— Пока ещё рано говорить. Тел так много, что опознание затянется…

— Боже мой, — снова ужаснулась мама, а папа поторопился обнять её за плечи, что выглядело довольно показушно. Или так казалось только Франклину?

— Франклин, — снова обратился к нему офицер Райли. — Может быть, ты что-то видел? Твои друзья не рассказывали о своих планах? Ты точно никуда не заходил после школы? Может быть… ты куда-нибудь отлучался ночью?

— Я, н-не…

Какой неповоротливый толстый язык.

— Не знаю, как в другие ночи, — перебила мама, всё ещё вытирая невидимые слёзы носовым платком, — но прошлой Франклин совершенно точно был в своей комнате. Я обычно так не делаю, офицер, но в ту ночь я плохо спала… Мне нужно было выпить снотворное и я пошла на кухню, чтобы… и так вышло, что случайно заглянула в спальню Франклина, — миссис Фруадево перешла на доверительный шёпот, — и застала его за просмотром порно-фильма.

— Мама!

— Так неудобно…

Франклин запоздало осознал, что мама просто пересказывала случай годовой давности. Родители его покрывали. Уму непостижимо. В голове окончательно всё перевернулось с ног на голову.

— Странно, — нахмурился офицер. — Потому что я опрашивал семьи пропавших ребят, и они упоминали, что Франклин всегда и везде был в компании их сыновей. Почему же в этот раз он отправился домой?

— Ну, пару месяцев назад мальчишки поссорились, — сообщил уже папа. — Вроде бы из-за…

— Из-за торгового центра, — выпалил Франклин, пока отец не взболтнул о Скрипаче.

— Они хотели спрятаться там перед закрытием, чтобы повеселиться ночью, в сочельник, когда в магазине никого не будет, — продолжал он, радуясь, что хотя бы здесь можно сказать правду. — Но мы разругались, потому что я… не пролезал между стеллажей. И Дейв… немного поколотил меня за это. А недавно мы снова помирились. Всё было… нормально. Я и не думал, что планы близнецов настолько поменялись. И до сочельника ещё далеко…

— Близнецов? — переспросил офицер, будто ослышался.

— Ну да, близнецы. Дейв и Боб Броцманы.

— Франклин, ты что-то путаешь, милый, — осторожно заметила мама и положила тёплую ладонь на плечо. — У Дейва никогда не было братьев.

***

Сразу после ухода полицейского, Франклин не задумываясь, набрал номер Тобиаса и очень удивился, когда он взял трубку.

— Чего тебе, Франклин?

— Я думал, твой телефон сгорел, — выпалил он, вместо приветствия.

— Тогда почему ты на него звонишь?

— Я забыл. А почему ты его с собой не взял? Тоже забыл?

— Нет. Я ничего не забываю, Франклин. Телефон всегда лежал дома. Ты же только по вечерам мне названивал. Так зачем целый день таскать его с собой?

Невозмутимый ответ Тобиаса на секунду до глубины души возмутил Франклина. Но только на секунду.

— Ты был прав. Сегодня у нас были гости. Приходи вечером под Жёлтую розу. Расскажу.

— Хорошо, я приду.

***

Было уже по-зимнему холодно, хоть и бесснежно. Тобиас сидел в тёплой куртке и серой вязаной шапке, совсем не похожий на рэпера или автоугонщика. В железной бочке догорали улики. Наверное, это было ужасно символично, что они исчезали именно так — в огне. Вместе с этой одеждой ритуально сгорали все связи с проклятым особняком. Это успокаивало. А может, снова действовала аура Тобиаса. Сейчас это казалось не так важно.

Сейчас у них в руках были жестяные кружки с горячим кофе из термоса, который принёс с собой Франклин. А на огне жарились нанизанные на прутики зефирки. И Тобиас лениво склонил голову на плечо Франклину, слушая сбивчивый рассказ. Это было самым главным.

— В общем, всё было, как ты и сказал, — закончил он и отхлебнул кофе.

