— Иди домой, Франклин, — прошипел на пределе слышимости Тобиас, и Франклину всё-таки пришлось идти домой.

***

Франклин надеялся, что на следующей неделе сможет ещё встретиться с Тобиасом, но раз за разом ему что-то мешало. То у Тобиаса занятия заканчивались раньше, чем Франклин успевал добраться до него от своей школы. То возникали некоторые трудности, чтобы выбраться из школы, не пересекаясь со своими бывшими друзьями. Франклин чувствовал себя героем компьютерной игры, которому попался чертовски сложный квест, который удалось пройти только раза с третьего.

У старых друзей в составе происходили какие-то подозрительные изменения. Во-первых, братья, которые с тех пор, как Франклин с ними познакомился, бывшие максимально непохожими, и никогда не стремившиеся нацепить даже одинаковые носки, теперь ходили пугающе одинаковыми. Сначала они стали одинаково одеваться, даже рубашки застёгивали на одинаковое количество пуговиц. Потом Боб состриг свои кудри, а в пятницу пришёл с пластырем на перебитом носу. Просто по приколу они бы это не стали проделывать, поэтому Франклин мог связать эти изменения разве что с итоговыми экзаменами или с той самой рождественской шуткой, которую приятели готовились провести в торговом центре. А может, когда они избавились от Франклина, то им пришла другая идея?

А вот появление в компании школьных хулиганов вечного ботана и задохлика Марлина Фэрриса, над которым они и сам Франклин частенько издевались, поначалу очень удивило. Тот самый Марлин, которого макали головой в унитаз, запирали в шкафчике и два года назад утопили его морскую свинку. Как они смогли его уговорить? Хотя зная дар убеждения Боба, удивляться не стоило. Теперь Марлин ходил, задрав прыщавый нос и даже пару раз умудрился толкнуть Франклина в столовке. У него конечно, ничего не вышло, всё-таки весовые категории разнились, но сам факт, что он это сделал. Как сильно он осмелел, обзаведясь сильными друзьями. Марлин даже нацепил такую же потёртую джинсовку, как у остальных, которая была явно ему велика, и в комплекте с рубашечкой под горло и здоровенными очками-телескопами смотрелась более чем нелепо. Свою похожую провонявшую бензином куртку Франклин в тот же день выкинул в мусор.

За этот месяц Франклин достаточно поумнел, чтобы понять, зачем на самом деле они приютили бывшего лузера. Кто-то должен был делать домашки для Винни и Роджера. А после того, как они так неосмотрительно исключили из своих рядов Фрэнки, потребовался новый ботан. С этого ракурса Марлина даже было немного жаль, но Франклин не собирался вмешиваться в их дела, чтобы открыть новичку глаза на свою роль в компании. Пусть хоть в выпускном классе порадуется, что тусил с крутыми ребятами.

Да и не старые друзья волновали Франклина, если говорить начистоту. Меньше всего он думал о них, когда возвращался домой. Все его мысли занимал Тобиас и его странная «работа». Франклина не оставляло ощущение, что Тобиас ему, если не соврал, то сильно приуменьшил свою роль в тех пятничных концертах для эстетов. Как будто пожалел, хотя зная Тобиаса, в это слабо верилось. Тобиас и жалость. Это как стул и помидор. Ничего общего.

Франклин долго ворочался без сна, а в голову лезли всякие мерзкие сцены этих «концертов». В этих кошмарах Тобиаса окружали тысячи теней, тянули к нему свои призрачные жадные руки, окружали так, что Тобиас тонул, погребённый под их телами. И этот комок переплетённых тел пульсировал, в нём проступали искажённые удовольствием лица. А потом эта мешанина тел расступалась, но только затем, чтобы разорвать свою игрушку на части.

Франклин проклинал своё буйное воображение и снова врал матери, что не спал допоздна, потому что готовился к тестам.

Хуже всего было то, что он не мог встретиться с Тобиасом, чтобы тот снова сказал ему, что ничего не было, а всё что надумал себе Франклин — редкостная бредятина.

