В руках османов осталась лишь Шумла, где во главе тридцатитысячного гарнизона засел Омер-паша, главнокомандующий Дунайской армией. Осада города-крепости длилась месяц. Большой гарнизон, более сотни стволов артиллерии и многометровые кирпично-бетонные укрепления делали город воистину неприступным для обычной, дульнозарядной артиллерии. Но против стальных орудий, с гораздо большей убойной силой эти укрепления несколько устарели. Тем не менее, стараясь избежать излишних потерь, русская армия вела осаду по всем правилам, постепенно выдавливая защитников из предкрепостных укреплений и постепенно перемалывая стены и перекрытия в труху. Из-за зажигательных снарядов в городе не прекращались пожары, но турки держались, понимая, что после зверств устроенных ими в Болгарии, на пощаду надеяться нечего.
Через три недели город оказался готовым к штурму. Первым на штурм пошел болгарский корпус, до сих пор исполнявший вспомогательные функции. Этот шаг был целесообразным как с военной, так и с политической точки зрения. До сих пор русские войска выносили на себе основные тяжести войны. Теперь настал черед болгар внести лепту кровью за свою независимость. А войска империи соответственно несли меньшие потери, не находясь на острие атаки. Командующий болгарским корпусом генерал Георгий Заимов тоже рвался в бой, стремясь доказать, что в жилах его соотечественников течет кровь а не водица. Многие из бойцов его корпуса потеряли близких в резне, устроенной османами, а потому мечтали отомстить. После получасовой канонады, сбившей осажденных с руин, когда то бывших стенами, болгары яростно пошли в атаку. Невзирая на потери, они споро двигались вперед, через воронки и груды кирпича. Казалось ничего не сможет остановить их стремительный порыв, но Омер-паша, опытный военачальник и хитрый лис, установил уцелевшие орудия за импровизированными редутами, преградившими путь наступающему корпусу. Наткнувшись на препятствие и потеряв в течении десяти минут более трех сотен убитыми от картечи и свинца, болгары в замешательстве отступили. Русские артиллеристы пытавшиеся сбить османов с редутов не смогли переломить ситуацию. Турки изрядно подготовились, заняв круговую оборону за разрушенными стенами крепости. Через два часа усилий, первый штурм захлебнулся и войска отошли на исходные позиции, унося с собой раненных. Все пространство вокруг было усеяно телами убитых солдат. Но ожесточение сторон дошло до того, что ни одна из сторон не давала другой собрать тела погибших. Отчего над городом стоял невыносимый смрад.
Второй штурм начался лишь через неделю. Войска переменили тактику. Тяжелая артиллерия обстреливала укрепления внутри города, корректируя огонь от аэростата. Интенсивный обстрел не позволил осажденным ремонтировать укрепления и заставлял их искать укрытие. Лишь по ночам он таскали корзины в песком и землей, пытаясь восстановить разрушенное за день. Но орудия пристрелялись и работали по очереди, не давая врагу передышки. Для второго штурма стянули все полевую артиллерию и выдвинули ее вперед для поддержки наступающей пехоты. На этот раз город штурмовали с двух сторон, не позволяя османам сконцентрировать усилия. Небольшие группы наиболее опытных солдат, составили ударные силы, которые перебежками, под прикрытием снайперов и картечниц перебегали вплотную к редутам и закидывали врага гранатами. Пехота, приданная в помощь артиллеристам на руках переносила орудия и снаряды, дабы поддержать темп наступления. Шаг за шагом союзники теснили османов внутрь города. Где началась рукопашная. Сражение спорадически продолжалась еще два дня и затихло лишь после того, как от гарнизона осталось не более двух тысяч человек, в основном раненных. С битве погиб и Омер-паша, заслужив уважение Митрохина за упорство и храбрость.
После взятия ключевых крепостей основная фаза войны за независимость окончилась. В сентябре основная часть русской армии двинулась обратно домой. Раненные, кто оказался транспортабельным, были эвакуированы еще раньше. В Болгарии остался лишь пятнадцатитысячный корпус, для наведения порядка и охранения интересов империи. Как и всякая война, и эта когда-нибудь закончится. И тогда русский корпус станет дополнительным козырем на предстоящих переговорах. Впрочем популярность России среди братьев славян и так находилась в зените, а присутствие войск империи гарантировало более спокойное поведение соседей, в это тревожное время войны и дележа территорий. Более того начав создавать свою государственность, болгары задумались о кандидатуре царя и обратились ко мне с просьбой посадить на престол моего сына Николая. Взвесив все за и против, я согласился.
