Литмир - Электронная Библиотека

В ответ на значительные дипломатические преференции мы признали исключительные права остальных великих держав на огромные пространства Азии и Африки. Часть из них все еще сохраняла номинальную независимость, но этот пустяк никого не смущал. В Азии за Великобританией окончательно закрепились права на на южную часть Японских островов: южный Хонсю, Цусиму и Кюсю, а также Бирму, уже частично захваченную предприимчивыми джентльменами. За Францией признавалась Формоза и Вьетнам. Тибет признавался независимым государством без чего либо доминирующего влияния, хотя англичане надеялись в будущем тихой сапой подгрести его под себя. В Африке Италия получила Ливию, дабы та служила буфером между британским Египтом и французским Алжиром. Внутренние области Африки все еще оставались слабо изведанными, но черный континент разделили на две зоны влияния, восточную - британскую и западную - французскую. Португальский Мозамбик и Анголу оставили за прежними хозяевами.

Для видимости мы тоже потребовали себе кусок африканского пирога, но здесь европейцы проявили удивительное единодушие и напрочь отказались делиться. В обмен мы потребовали признать наше исключительное влияние в Мексике, и так находившийся под сильным влиянием русского капитала. На уже поделенном Ближнем Востоке, стороны договорились о статусе Иерусалима, находившегося в английской зоне влияния, как открытого города. Помимо колониальных диспутов, окончательно определились границы в самой континентальной Европе, где сложились два главных центра притяжения Российская и Французская империи. Относительно сильные Пруссия, Италия и Венгрия являлись некоторым буфером между нами.

Одним из главных достижений Брюссельского конгресса стало согласие всех его участников собираться раз в год в том же Брюсселе, для обсуждения накопившихся вопросов и их, поелику возможно, мирного разрешения. Для создания международной наднациональной организации время еще не наступило, но по сравнению с консервативным Священным союзом, собиравшимся нерегулярно, это стало настоящим прорывом. Подобием Большой семерки, восьмерки или двадцатки, в известном мне будущем. У меня были планы по закреплению России в Джибути и в Панаме, для прорытия канала, но эти вопросы предстояло решать будущему поколению. Я надеялся, что Европа вступила в период упорядоченного мира. Что готовит нам будущее я не знал. Оно уже изменилось, но мир в ближайшие двадцать лет позволял империи занять лидирующее экономическое положение, а для этого все и затевалось.

Глава 10.

'А посему, учитывая преклонные года наши и невозможность более нести тяжкое бремя царствия, с великой уверенностью и решимостью передаем мы прародительский престол наш Наследнику Нашему, Его Императорскому Высочеству Цесаревичу Великому Князю Александру Николаевичу. Да благословит господь труды его на благо возлюбленного Отечества нашего и да направит силы его к устроению счастья всех Наших верноподданных.

Дан в Москве в первый день августа в лето от рождества Христова тысяча восемьсот семидесятое.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано: Николай'.

Вот и все. Я отложил перо и вздохнул. Пожалуй с облегчением. Пора и мне на пенсию. Да и Саша уже не молод, как-никак пятьдесят два годка уже стукнуло. Дедушка уже. Как раз по окончании Американской войны родился кроха Александр, названный в его честь. Я еще раз вздохнул. Далеко теперь малыш, в Омске с семьей, где Николай Александрович нынче губернатором.

Да уж, быстро время бежит, особенно если стараешься работать на опережение. Три послевоенных года пробежали как один миг. Я спешил консолидировать новоприобретенные территории чтобы оставить Александру дела в полном порядке. Он, конечно, человек опытный, но нет у него того послезнания, что есть у меня. Несмотря на то, что мир значительно изменился и отличался от известной мне реальности, вектор технологического и социального развития оставался все тем же. Люди ничуть не изменились, разве что несколько поменялась география, расставляя иные акценты в геополитике.

