— Он бы всё равно не смог им помешать, — пессимистично рассудил Тобиас.

— Наверное… дело было в намерении. Если бы он действительно любил её, то попытался бы защитить, даже если бы рисковал жизнью. Я думаю, в этом был смысл.

Тобиас промолчал, обдумывая услышанное или что-то своё, поэтому Франклин продолжил.

— Так Луиза и прокляла их. Бена, правда, потом замучила совесть. Но его забили до смерти совсем не дружки, а компания рабочих на кладбище для чернокожих. Он сам нарвался на них. Хотел искупить вину. И, видимо, искупил.

— Так кто тогда стал мстительным призраком? — кажется, Тобиас уже начинал злиться.

— Рассел Грин. Лучший друг Бенджамина.

— Почему он? Там было ещё полно народа.

— Он… тоже очень любил Бена. Может, ревновал… Я точно не знаю. Потому и с колокольни сбросился. Но это было уже чистое самоубийство, поэтому Рассел и стал орудием мести. Это ведь он пустил пулю в голову Луизе, прекратив её страдания, и это решило его судьбу… А вообще, если так подумать, то этот Рассел, то есть Боб, был не таким уж плохим парнем.

Тобиас посмотрел на Франклина своим фирменным взглядом.

— Что? Он был вроде копа под прикрытием. Должен был себя вести, как остальные. А на самом деле Боб… делал правильные вещи. Когда я дал слабину, он устроил так, чтобы я ушёл из компании. А я никогда бы не набрался смелости уйти сам. И, опять же, он не хотел, чтобы я шёл в особняк. И всё остальное… Я мог закончить, как Бенджамин, понимаешь?

Запоздалое осознание оказалось слишком тяжёлым ударом. Франклину на секунду стало настолько не по себе, что он сжался и закрыл руками лицо. Ещё более неожиданно оказалось ощутить руку Тобиаса на спине, и уткнуться лицом в его холодную куртку, и, несмотря на это, почувствовать тепло.

— Ты не Бенджамин. Ты сильнее. И тебе уж точно не занимать смелости. Или глупости.

— Тобиас? — прогудел Франклин ему в плечо.

— Что?

— Я люблю тебя.

— Ты говоришь о любви, чтобы услышать, что это взаимно.

— А разве это плохо? Услышать о взаимности. И ты обещал.

— Как неосмотрительно. Тогда слушай, — Тобиас крепче прижал его к себе и уткнулся подбородком в макушку. Франклин услышал, как мерно стучит в его груди.

— Я действительно терпел тебя раньше, — заговорил он. — Толстый, привязчивый дурак, который придумал себе большое чувство. Но ты сделал всё, чтобы изменить мой взгляд на тебя. Я испытывал гармонию, когда играл, а ты слушал. Ты был лучше манекена. Лучше многих. Не было фальши. И эти твои вежливые приставания. Они не были мне в тягость, потому что… это отличалось от всего остального. Не заставляй объяснять, это будет звучать грубо… Но кое в чём ты по-прежнему меня раздражаешь. Своим идиотизмом, Франклин. Я злился, когда ты снова связался со старыми дружками. И был ещё больше зол на тебя за то, что ты притащился вместе с ними в особняк. Там было слишком много грязи. Я не хотел, чтобы ты видел меня таким. Но ты видел и привёл меня в свой дом… С твоей стороны не очень умно, на самом деле. Так что не радуйся слишком, это не любовь, Франклин. Я просто крепко к тебе привык. Вот и всё.

Тобиас замолчал, продолжая задумчиво перебирать пальцами волосы Франклина, как скрученные струны.

— Но Тобиас…

— Что?

— Всё, что ты описал, это же и есть любовь. Ау! — ойкнул Франклин от внезапного щипка в бок. — Я вообще не понимаю, почему ты так боишься называть вещи своими имена… Ау! Да хватит меня щипать, это же чистая правда! Всё-всё! Я больше не…

«…буду», — мысленно договорил Франклин, потому что почувствовал мозолистые пальцы Тобиаса скользнувшие под волосы на шею, и почудилось, как на горле сомкнулась невидимая струна.