В Валахии, где практически не имелось османских сил, все завершилось гораздо раньше. Но затем появились иные проблемы. Венгры, стремясь половить рыбку в мутной воде, решили расширить территорию своей Трансильвании за счет бывших османских, а ныне румынских земель. Правда много сил для этого они выделить не могли, ибо их основная армия топталась на границе с Австрией. Те же самые проблемы возникли и на Балканах, где на бывшие земли Порты претендовали Сербия, Хорватия, Венгрия и Греция. Даже Италия спешно высадила три тысячи карабинеров в Албании, стремясь прибрать к себе этот небольшой горный край. В итоге сложилась ситуация войны всех против всех. Наши оружейные заводы оказались перегружены, едва успевая поставлять оружие всем желающим. Эшелоны с винтовками, порохом и боеприпасами двигались на запад и на юг, в Польшу, Венгрию, Валахию и Болгарию. Италия, имевшая собственный флот загружала свои транспорты с Одессе. Вскоре деньги у воюющих сторон закончились, но мы согласились и на концессии, от разработки ископаемых, до прокладки железных дорог и телеграфных линий. Таким образом, до до конца осени 1858 года произошел полный коллапс Османской империи. Внезапный крах государства и вынужденное бегство окончательно подорвали слабое здоровье султана Абдул-Меджида. Бывший владыка умер в октябре, находясь в изгнании в Филибе. Ему наследовал его брат, Абдул-Азиз, но его доля оказалась еще менее завидна. Осенью 1859 года болгарские повстанцы овладели Фелибе, и мстя за резню ранее устроенную османами, не пожалели никого, буквально разорвав на куски несчастного султана.
Параллельно захвату проливов, мы десантировались на Хоккайдо. Обе операции начались в тот же день. На улице стоял конец августа и мы спешили осуществить свои планы до начала осенних штормов и прихода зимы. Высадка на Эдзо, как тогда назывался этот остров оказалась не меньшей неожиданностью, чем появление русских кораблей у Стамбула. Ситуация для России оказалась очень благоприятной. Сам остров был слабо заселен и насчитывал порядка семидесяти тысяч жителей, из них тридцать тысяч японцев. Местное население - айны, ненавидели пришельцев с юга и были не прочь от них избавиться. Япония на данный момент была слаба и не имела ни флота ни современной армии, а потому не могла оказать никакого реального сопротивления нашим планам. На самом острове хозяйничал клан Мацумаэ, имевший в своем распоряжении две тысячи плохо вооруженных воинов. А потому, несмотря на проявленную храбрость и упорство половина этой средневековой армии полегла в первые два дня. Остальные попали в плен после захвата единственного на весь остров форта Горекуку.
В захвате острова участвовало всего шесть тысяч человек. Мы прекрасно отдавали себе отчет, что захват проливов и Хоккайдо может привести к войне с Великобританией и к блокаде наших берегов. В таком случае гарнизон на Дальнем, как был переименован остров, будет предоставлен сам себе. А потому, учитывая ограниченность припасов, легче снабжать небольшую, но хорошо вооруженную группировку. Вдобавок, и шесть тысяч штыков в этих местах считались довольно внушительной силой. Как и в случае с Дарданеллами, сразу после захвата острова солдаты развили лихорадочную деятельность по укреплению острова. Был заново восстановлен и укреплен разрушенный форт и расширен порт Синявин, бывший Хакодате. С материка потянулась цепочка транспортов с боеприпасами и провизией, чтобы успеть завести как можно больше до появления британского флота. На востоке острова было основано еще одно укрепленное поселение - Андреевск. Дабы исключить существование пятой колонны, все японское население было согнано в пять лагерей и постепенно вывозилось на Хонсю. Параллельно с материка мы завезли триста крестьянских семейств, раздав им бывшие наделы японцев. Посевной сезон уже закончился, но это стал задел на будущее. Небольшую часть земель раздали айну, как жест для установления дружественных отношений. В отличие от японцев нам ничего от нищих айну, помимо лояльности, не требовалось. А за работу мы платили, в основном промышленным ширпотребом, которого в этой глуши отродясь не было.