После Брюссельского конгресса, я наконец-то вздохнул с облегчением. Затяжная война, практически без перерыва продолжавшаяся с 1858 года, завершилась. Отголоски сражений, происходивших где-то далеко за границами империи мало касались основной массы населения. Лишь заголовки газет и эшелоны солдат едущих на Дальний Восток и в Одессу напоминали о том, что империя воюет. Люди далекие от цифр воспринимали войну эмоционально и здесь общественное мнение разделилось. Панслависты призывали расширить русское влияние на Балканах, подмяв под себя Грецию, Сербию и Ионическую республику. Сторонники азиатского пути (да, был и такой в империи) призывали занять Монголию, Уйгурию и среднеазиатские ханства, чтобы, по словам лидера этого движения, добавить свежую кровь в православную империю. Консервативно-клерикальные круги призывали расшириться на юг в сторону Ливана и святого града Иерусалима. Недавние победы и сокрушение многовекового врага - Османской империи вызвали некоторое опьянение в умах. Среди салонных стратегов оказалось много недовольных столь скромными, по их мнению, приобретениями России в результате успешной войны. Нельзя сказать, чтобы салонные разговоры вызвали сильное брожение в обществе. Простой люд радовался победам, но главное он был доволен тем, что налоги из-за войны не поднимались, а новой дешевой землицы прибавилось. Вдобавок резкий рост в военной промышленности требовал сотни тысяч рабочих рук, что способствовало общему увеличению заработной платы.

Скучная магия цифр интересовала немногих. А здесь в пору было обратиться к шаманам. Ибо резкий рост военных расходов, продолжавший увеличиваться все эти годы, грозил пробить ощутимую брешь в бюджете и привести к падению уровня жизни. В 1863 году нам впервые за много лет пришлось увеличить внутренний заем. С тех пор дыры в бюджете регулярно латались с помощью займов, процентная ставка которых возросла на три четверти процента. По окончании войны внутренний долг вырос с минорных двадцати миллионов до трехсот миллионов рублей. Правда треть от этой суммы составили дотации на переселенческую программу, благодаря которой население Русской Америки перевалило за миллион уже к 1864 году. А через шесть-семь лет, когда освобождение от налогов и иные стимулирующие меры, такие как ссуда под два процента годовых, закончатся, отдача от этой программы окупит себя за два-три года.

Впрочем, по сравнению с США, наше положение оказалось пожалуй даже радужным. По окончании войны внутренний и внешний долг северян превысил пять миллиардов долларов, став непосильной ношей, для находящийся в рецесии экономики. Учитывая убыль мужского населения в результате войны, уменьшившуюся иммиграцию и потерю рынков сбыта в Южной Америке и Азии они еще лет двадцать будут отходить от последствий войны.

Несмотря на военные расходы, мы успели неплохо заработать на войне. Одна продажа хлопка принесла шестьсот миллионов рублей чистой прибыли. Продажа оружия, промышленного оборудования и стали принесла столько же. Вдобавок мы вытеснили американцев с европейского рынка зерна. Даже британцы покупали его теперь у нас. Благо повышение урожайности и освоение новых земель позволяли безболезненно экспортировать до десяти миллионов тонн в год, в зависимости от урожая. Тем не менее расходы на войну и переселенцев поглотили все эти фантастические прибыли. Правда, благодаря столь массовым инвестициям появились и результаты. Уже к 1865 году вся армия перешла на казнозарядные винтовки Сипягина под унитарный патрон и казнозарядную полевую артиллерию. Русский флот, состоявший из двадцати шести броненосцев, не считая двух дюжин броненосцев класса 'Альбатрос', стал по мощи вторым в мире после британского, на некоторое время опередив французский. Правда половина кораблей сошла со стапелей лишь к концу войны. Военная промышленность за пять лет набрала обороты и мобилизационные склады оказались буквально забиты оружием и боеприпасами. Но главные вложения были в инфраструктуру. Укрепления Дарданелл, возводимые под руководством Тотлебена, новые базы флота в Стамбуле, Дальнем и Гавайях, строительство линии укреплений в Скалистых горах и железных дорог в Орегон, Болгарию и Монголию требовали прежде всего денег.

30
{"b":"625457","o":1}