Эль Мюрид и его шурин возглавили атаку.

Эль Мюрид молотил во все стороны своим мечом. Звон оружия, ржание лошадей, крики людей сливались в какой-то сводящий с ума рев. Клубы пыли не позволяли дышать и заставляли глаза слезиться. Какой-то всадник врезался в коня Эль Мюрида, едва не выбросив Ученика из седла. Удар сабли, частично отраженный Нассефом, пришелся по руке Ученика, оставив не глубокую, но изрядно кровоточащую рану. Он даже успел изумиться тому, что не чувствует боли.

Нассеф рубил всех и вся подобно боевому джинну, только что вырвавшемуся из преисподней. Непобедимые делали все возможное и невозможное для того, чтобы их Пророк не пострадал, но…

— Время! — закричал Нассеф. — Прикажи им бежать! В долину, там мы скроемся среди скал!

Многим людям Нассефа удалось вырваться. Кольцо окружения разорвалось, когда всадники Хоквинда кинулись на Эль Мюрида.

Ученик не знал как поступить.

С безоблачного неба на него посыпался дождь стрел. Одна из них угодила в глаз его лошади, и животное, жалобно заржав, взвилось на дыбы. Земля вдруг превратилась в небо, и это небо камнем рухнуло на Эль Мюрида. Лошадь опустилась копытами на его правую руку.

Его крик не сумел заглушить хруста кости. Он попытался подняться. Его взгляд остановился на каком-то наемнике, который с деловитым видом пробирался на своем бронированном коне через этот хаос, по пути дробя черепа Непобедимых огромным боевым молотом.

— Мика! — орал Нассеф. — Поднимайся! Хватайся за мою ногу!

Собрав всю волю и всю силу, он повиновался призыву. Нассеф поскакал прочь.

— Держись крепче. Подпрыгивай как можно выше.

Он вновь повиновался.

Там позади ещё одна сотня Непобедимых отдала жизни ради того, чтобы он мог спастись.

Оказавшись в долине, Нассеф потянул Эль Мюрида за левую руку со словами:

— Быстрее. Нам необходимо скрыться, прежде чем они опомнятся.

Шум битвы стихал, они все дальше забирались в причудливый каменный лабиринт. Эль Мюрид не знал, что означает эта тишина — расстояние или окончательное поражение. Он опасался самого худшего.

Наконец они добрались до места, куда не смогла бы проникнуть ни одна лошадь. Если враги будут настойчивы в преследовании, то им придется искать беглецов пешком.

Когда они нашли подходящую лисью нору, уже почти стемнело. В норе уже укрывались два раненых воина. Но они потеснились, освобождая пространство вновь прибывшим. Нассеф сделал все возможное, чтобы замести следы.

Вскоре появились и первые охотники. Они торопились, преследуя добычу, которая, если так можно выразиться, ещё «стояла на крыле». В течение нескольких часов мимо них прошли и другие поисковые отряды. В долине время от времени слышались крики и звон металла.

Когда наступала полная тишина, Нассеф делал все возможное, чтобы спасти раненых воинов. Он не верил, что бедняги выживут. После того как облава прекратилась, Нассеф занялся рукой Эль Мюрида.

Перелом был не таким страшным, как показалось вначале. Кость сломалась ровно, осколков не было.

Лишь к полуночи боль в руке затихла настолько, что Эль Мюрид смог говорить.

— Что теперь нам делать, Нассеф? — спросил он.

Голос его был едва слышен, голова кружилась. Нассеф дал ему глотнуть опиумной настойки.

— Мы все начнем сначала. Мы поднимем все из руин. И теперь мы не станем торопить события. По крайней мере нам не придется снова захватывать Себил-эль-Селиб.

— Справимся ли мы?

— Несомненно. Мы проиграли всего лишь битву. Не все потеряно. Время и Творец на нашей стороне… Тихо!

Нассеф находился в устье норы, скрывая всех остальных своими темными одеждами. Он первым заметил между скал мерцающие огоньки факелов.

Вслед за огнями появились и люди.

— Я устал, — жаловался один из них. — Как долго это будет продолжаться?

— Пока мы их не поймаем, — ответил второй. — Они здесь, и я не намерен дать им ускользнуть.

Второй голос Нассеф узнал. Он принадлежал Фуаду — брату валига. В голосе кипела ненависть.

