— Франклин…

— Подожди, я хотел сказать не это. Я просто очень волнуюсь. Я так не хочу снова тебя терять. Послушай, там на мили вокруг одни леса и поля. Тебя никто не найдёт. Там нет людей, которых ты захотел бы убить больше, чем меня. И это всего на год. Я не прошу больше. А потом…

— Франклин, ты…

— А потом ты мог бы сделать из меня струны для виолончели.

— …идиот. Не превращай всё в сделку. Тебя это не красит.

Франклин завёл машину в гараж и сглотнул поднявшуюся кислоту. В гараже горел жёлтый тусклый свет. Мотор затих. Стало слышно, как распрямляется на заднем сидении Тобиас.

— Мне больше нечего тебе предложить, — выдавил Франклин, продолжая упрямо сжимать руль. — Мне больше никто не нужен. Я-я пытался, но… Ты знаешь, когда-то я мечтал, что мы будем вместе, несмотря ни на что. Уже даже не мечтал встретить тебя снова, и вот ты… настоящий. Я много думал о том, что с нами случилось в старом особняке. И знаешь, что я понял? Не только меня не должно было быть там. Ты тоже не должен был туда приходить. По крайней мере, в ту ночь. В итоге, мы вместе попали в ловушку, и выбираться из неё тоже должны вместе.

— Каким образом, Франклин? — спокойно спросил Тобиас, и его глаза в зеркале заднего вида смотрели печально и раздражённо. — Или ты думаешь, что это так просто? Волк не меняет шкуру.

— На самом деле, весной волки линяют, — Франклин шкодливо улыбался, понимая, что терять ему нечего. Если Тобиас откажется, психолог уже не поможет. — Но я понял, о чём ты. Я доверяю тебе свою жизнь, Тобиас, а от тебя требуется только одна жертва — сдержать своего волка от того, чтобы эту жизнь забрать.

Тобиас долго молчал, а когда снова заворочался, Франклин зажмурился, ожидая холодной струны на горле, но Тобиас просто вышел из машины, чтобы пересесть на переднее сидение.

— Это настолько безумно, что начинает мне нравиться, — хмыкнул он, улыбаясь, как полный псих. — Но даже я не уверен в своих силах.

— Когда-то ты называл сильным меня, — Франклин тоже совершенно глупо улыбался, всё ещё не веря и осторожно сжимая жёсткую тёплую руку Тобиаса. — Один год, Тобиас. Если через год я не начну тебя раздражать до такой степени, чтобы меня убить, то… Мы поженимся и заведём ребёнка, — выпалил он, дурея. — Девочку.

— Франклин… это не сделка. Это афера.

— Так ты согласен?

— Да, — просто кивнул Тобиас и откинулся затылком на сидение. — Я согласен.

Они так и сидели, глядя через лобовое стекло на стену гаража, и Тобиас тоже крепко сжимал ладонь Франклина в ответ. Как будто прямо сейчас Франклин повернёт ключ зажигания, и они отправятся в путь. Это было потрясающе и страшно, но только самую малость.