— Не густо. И ты переживал из-за такой ерунды?

— Для меня это совсем не ерунда. Ты ведь знаешь, я мог всё запороть. И папа чуть не заикнулся про тебя.

Отец и впрямь потом признался, что не подумал. У него вообще последние дни мозги были набекрень из-за смерти начальника, который стал жертвой огненного шоу. Теперь мистер Фруадево возглавлял проект, и ему прочили повышение.

— Знаешь… — Франклин снял с прута подрумянившуюся зефирку, обжигаясь, съел и быстро запил кофе. Для храбрости. — Только не подумай, что я спятил или ещё что, но… ты помнишь Боба?

— Так звали одного из близнецов. Это его я убил?

— Нет, — Франклин даже икнул от подобной прямоты, а может от проглоченной наспех зефирки. — С тобой дрался Дейв.

— Тогда почему ты заговорил про Боба? Он сгинул в пожаре вместе с остальными.

— Если он вообще существовал…

Франклин нанизал белую зефирку и, как удочку, закинул над огнём. Тобиас, наверное, любил позажаристей и продолжал держать прут в языках пламени. Кусочек зефира уже давно раздулся и покрылся жутковатыми пятнами.

— Ты сомневаешься?

— Ну, выходит так, что Боба никогда не было.

— Замешаны пришельцы? Или всемирный заговор?

— Я серьёзно, Тобиас. Кроме нас двоих Боба никто не помнит. Когда у нас утром был коп, и я ляпнул про близнецов, все — и родители, и офицер — смотрели на меня, как на придурка. Потому что были полностью уверены, что у Дейва никогда не было братьев, и уж тем более — близнеца. А потом в школе… тоже. В-все говорили про Дейва, Винни, Роджера. Да даже про Марлина! — «И про меня», — не стал упоминать Франклин, потому что это было такое внимание, будто это Франклин их всех поубивал. — Но Боба как будто никогда не существовало. Он даже со всех фотографий исчез!

— Кажется, я понимаю, куда ты клонишь. Если хорошенько подумать… — Тобиас нахмурился. — То раньше в вашей банде всегда было четверо придурков. Считая тебя. И только в этом году вас стало пятеро. И я почему-то стал думать, что так было всегда. Не придал значения. Разница была невелика… Действительно странно, Франклин. Так что, может быть, ты и прав. Думаешь, Боб и был тем призраком Бенджамина Пирса?

— Нет.

— Луизы Джонс?

Тобиас с удовольствием отхлебнул из кружки и облизнул губы, глядя на Франклина с еле заметной насмешкой.

— А я раньше думал, что ты не умеешь шутить, — признался Франклин. — В общем, то, что я тебе рассказывал раньше, оказалось не совсем верно.

— Я так и знал, что ты всё напридумывал.

— У меня были недостоверные данные.

— Снова сидел в библиотеке?

— Нет. Видел рассказ очевидца. И прежде, чем ты спросишь, каким образом, я скажу, что и сам до сих пор нихрена не понял. Помнишь, в особняке, когда начался пожар, я стоял в ступоре и ни на что не реагировал после того, как ты…

— Помню. И что? Мне нужно было пожалеть Дейва?

— Нет… то есть… Я не про это. Просто пока вы дрались, Боб показывал мне… Как это описать? Это были видения из прошлого. Как он поджёг эту самую часовню. И как скинулся с колокольни. И всё остальное. И на самом деле там всё было не так. Намного хуже.

— Вместо Луизы Джонс они изнасиловали Бена?

— Ну-у… Это почти верно. В ту ночь, когда они всей компанией надругались над девушкой, последним заставили лечь на неё Бенджамина, её несостоявшегося жениха. Таким образом он тоже оказался проклят. За своё предательство перед ней, но больше всего — за свою трусость. Он не смог защитить её, хотя знал и видел, что дружки с ней сделали. Потому что боялся оплошать перед ними.