Один из раненых выбрал этот момент, чтобы испустить дух. Его товарищ приглушил его предсмертный стон, догадавшись заткнуть страдальцу рот полой своего бурнуса.

— И почему ты не прихватил свой проклятый амулет? — сердито спросил Нассеф, как только опасность миновала. — Он мог бы здорово облегчить нам жизнь. С ним мы бы не проиграли.

Ученик едва сумел расслышать эти слова — настолько сильной была боль. Собрав все силы, он прошептал, скрипя зубами:

— Я вел себя как последний идиот. Разве не так? Ангел вручил мне его именно для таких моментов, как этот. Почему ты мне ничего не сказал, до того как мы отправились в поход? Ты же знал, что я храню его в надежном месте в Святилище.

— Я о нем не подумал. Да и с какой стати я должен был помнить? Амулет принадлежит не мне. Мы оказались парочкой завзятых идиотов, братец. И похоже, нам за это приходится расплачиваться тем, чем все люди платят за идиотизм с древнейших времен.

Этот дьявол Фуад не прекращал поиски четыре дня. Не проходило и минуты без того, чтобы охотники не появлялись вблизи их убежища. Прежде чем охота прекратилась, Нассефу и Эль Мюриду пришлось пить собственную мочу, и делить могилу с двумя разлагающимися трупами. Создавалось впечатление, что они сменили быструю и сравнительно легкую смерть на затяжную и мучительную.

В Себил-эль-Селибе все страшно возрадовались, — фыркнул Фуад, подходя к валигу, Радетику и военачальникам. — Нассеф и Ученик вернулись. Они каким-то образом ухитрились выжить.

На шее Юсифа вздулись жилы, его лицо потемнело. Он медленно поднялся и, неожиданно бросив деревянную тарелку в противоположный угол комнаты, закричал:

— Проклятие! И будь проклят этот идиот Абуд. Когда они захватят Аль-Ремиш и удавят Абуда, мне хотелось бы оказаться там, чтобы иметь возможность расхохотаться ему в рожу!

С победой в битве Вади Эль Куф пришел конец помощи со стороны короля. Как ни старался Юсиф, он не смог убедить Фарида превысить свои полномочия и продолжить военные действия. Ведь появилась прекрасная возможность преследовать врага и, ворвавшись на его плечах в крепость, вернуть контроль над Себил-эль-Селибом. Но у Фарида были четкие инструкции, и он был бы вполне удовлетворен смертью Нассефа и Эль Мюрида.

Отец Фарида был старым, жирным и не очень умным. Он обожал покой и не умел заглядывать вперед дальше завтрашнего дня. Старик не желал, чтобы сын зря растрачивал деньги или жизни.

А ведь было время, когда Абуд слыл выдающимся воином и военачальником. Он изгнал войска Тройеса со спорных территорий в северной части восточного побережья. Но это случилось очень давно. Время, этот тайный предатель, замедляет разум, ослабляет людей и кладет конец их стремлению искать опасность.

— Будь благословен, Фарид, — продолжил Юсиф, он уже выплеснул всю свою ярость. — Если бы не он, мы вообще не получили бы никакой помощи. Мегелин, как нам поступать дальше?

— Выждать несколько лет, а затем продолжить.

— Значит, то же самое?

— Да. Но не рассчитывай на то, что они ошибутся ещё раз. Они совершили ошибку, но сумели выкрутиться. Эль Мюрид выучит этот урок наизусть. Теперь он во всем станет слушаться Нассефа.

Почти восемь тысяч воинов Нассефа сумели унести ноги из Вади Эль Куф. Эти люди были потрясены и разбрелись по пустыне, но тем не менее могли служить отличной базой для возобновления партизанской войны.

— Нам следовало напасть на Себил-эль-Селиб, пока они были деморализованы, — рычал Юсиф. — Надо было бить и бить их до тех пор, пока они не сдались бы. Ведь с ними не осталось вождей.

— Чем бить? — ядовито поинтересовался Фуад. — Нам ещё повезло, что они не напали на нас.

Войско Юсифа, понеся в битве большие потери, оказалось изрядно потрепанным. И самое большое, на что оно было способно, так это с трудом добраться до дома.

— И они бы напали, если бы нашелся человек, который смог им сказать, что делать, — добавил Фуад.