Когда я осмелилась повернуться в следующий раз, его уже и след простыл. Он исчез незаметно, как будто его здесь и не было.
- Чего и следовало ожидать, - прошептала я.
***
От нашей семьи почти ничего не осталось, и празднование Нового года стало ярым тому доказательством. Я не знала, как склеить нашу семью, как сложить воедино осколки, если некоторые кусочки растерялись безвозвратно. Когда-то я бы все отдала за возможность соединить маму и папу. Я была ребенком, а дети часто верят в такие вещи. Но реальность оставалась самой собой и была представлена набором фактов, с которыми не поспоришь.
Наша мать, которую я не видела несколько месяцев, почти совсем отдалилась от меня, отдалилась уже почти безвозвратно. И я не знала, то ли это был просто побег, то ли очевидное проявление равнодушия.
Что на этот счет говорили сухие факты?
Они молчали.
- Она же обещала, что мы поедем к ней в январе. Посмотрим Прагу и ее ресторан. - Говорил Дима, пока мы с ним месили снег, бродя по ночному разрозненному городу в новогоднюю ночь. Бабушка отпустила нас погулять с друзьями, а сама улизнула к соседке сверху. Даже ей было веселее, чем нам двоим.
- Все это напоминает череду бесконечных отмазок. Знаешь, я почти уже не помню ее. Ну в смысле, не помню, какая она. Что говорит в той или иной ситуации и что бы сказала, если бы узнала... ну не знаю, как подло с нами обошелся Белов, к примеру.
- Она бы сказала: «забейте на все, забудьте подлецов и дураков, живите полной жизнью!» - усмехнулся Димка.
- Вот видишь...
- Марта... я тоже почти не помню отца. И это кажется мне ужасно несправедливым — ведь я даже толком не разговаривал с ним в последнее время. Мы просто не успели узнать друг друга как следует. И это неправильно, - прошептал Смотров. - Так не должно быть.
Странно было вести такие разговоры в новогоднюю ночь. На нас медленно падали крупные снежинки и хотелось, как в детстве, высунуть язык и ловить их.
Какая-то дружная компания прошла по другой стороне улицы, проорав нам: «С Новым годом!!!», - и мы помахали им руками. Проехала машина, потом поздний автобус, водителю которого не повезло с дежурством, и наступила тишина.
Мы еще долго ходили по пустынному снежному городу, болтали ни о чем, вспоминали свои детские игры, свои детские мечты и планы.
Кому-то повезло иметь дружную полную семью, с обоими родителями, с правилами и нормами, с традициями и установками. Семью, в которой от спора за право смотреть по утрам именно этот канал получаешь особое удовольствие, в которой нельзя прийти домой позже комендантского часа и можно спорить с родителями о праве поступления именно туда, куда хочешь ты, а не они. У нас не было такой семьи, в которой мы молили бы родителей купить нам щенка, с которым мы якобы будем гулять по утрам и за которым будем ухаживать только мы. У нас не было семьи, которая...
У нас было то, что было, были мы.
А у кого-то было еще меньше этого.
...Мы увязли в огромном сугробе и шли вдоль рельсов, отряхивая заснеженные джинсы. А потом рядом с нами (даже не возле остановки) остановился трамвай, последний, почти затерявшийся в этом городе.
- Я в депо, - объяснил нам водитель, открыв двери. - Садитесь, ребят, подвезу до конечной.
И было так забавно, что именно этот последний трамвай города шел в сторону нашего дома, что мы залезли внутрь, не раздумывая.
Там было сухо и тепло, и как в детстве, стало казаться, что мы беспрерывно едем на какой-то старой карусели, и под этот равномерный стук колес ненадолго оказываемся в волшебной стране.
- Эй, ты слышишь? - вдруг спросил, подняв палец, Дима. Из каморки водителя в полную силу зазвучала музыка.
- Это Бах, - почему-то шепотом ответила я. И торжественные и немного печальные звуки поднимались над нами и выскальзывали сквозь форточку, открытую со стороны водителя. А за окном была все та же новогодняя ночь, бесконечная ночь прощения, надежд, веры в чудеса с крупными хлопьями снежинок, плавно опускающихся на землю.
