Франклин пропустил что-то важное, слишком отвлёкся на Боба и остальных. А когда снова посмотрел на сцену, чуть не обомлел. Потому что теперь Тобиас стоял прямо, сжимая кулаки на невидимых вожжах. Кровь из рассеченной брови заливала глаза, но Тобиас даже не моргал, продолжая неподвижно смотреть на Дейва, на то, как беспомощно цепляется руками за невидимую нить его враг, как перекосило и покраснело почти дочерна его лицо. Из последних сил Дейву всё же удалось дёрнуть струну на себя, но Тобиас довольно ловко поднырнул ему под руку и, прижавшись со спины, усилил натяжение. Дейв задёргался, продолжая цепляться руками за леску, которая до крови впилась в горло. Глаза его вытаращились и налились кровью. Он ещё пару раз дёрнулся, захрипел и обмяк.

— Он чо, сдох? — спросил бы Винни, если бы не лежал на другом краю комнаты с проломленной головой.

Все продолжали вопить, как на стадионе или в аду. Боб поливал и своих, и чужих снопами искр, в своей маске похожий на чумного доктора. Роджер сцепился с мистером Клостером, и тот в два замаха полоснул ему по горлу. Марлин потерял свою камеру, когда кто-то походя ударил его по лицу. Под клоунской маской хрустнули толстые очки и из глазниц посыпались окровавленные осколки.

Франклин стоял у двери в каком-то трансе на грани обморока. Перед глазами плясали цветные пятна, а все звуки доносились, как из-под толщи воды.

— Франклин! Франклин, очнись, мать твою!

Перед ним очутился Тобиас и видимо уже успел надавать ему пощёчин, потому что лицо горело, а Тобиас потирал ладони.

— Тобиас… Почему ты раздет?

— Нам надо уходить!

— Я где-то потерял маску… — всё ещё туго соображая, проговорил он.

— Двигайся, придурок!

Тобиас схватил его под руку и практически волоком потащил за собой. В коридоре они закашлялись, а Франклин вспомнил, где находится. Коридор был настолько задымлён, что едва просматривались очертания стен. По дверям колотили и еле слышно что-то кричали запертые внутри люди. Пару дверей уже снесли с петель и комнаты были пусты.

— А как же остальные? — затормозил Франклин.

— Я тебя здесь брошу, — пригрозил Тобиас.

Но Франклин всё равно подбежал к последней двери и скинул с ручки замка мешающий канделябр. Его чуть не сбили с ног пара девушек в красных балетных пачках и скрылись в дыму коридора.

— Доволен? — ядовито спросил Тобиас, помогая подняться, но на болтовню больше не было времени. Дыма становилось всё больше, и отовсюду подступал огонь.

Бежать-бежать-бежать. Всё, что крутилось в голове, пока они спускались по лестнице, бестолково кружили по первому этажу от прихожей и по коридорам на кухню, к распахнутому окну. Спрыгивая, Франклин отбил себе пятки, но едва ли заметил. Уже сам схватил Тобиаса за руку, и они снова побежали по закоулкам дворов и дальше на центральную улицу.

Они остановились в какой-то подворотне, задыхаясь от бега и недостатка кислорода. Тобиас надсадно кашлял. Он ведь так и бежал в чём мать родила. Франклин стянул с себя куртку и накинул на худенькую спину. Тобиас тут же зябко закутался в неё и привалился плечом к Франклину.

— Смотри, — кивнул он подбородком куда-то вправо и наверх.

Особняк горел. Из потрескавшихся от жара окон валил густой дым. Огонь полыхал уже выше домов. И Франклину показалось, что в огне на крыше кто-то неподвижно стоит, но, скорее всего, это было какая-нибудь антенна или каминная труба.

— Как ты думаешь, оттуда кто-нибудь ещё спасся? — спросил Франклин.

— Ага, — кивнул Тобиас. — Мы и пара балерин. Пойдём отсюда, пока никто не увидел.

Вдалеке послышались сирены пожарных машин.

========== Часть 8 ==========

А когда посёлок спит,

Скрипка с кладбища звучит.

— КиШ

Франклин выбежал из комнаты, где мгновение назад Тобиас задушил Дейва. Где были убиты его бывшие приятели, где Боб размахивал римской свечой, как огненным хлыстом, погоняя человеческие спины. Тобиас крепко держал Франклина за руку и тащил за собой через коридоры, комнаты и лестницы. И за каждым поворотом, в конце каждой лестницы обнаруживался ещё один похожий на предыдущие коридор или комната. И они никак не заканчивались.

От дыма и безостановочной беготни Франклин задыхался и кашлял. Глаза слезились, ноги становились всё более непослушными и медлительными, но Тобиас и не думал останавливаться или выпускать его руку. А за спиной всё больше нарастал какой-то непонятный гул и треск. Франклин оглянулся, чтобы посмотреть, но лучше бы этого не делал. За ними по коридору в шлейфе огня летел Рассел Грин с огненным хлыстом.

— Беги, Фрэнки! — хохотал он. — Сраная ниггерская подстилка! Беги! Пока ты держишься за Скрипача, ты никогда не убежишь! Ты не уйдёшь с ним! Скрипач должен сгореть вместе с остальными! Разожми руку, Фрэнки!

Франклин только крепче сжал руку Тобиаса и прибавил ходу. Но коридоры всё петляли. А Боб всё продолжал их преследовать, бил по пяткам огненным хлыстом и завывал, как банши.

— Брось Скрипача! Он не должен уйти! Он убьёт десятки! Он убьёт тебя, Фрэнки!

А они всё бежали, крепко держась за руки по этим бесконечным коридорам особняка в дыму и огне. И когда огонь за спиной стал нестерпимо жарким, а удары кнута уже хлестали им спины, Тобиас сам разжал руку.

И Франклин проснулся.

***

Франклин продолжал неподвижно лежать, разглядывая Тобиаса. Его чёрные щёточки ресниц чуть подрагивали во сне. На брови и на виске запеклась кровяная корочка. Он дышал через приоткрытый рот. Тёмные губы заметно пересохли. Хотелось его поцеловать, но Франклин боялся его разбудить даже таким образом. Поэтому просто смотрел.

Сейчас Тобиас напоминал спящего зверя. Все хищники во сне казались особенно красивыми. Как котики в интернете. Франклина затопило нежностью. Как же было хорошо просыпаться вот так, тесно прижимаясь друг к другу, в одной постели. Как было бы здорово просыпаться так всегда.

Сейчас даже ночной кошмар казался только кошмаром. Глупые страхи подсознания. Франклин осторожно нащупал под одеялом руку Тобиаса и осторожно сжал.

Вчера они ввалились в дом Франклина, потому что до него было ближе. Странно, а может, и нет, но отец в этот час ещё не спал. Сидел за ноутбуком в гостиной, водил пальцем по тачпаду.

— Франклин, какого чёрта… — начал он возмущённо, да так и застыл.

— Особняк Клостера сгорел, — прохрипел Франклин с порога. Жутко хотелось пить и умереть хотя бы до обеда.

— К-как? — испугался отец и осел на диван. — Надеюсь, это не ты…

— Нет. Завтра, пап. Всё завтра.

Франклин посадил Тобиаса рядом с папой, а сам пошёл на кухню и вернулся с двумя бутылками холодной воды и одну протянул Тобиасу.

— А?..

— А Тобиас сегодня переночует у меня.

Они завалились в его кровать, на ходу стягивая одежду, и сразу же вырубились. Теперь Франклин мог с уверенностью сказать, что это была самая ебанутая ночь в его жизни.