«Сейчас Тобиас меня убьёт», — спокойно подумал Франклин, прежде чем Тобиас его поцеловал.

— У тебя зефирка сгорела… — прошептал Франклин.

— Пускай. Я не люблю зефир.

— Зачем же ты его жаришь?

— Чтобы сжечь, Франклин. Что за дурацкий вопрос?

***

Расследование о поджоге вскоре совсем прекратилось, и о нём вспоминали разве что соседки-сплетницы.

Для небольшого городка за один месяц произошло многовато перемен. Назначение нового шерифа и нового директора школы. Повышение отца. Новая скрипка Тобиаса, на которой он теперь играл только для Франклина.

Зимой в часовне, даже при наличии бочки, было холодно для встреч, поэтому пришлось собираться у Франклина. Мама была не против, только периодически норовила накормить ужином или хотя бы предложить чаю. Иногда Тобиас даже соглашался. Маме тоже нравилась скрипка. Отец же после повышения приходил ближе к полуночи все шесть дней в неделю, а когда заставал Тобиаса, то отговаривался усталостью и закрывался в спальне.

Иногда у Тобиаса не было настроения для скрипки, и тогда они просто гуляли по городу. Все эти дни приходились на пятницы, но Франклин старался не заострять на этом внимание. Ему всё время хотелось увести Тобиаса в какой-нибудь закуток и поцеловать. Но Тобиасу почему-то нравились оживлённые улицы.

— Скоро у нас в школе выпускной вечер, — сказал Франклин, когда они проходили мимо кафе, в которое когда-то он хотел пригласить Тобиаса.

— Я не пойду на свой выпускной.

— Ты тоже?

— Я мог бы сходить, но боюсь, что всё веселье закончится ещё одним грандиозным пожаром.

— Тогда… может, придёшь ко мне? Родителей дома не будет.

Можно было ожидать от Тобиаса ядовитой шутки, к которой Франклин был почти готов, но ответ был ужасающе короток и прост.

— Я приду.

***

На самом деле, то, что родители именно в выпускной вечер ушли из дома, было довольно амбициозным по своей наглости планом. Франклин просто сказал маме, что вместо выпускного пригласит к себе в гости своего афроамериканского друга, с которым планирует распить вина и провести ночь. И что для этого нужно устранить папу из дома хотя бы до полуночи, а в идеале — до утра. На что мама без проблем согласилась, и тогда вопросы возникли уже у Франклина — почему она настолько спокойно всё это воспринимает? Мама ведь всегда мечтала, что Франклин познакомится с какой-нибудь милой девушкой, женится на ней, и у него родится дочка.

— Тобиас воспитанный мальчик, почему я должна быть против? — мама пожала плечами. — И многие подростки экспериментируют в твоём возрасте. Главное, позаботьтесь о защите. Ты же…

— Да, — Франклин поморщился, вспоминая утренний визит в аптеку.

— Вот и хорошо. Это нормально, да… — рассеянно продолжала мама. — В школе я тоже встречалась с девушкой, но… потом вышла замуж за твоего папу. Школьная любовь не длится долго, Франклин. Всё ещё изменится, поэтому лови момент, пока этого не произошло.

***

Тобиас пришёл вечером. В костюме, галстуке и в белой рубашке. В нагрудном кармане даже бутоньерка была. Франклин растерялся, потому что на нём были дурацкие штаны в клетку и оранжевая футболка с эвоками.

— Я сказал маме, что иду на выпускной, — с нечитаемым лицом сообщил Тобиас, проходя мимо Франклина в дом.

— Оу, а я как раз приготовил нам ужин.

— Да?

— Ну, на самом деле, его приготовила мама, но я сам разогрел в микроволновке. И сам открыл вино. И зажёг свечи.

— Потрясающе.

— Если ты не хочешь…

— Я хочу.

Ужин остался почти без внимания. Было решено взять вино, бокалы, и отправится в спальню Франклина. В этот раз он почти не волновался. Может, потому что Тобиас снова вселял уверенность, а может, выпитый только что бокал ударил в голову чуточку больше, чем он думал. За порогом комнаты Франклин сам принялся раздевать Тобиаса. Галстук, пиджак, рубашка.