вспомнила она примечательную квадригу и застывшее воинство.

Девушка закрыла глаза в надежде, что видение либо растворится, либо она проснётся опять в том злосчастном тумане. Она понимала, что её ожидания похожи на детскую наивность, но, как утопающая, хваталась за соломинку. Несколько раз Ольга глубоко вздохнула, чтобы успокоить безумно бившееся сердце, а горячий воздух, наполнивший лёгкие, убедил её в том, что всё вокруг – фантастическая реальность, а не дурной сон или морок. Не открывая глаз, она быстро перекрестилась, при этом посетовав, что не знает ни одной молитвы. Первобытный страх перед непонятным и необъяснимым разыгрался не на шутку, и в этот момент она, став и христианкой, и язычницей одновременно, призывала на помощь всех богов, которых могла только вспомнить.

– Пусть это будет сном, пусть это будет только сном… Мамочка!!! – шептала она, пока не решаясь открыть глаза.

Через небольшой промежуток времени она рискнула и, приоткрыв сначала один глаз, потом второй, огляделась. Видение не исчезло: солнце продолжало плавить воздух, а бескрайнее, без единого облачка небо не предвещало ни ветерка, ни дождя. Игорь во сне теребил воротник рубашки и тяжело дышал, а на лбу выступила испарина. Она тихонько коснулась его руки.

– Игорь…

Он вздрогнул и проснулся с тем же ощущением жуткой усталости, что и Ольга.

– Где мы? – спросил он, озираясь.

– В моём сне, – с сомнением произнесла она, вставая и осматриваясь.

– Спасибо, ты меня успокоила, – буркнул молодой человек и тоже поднялся.

Игорь, превратившись в мраморную статую, с неподвижным лицом обводил взглядом расстилавшийся вокруг чуждый ландшафт. Ошеломлённо он осматривал низкие, словно прибитые солнцем к земле, оливы, свои ноги, утопавшие в мелком белом песке, синюю туманную полосу на горизонте, не понимая, как такое могло произойти. Ольга ощутила, как напряглась каждая жилка его тела.

– Игорь, может, мы выкарабкаемся из этого? – сквозь слёзы улыбнулась девушка.

Его застывшее лицо смягчилось, собственный страх и непонимание нужно было заглушить – ведь он в ответе за эту девушку. Игорь горячо прижал её к себе.

– Выкарабкаемся – у нас нет другого выхода.

– Такое ощущение, что мой сон – это предсказание какое-то, – прошептала она, всё ещё не веря своим глазам.

– Почему ты постоянно его вспоминаешь? Хотя какая теперь разница? – спросил он, прикоснувшись к стволу оливы, словно надеясь прогнать наваждение. – Мы, похоже, куда-то переместились, вопрос только: куда?

– Значит, где-то должны быть люди. Тумана, как видишь, уже нет, и мы можем идти.

– Лучше был бы туман, – обречённо сказал он, сделав несколько нервных шагов.

– Почему?

Игорь какое-то время тоскливо осматривал плавившиеся от зноя окрестности.

– Знаешь, я даже не мог предположить, что дурацкие передачи про перемещения могут быть правдой. Мы исчезли из нашей реальности и совершили прыжок в новую, а она может быть чем угодно: прошлым, будущим, а может, это вообще параллельная вселенная!

Выдав эту тираду, он принялся нервно расхаживать, пытаясь мысленно прийти к логически связному объяснению. Но обычная логика здесь не работала. В происходящем с ними не было ничего рационального, а возникшая действительность казалась неправильной и искажённой.

– Игорь, ты говоришь страшные вещи! – чуть слышно прошептала Ольга и уселась на землю.

Он тоже бухнулся рядом и зло начал стягивать с себя кроссовки и вытряхивать из них песок, а потом снял рубашку и замотал ею голову. Наступило долгое молчание. Молодые люди рассматривали окружающий их мир, пытаясь найти признаки изменения в себе и в своем состоянии.

– Что будем делать? – отбросив самокопание, спросила Ольга и с надеждой остановила взгляд на любимом. – Может, пойдём?

Игорь горько рассмеялся и, раскинув руки, воскликнул:

– Показывай направление, штурман!

Ольга растерялась. Куда идти, было всё едино: что прямо, что налево, что направо, да и камня с подробными инструкциями в обозримом пространстве тоже не наблюдалось.

– Как там, в твоей сказке? Направо пойдёшь… – подмигнул ей Игорь.

– Вроде: «Направо пойдёшь – жену найдёшь, налево – коня потеряешь, прямо – сам пропадёшь», – пробормотала Ольга, чувствуя всю трагикомичность возникшей ситуации.

– Здорово! Осталось найти то распутье и выбрать направление, – оптимистично проговорил Игорь, окончательно уверившись, что угодили они в большую переделку. – Да, и сразу определимся: направо нам точно идти не стоит.

– Хоть за это спасибо! – пробурчала Ольга.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись – до слёз, до боли в мышцах. Был ли этот смех вызван шоком, истерикой, нервами или же ситуация была настолько смехотворной, они не брались анализировать. Но молодые люди смеялись от души, будучи в полной уверенности, что всё разрешится само собой и останется в воспоминаниях как самое нелепое, а возможно, и интересное приключение.

Вдалеке заклубилось пыльное облако. Ольга вытерла глаза тыльной стороной ладони и застыла, чувствуя, что приближаются уже знакомые персонажи. Присмотревшись, они разглядели, что на них неслась большая серебристая колесница. Она почти летела, не застревая своими колесами в мягком песке. Вокруг сказочного экипажа внезапно проступило несколько воинов, до этого скрывавшихся в колеблющейся пыльной завесе. Закованные в металл, они составляли достойный эскорт герою древних мифов. Ольга вновь поймала себя на мысли: «Как же они не расплавились под железом?»

– Мамочка родная! – прошептала она, откидывая упавшую на глаза прядь волос, чтобы лучше разглядеть подъехавших гостей.

Игорь напрягся – ведь от стремительно несущихся на них всадников мало чего хорошего можно было ожидать. В квадригу были впряжены четыре великолепных коня, украшенных горящей на солнце дорогой упряжью. Два средних, дышловых, были белого цвета, без единого пятнышка, а пристяжные – чёрными. Колесница поравнялась с молодыми людьми и остановилась, как вкопанная. Сопровождавшие её воины тоже замерли. Разгорячённые кони трясли длинными шелковистыми гривами, фыркали и рыли копытами песок, но при этом колесница не шелохнулась. Это обстоятельство противоречило всем мыслимым и немыслимым физическим законам и заняло в череде загадок следующее место.

Смотревший на них с прищуром возница был одет в белый короткий хитон, закреплённый на одном плече фибулой[2] в форме трёхголового пса, в глаза которого были вставлены драгоценные камни, горевшие на солнце кроваво-красным цветом. Он ослабил вожжи и опустил руку с кнутом. Хитон сполз с плеча, обнажая до талии скульптурное тело античного бога. На его широченной груди щитами лежали мускулы, а мышцы пресса были настолько толсты и мощны, что, казалось, такой броне не нужна защита – любая стрела отскочит от его торса, как от бронзовой статуи. Он стоял, как древний атлет, не стесняясь своей наготы. Волнистые тёмно-русые волосы были отброшены назад со лба, правильные черты мужественного и царственно красивого лица исказила ироничная ухмылка, а лучистые синие-пресиние, такие нереальные глаза непостижимым образом остались серьёзно-напряжёнными. Впечатление незнакомец производил поистине сногсшибательное. Его пронизывающий взгляд, казалось, видел их насквозь и читал их мысли.