«Может, Тобиас меня избегает?» — гадал Франклин спустя неделю безуспешных попыток встретиться, хотя и так знал ответ. Тобиас прямо говорил, что Франклин ему не симпатичен. Так что и надеяться не стоило, что он снова захочет его увидеть.

Даже ради минета.

Еле дожив до пятницы, Франклин снова пробрался в тот заброшенный дом. На этот раз он подготовился лучше. Взял с собой банку колы, мощный бинокль и пакет с хот-догом на случай, если придётся долго сидеть в засаде. На этот раз он не полез на чердак, потому что хотел видеть не только Тобиаса. Он выбрал этаж, который выходил прямо напротив окон гостиной, и отогнул вниз одну из досок, которыми были забиты окна.

Мистер Клостер уже был в зале. Готовился к приёму. Протирал блестящие чистотой столики, поправлял диванные подушки и цветы в вазонах. Первым пришёл Тобиас и начался обычный урок, который мало чем отличался от предыдущего. Только на этот раз Франклин мог слышать приглушённые звуки скрипки. И препод Тобиаса, этот мистер Клостер, чаще прерывал игру и что-то строго выговаривал, а под конец и вовсе устроил долгую и довольно нудную лекцию. Тобиас молча кивал, снова что-то наигрывал, но Клостеру снова что-то не нравилось.

Наконец время урока вышло. Тобиас скрылся за ширмой, а пока он готовился, комната начала наполняться гостями. Судя по их расслабленному виду и бокалам в руках, они пришли заблаговременно. Некоторые женщины и мужчины были уже… больше раздеты, чем нет. Франклин стушевался, потому что среди дюжины гостей, расположившихся кто на диванах, кто на креслах, а кто и прямо на персидских коврах, узнал директрису своей школы, мэра города и начальника отца — мистера Джонсона, который однажды приглашал их на какой-то корпоративный праздник, на который всем работникам обязательно нужно было явиться семьями.

Наверняка среди них было ещё немало важных шишек, просто Франклин не всех знал в лицо. И будь он чуточку предприимчивей, то в другой раз обязательно прихватил бы с собой фотоаппарат и сделал хорошую пачку редких снимков. Но Франклин, хоть и подумал об этом вскользь, совсем не мог представить, как смог бы их использовать и что за это потребовать.

Все расположились, Тобиас вышел из-за ширмы уже готовый к представлению. На этот раз он расположился не у окна, а у боковой стены, на каком-то возвышении, похожем на мини-сцену на фоне пёстрых драпировок. И заиграл.

Франклин отложил подальше колу и подкрутил резкость на бинокле, чтобы лучше разглядеть Скрипача и его окружение. Больше конечно Скрипача, потому что безумно соскучился и наглядеться на него не мог. Как хотелось оказаться рядом с ним, чтобы услышать ту волшебную музыку, которую сейчас слышали все эти извращенцы. А они слышали и более того, эта музыка действительно оказывала на них какое-то магическое действие. По своему, но каждый в зале повиновался малейшему движению смычка музыканта, двигался в его ритме и смотрел не на своего партнёра, а на Тобиаса. В этот момент Франклину вспомнилась легенда о гаммельнском крысолове, хотя там и был дудочник, но более всего Тобиас сейчас напоминал именно этого персонажа. Мрачного повелителя музыки. Наверное, если бы он не оставался на сцене, а вздумал выйти из дома, они все пошли бы за ним, как заколдованные, шокируя своим видом прохожих.

Лучше бы они вышли. Но они продолжали трахаться кто с кем или развалившись, дрочить, глядя на музыканта. Франклина не оставляло ощущение, как будто он включил подряд все кассеты, которые когда-то давно прятали от него родители.

Единственными, кто напрямую не был задействован в этом пиздеце, были двое. Сам Франклин и мистер Клостер, который стоя у фальш-колонны, пялился на своего ученика. Всё что происходило вокруг его, кажется, не волновало вовсе. Конечно, если он каждую пятницу устраивал такие сборища.