Тобиас сделал страшные глаза. Ещё более страшные.

— Мама, Тобиас торопится. Он не…

— Но Тобиас такой худенький, — мама капризно надула губы. — Он же не дойдёт до дома на голодный желудок! Ничего не хочу слышать. Жду за столом.

Вряд ли завтракать со своим потенциальным парнем в присутствии мамы могло показаться Франклину страшнее того, что он пережил прошлой ночью. Все наиболее неудобные вопросы, какие миссис Фруадево могла задать, она озвучила. Но Тобиас героически принимал все удары на себя и умудрялся отвечать настолько взросло, как будто ему самому было уже лет сорок. Может, ему в принципе было легче говорить со старшими. Он обаятельно улыбался и нахваливал мамину стряпню. И всё время повторял: «Да, миссис Фруадево. Конечно, миссис Фруадево. Отличная погода, миссис Фруадево. Моя мама тоже любит готовить лазанью…»

Даже щекотливый вопрос, который дословно звучал, как:

— Как вышло, что вы пришли с Франклином после полуночи и Тобиас был совсем без одежды?

Тобиас просто и без прикрас сказал, что его избили и ограбили, а Франклин его героически защищал, но, к сожалению, не смог спасти его одежду и скрипку. Тобиас врал настолько убедительно, что ему поверил бы даже прокурор. Франклину и сам на секунду ему поверил.

Уходил Тобиас тоже, как самый воспитанный мальчик, несмотря на то, что был при этом похож на побитого наркодилера. Улыбался и повторял, «Да, миссис Фруадево. До свидания, миссис Фруадево» и прихватив пакет с одеждой, ускользнул за дверь. За ним ускользнул Франклин, чтобы быстро поцеловать на прощание.

***

Когда Тобиас ушёл, вместе с ним ушёл и покой.

Пока он был рядом, прошлой ночи, как будто не существовало. Тобиас вселял уверенность и спокойствие. Наверное, у всех людей, похожих на него была своя особенная аура, находясь в которой ты либо умирал от страха, либо чувствовал себя бессмертным.

А теперь даже воздуха в груди не хватало. Франклина настолько охватила паника, что он почти час прятался под одеялом в своей постели, вздрагивая от каждого шороха и каждой проезжающей за окном машины. Как будто была ночь, по комнате бродили монстры, а ему было шесть. А потом под одеяло озадаченно заглянула мама, и пришлось всё-таки взять себя в руки.

Жаль, что нельзя было улыбнуться, как прежде, и беззаботно признаться, что прошлой ночью участвовал в набеге на чужой дом, что принимал наркотик и участвовал в издевательствах и поджоге. Видел призрака и странные галлюцинации. Видел, как убивают бывшие дружки. Видел, как умирают они сами. И как убивает Тобиас, который сегодня спал с ним всю ночь сном хищника.

Всё это было нельзя сказать, даже притворяясь, что шутишь. Херовая вышла бы шутка.

Оставшийся день Франклин всеми силами старался отвлечься от скверных мыслей. Ему всё казалось, что вот сейчас, в его комнату ворвутся копы и наденут наручники. Зачитают права и поведут в машину, а мама будет плакать, а отец потом скажет, что так и знал…

Чтобы хоть как-то отвлечься, Франклин сделал домашку на всю неделю и сам не заметил, как приговорил шесть ореховых батончиков и три пачки сырных крекеров. Так что к уже имеющимся переживаниям прибавились угрызения совести за съеденные калории.

Как будто ему не хватало других проблем.

А вечером на субботнем сеансе у психоаналитика Франклина снова разрывало от желания рассказать доктору практически обо всём, что случилось за последнюю пару недель его жизни. Ведь для этого родители и записали его к мистеру Эвансу. Чтобы он ныл и жаловался ему оплаченные полтора часа кряду и не доставал своими проблемами их.

Франклин и ныл. Вернее пересказывал, обливаясь слезами, эпизоды прошлых сеансов. Как Лиззи Браун демонстративно отказалась работать с ним в паре над лабораторной по химии. Как в шестом классе от него отсела прыщавая Бет, сказав на весь класс, что он пукнул, хотя это была она, но все смеялись над ним. Как в прошлом году Гвен спихнула на него всю работу над проектом по физике, хотя сама вызвалась к нему в пару. Подобных случаев было немало на самом деле. Франклин робел перед девушками. И побаивался.

Он снова пересказывал свои ощущения, придавая всё больше переживаний, и пачкая соплями бумажные платки. Доктор терпеливо слушал, кивал и что-то записывал в блокнот. Что-то, о чём потом будет разговаривать с мистером и миссис Фруадево, передавая очередной рецепт на антидепрессанты.

Но в памяти Франклина, в это время, всплывали совсем другие картины. В удушающем дыму, как в преисподней бушевало пламя, метались и вопили нагие беспомощные люди. И среди этой вакханалии Тобиас уже не душил, а перерезал горло Дэйва скрипичной струной, зло глядя на Франклина, как будто хотел сказать — ты за этим сюда пришёл, так смотри.

Это, конечно, было уже не воспоминание, а странный домысел, скверная фантазия, вроде того сна, потому что Тобиас в тот момент его даже не видел. И хотя у Дэйва совершенно точно выступила на шее кровь, голова его осталась на месте.

Может быть Рассел Грин из того сна был прав? Может, Тобиасу действительно не стоило спасать его? Может быть, им обоим стоило сгореть в особняке?

Всё это действительно очень хотелось, и было нужно обсудить хоть с кем-то, чтобы успокоиться и перестать об этом думать, но Франклин так и не смог открыть свой большой и страшный секрет психоаналитику. Он бы не доверил его даже Тобиасу.

========== Часть 9 ==========

Знаешь, я так боюсь, что мы просто больше не встретимся.

Вытру с лица солёную грусть и притворюсь, что мне просто так весело.

Знаешь, я так боюсь, что наши руки просто расцепятся.

Знаешь, я так боюсь, что мы изменимся, но по отдельности.

— «Я так боюсь» — Порнофильмы

Полицейский пришёл сразу после завтрака, когда Франклин уже собирался бежать в школу. Ночью, мучимый кошмарами, он почти не спал, так что на утро соображал туго, и только это спасло его от позорного побега и не менее позорного лепета перед офицером.

— Франклин Фруадево?

— Да?

— Я офицер Райли, — блеснул жетон. — Родители дома?

— Да.

— Прекрасно. Можешь их позвать? Я бы хотел поговорить с вами.

— Да, но мне надо в школу…

— Это не займёт много времени.

— Да…

Всё ещё в каком-то отупении Франклин сходил на кухню и позвал родителей, и когда они все вместе расселись в гостиной, то понял, что не сможет ответить ни слова. От волнения во рту всё пересохло, язык прилип к нёбу.

— Он вернулся сразу после школы, — ответил папа, на первый вопрос офицера Райли. — Кто-то из его друзей, Роджер или Дейв, подбросили на машине. Частенько подвозят, хотя я это не одобряю. Дети и так по полдня сидят на занятиях без движения… А что случилось, офицер? Это как-то связано с пожаром в старой части города?

— Да. Есть подозрение, что группа подростков забралась в дом, когда у его жильцов был большой праздник, и устроили поджог. В переулке рядом с особняком были найдены две машины. Одна принадлежит Винсенту Батиста, а вторая — Дейву Броцману. И домой никто их них так и не вернулся. Также не вернулись домой ещё двое…

— О, боже мой! — мама трагически прижала руки к щекам. — Только не говорите, что они все… в этом доме!