Орихиме даже пытается выдернуть руку, но Ичиго держит крепко и словно не замечает этого.

— Никто. Можешь есть трупы, люди достаточно неосмотрительны, чтобы погибать без чужого вмешательства.

Иноуэ даже теряет пыл своей злобы, настолько простодушно звучат его слова. Ичиго действительно не видит в этом ничего предосудительного.

— Знаешь, ты правда ничего не понимаешь, но спасибо, что пытаешься меня поддержать. Я ценю это.

— Кхм, — Куросаки, как кажется Орихиме, немного краснеет. — Я привёз твои вещи из леса. Одевайся. Нам надо ехать.

Мужчина кивает на тумбочку, где Орихиме узнаёт свою одежду в аккуратных стопках, а рядом стоит пузатая сумка. Мысль, что Ичиго складывал и просто трогал её нижнее бельё, может быть неловкой, но не более, а её сердце ударяется о грудину слишком громко.

— И твой велосипед я тоже сдал обратно.

— А куда мы едем? — быстро интересуется Иноуэ. Больше, чем прошлое, её интересует будущее. А ещё надо отвлечься.

В конце концов, он видел её абсолютно голой, испытывать дискомфорт и смущение слишком поздно.

— К охотникам.

— Зачем?

Волчице не нравится эта затея, ведь в прошлый раз её подстрелили.

— Надо выяснить, кто тебя обратил.

— Разве это уже имеет значение?

Её уже прокляли, какая разница, кто это сделал.

— Разумеется. Я не могу позволить, чтобы беспризорные шавки бегали и обращали всех подряд, — неожиданно яростно рычит он, буквально вцепившись в неё взглядом не серебряных и не карих глаз, Орихиме в этот миг ощущает страх и какое-то благоговение — такие глаза не принадлежат ни человеку, ни волку, а принадлежали химере — существу, что может быть одновременно и тем, и другим.

========== Фаза 3 ==========

Иноуэ удивляется, когда чёрная «BMW» останавливается у центральной больницы. Она смотрит на Ичиго в поисках ответа, но он только усмехается ей.

— Сейчас всё увидишь.

И пока девушка задумчиво изучает огромное и разросшееся белое здание, дверь машины открывается. Орихиме испытывает смятение, встретившись с непривычно по-мальчишески озорным взглядом Куросаки.

— Пойдём, — командует он.

Они минуют длинную дорожку, пролегающую через аккуратные клумбы и словно сквозь стеклянные двери, идеально чистые и ловящие блики полуденного солнца. В приёмной, имеющей ряд аккуратный белых стульев для ожидания, почти никого нет. Ичиго сразу направляется к стойке, и Орихиме спешит следом.

— Где доктор Исида?

Медсестра окидывает мужчину абсолютно ничего не выражающим взглядом.

— Он извещён о вашем приходе и скоро подойдёт. Прошу, ожидайте, — тон будничный и такой же профессионально бесцветный, как и взгляд.

Ичиго ухмыляется, и, может, Иноуэ кажется, но его зубы выглядят заостренными.

Затем она улавливает в воздухе нечто, заставившее её напрячься. Шерсть вздыбливается на загривке, а ладонь Куросаки сжимает её ладонь, и тогда Орихиме быстро вспоминает, что у неё нет сейчас ни шерсти, ни загривка.

— Что тебе нужно, Куросаки? — голос кажется незаинтересованным, резким и вместе с тем мягким.

Орихиме буквально передёргивает, и она оборачивается слишком поспешно. Подошедший выглядит безупречным воплощением слова «доктор»: очки с тонкими стёклами, халат, сияющий белизной, внимательный и всё замечающий взгляд и белые руки с длинными пальцами, не тронутыми грубой работой.

— Оборотни.

Мужчина вопросительного и будто насмешливо поднимает тёмную бровь.

— Твой локатор не поймал волков, объявившихся в городе? — начинает сходу допрос Ичиго.

— Кроме тебя и неё в городе никого нет, — Исида, похоже, знает цену информации и не собирается выдавать её просто так, какие бы отношения его с Ичиго не связывали.

— Это сейчас, а до этого? — Ичиго не отступает.

Синие глаза врача сужаются.

— Почему я должен что-то говорить?

— голос звучит холодно и остро, будто он режет внезапно обретший плоть воздух скальпелем. Несколько высокомерный вид говорит о том, что он делает им одолжение, тратя своё ценное время на этот разговор.