- Еще несколько часов назад мне казалось, что я осталась одна во всем мире, что я никому не нужна и мне придется самой отвечать за все, - сказала я тихо, наблюдая за танцем снежинок под музыку Баха.
- Ты не одна, Марта. - Сказал Дима. - Ты мне нужна. И я не один. У меня есть ты.
- Я знаю, - я повернулась к Смотрову и улыбнулась. - Я люблю тебя.
- А я — тебя, - просто ответил он, сжав мои пальцы.
Музыка все скользила, снег все падал, а наш трамвай из волшебной сказки продолжал ехать. В никуда.
Глава 14. Марта
(13 главу мы пропускаем, ведь в ней Марта и Дима находятся в зимней Праге вместе с мамой, а мы между тем имеем полное право закончить повесть четной главой)
- Марта! - орал Сережка, едва не падая с обледенелых ступенек. - Марта!!!
Добрая половина школы обернулась в этот момент на Стрелина, и каждый подумал, упадет он, или нет.
Но Стрелин не упал. Пробалансировав на одной ноге, он ловко ухватился за меня. Мне же оставалось только ухватиться за стену — выбора не было.
- Стрелин! - вскрикнула я и хлопнула одноклассника по плечу. - Ну что с тобой?!
- Как же я рад, что ты вернулась!
- Меня не было всего неделю, не преувеличивай степень своих восторгов, - заметила я, заходя в школу.
- Черствая женщина. А у нас тут такие дела творятся, пока вы со твоим шикарным братцем в отъезде!
- Какие еще дела?
- Так ты правда не знаешь? - Стрелин изумленно посмотрел на меня остановившись. И вдруг подпрыгнул. - Уиху, я буду первым, кто расскажет тебе эту новость!
- Да что случилось-то? - с беспокойством протянула я.
- Белова хотят турнуть с поста президента школы.
- Что? - сказала я так громко, что перекричала гомон утренних приветствий.
Размахивая руками и активно жестикулируя, Стрелин начал рассказ с самого начала, едва не ослепляя меня взглядом своих сияющих глаз.
Если вкратце, то первый день нашего отсутствия в школе начался со слухов, которые подобно газу стремительно распространялись по школьным коридорам. Кто стал инициатором, неизвестно, но суть была такая — на заседании школьного Совета случилась перебранка, которая привела к тому, что большинство народу проголосовали за отставку Белова. Всем тут же стало любопытно, с чего это половине школьного Совета быть против только что назначенного президента, который и сделать-то ничего не успел. Тут-то и начались разговорчики, в которых активно фигурировало мое имя. Каким-то мистическим образом вся эта история со мной и Беловым, его интригами и хитросплетениями вылезла наружу, и тут же подняли старое видео, на котором Разлогов бьет Белова на дискотеке.
В общем, факты и слухи вещи несовместимые, но обладая лишь частью фактов и большим набором слухов и выдумок общественности удалось состряпать довольно-таки достоверный коктейль моего неудавшегося школьного романа.
А на следующий день начались голосования и разбирательства. Совет спорил, но к единому мнению прийти так и не мог. Закончилось все тем, что разборки предложили отложить, а каждому члену Совета разработать свой выход из кризисной ситуации.
История вроде бы временно закончилась, но слухи-то никуда не делись! Да и красноречиво мрачная физиономия Белова давала массу поводов для обсуждения.
- Конечно, все ждут вас. А точнее, тебя.
- Меня? - не сдержала я нового изумленного возгласа.
- Ну да. Ваша компашка Отступников отказывается это дело комментировать, а все хочется узнать, правда это или нет.
Я замолчала и задумчиво посмотрела на одноклассника.
- Подумай, Марта, это реальная возможность утопить Белова и наказать его за все его интриги.
Надо сказать, что целый месяц после Нового года я упорно выкидывала все мысли о Белове и выборах из своей головы. Почти две недели каникул пролетели незаметно и так спокойно, что даже не верилось. Правда, продолжало печалить мерзкое поведение Данила, но его легко можно было пережить, если не видеть его физиономию в гостях у Смотрова.