— Месяц.

— Договорились, — быстро произносит доктор, протягивая руку, и Куросаки пожимает её.

А Орихиме ощущает себя глупой девочкой, которую даже не потрудились ввести в курс дела.

— Всего на пару часов забегал один, покрутился у круглосуточного магазина на улице Фидуса и ушёл.

Мозолистые пальцы сжимают ладонь слишком сильно, и Орихиме едва удерживает вскрик, но Ичиго тут же ослабляет хватку, беря себя в руки.

— И, Урью, больше не стреляй в Орихиме, — добавляет как-то настойчиво он.

Охотник смеряет девушку холодным взглядом, так же холодно отвечая:

— Разумеется.

Затем его взгляд смягчается, становясь спокойной гладью воды, а не колючим льдом:

— Просто помни, что в городе охота запрещена, — это он уже обращается к Орихиме, и ей становится неловко. Она чувствует себя птенцом, который под прицелом охотников и больших хищных птиц ещё до того, как научился летать. И всё же Иноуэ делает вывод, что Исида Урью — хороший человек, просто он исполняет свой долг, стреляя в подобных Орихиме существ. А ещё Орихиме кажется, что он не станет пользоваться чужой беспомощностью.

Когда они садятся в машину, Ичиго вцепляется в руль с такой силой, что Иноуэ уверена — тот треснет. Куросаки кидает на неё взгляд, а потом, сжав челюсти, отводит.

Он хочет ей что-то сказать, Орихиме это чётко понимает.

— Что случилось? — и решает облегчить ему задачу.

— Расскажи о своей семье. Откуда ты? — вопрос настигает её внезапной молнией. Орихиме такого поворота не предполагала.

В этот момент Иноуэ совершенно не понимает, что чувствует, но когда начинает говорить, её голос непослушный и совсем не твёрдый:

— Я не знаю родителей, меня вырастил брат, а он говорил, что они были жестокими, — голос скачет и фальшивит, как расстроенный музыкальный инструмент, — он боялся, что они убьют меня. Это всё, что я знаю.

Куросаки молчит, а Орихиме не может на него взглянуть.

— А другие родственники? Кроме брата? — может, ей опять кажется, но он говорит тускло и даже сипловато.

— Нет, я знаю только брата, — однозначно отвечает она и опускает голову.

Ичиго сказал, что раз она стала оборотнем, это не означает, что она не сможет жить нормальной человеческой жизнью, и Орихиме охотно соглашается с этой надеждой.

Вернувшись в свою скромную, но любимую квартиру, она спешит к родному диванчику и, взяв в руки телефон, набирает номер брата. Как и всегда — автоответчик.

— Привет, Сора. Я просто хотела узнать, как у тебя дела. И… и я скучаю.

Нажав отбой, Иноуэ выжимает из себе выдох, вкладывая в него подступившие слёзы. Куросаки её задел за живое, иначе звонить брату она бы не стала. Потом Орихиме вспоминает, что три дня не работала и теперь нещадно отстаёт от графика.

На следующий день приходит Мацумото и разражается самой настоящей тирадой:

— Милая, что с тобой случилось? Ты вообще спала? Ты вся в чернилах и такого же цвеа круги под глазами. Только не говори, что рисовала всю ночь, — она смотрит укоризненно и заботливо. В какой-то мере Мацумото заменяет ей старшую сестру, а иногда — значительно реже — и мать.

На самом деле, Иноуэ сейчас плохо понимает её слова, в голове стоит густой гул. Она опять слишком увлеклась. Приходит в себя Орихиме только после того, как её запирают в ванной и она хорошенько умывается. Подняв голову и взглянув в отражение, вздрагивает: на вид больше зомби, чем оборотень.

— Я знаю, что тебе нужно, — решительно заявляет Рангику, когда хозяйка появляется в гостиной.

— Что? –не очень-то заинтересованно спрашивает Орихиме.

— Пойти в кафе и наесться пирожных со сладким коктейлями! — бодро восклицает Рангику, возможно, надеясь зарядить своей бодростью и подругу. Иноуэ отрицательно качает головой на вполне ожидаемый ответ и выдыхает.

— Ничего не желаю знать, милая, тебе нужно приятно провести время. Ты стала совсем другой, а я хочу видеть свою прежнюю принцессу.