Внизу, в трапезной трактира, на моё счастье стол с нацарапанными моими каракулями никуда не делся.

– Командир пятой сотни, третьего пехотного кор Гижек. – с облегчением прочитал я.

– Ну да, его будет проще найти. Найдём его сотню, а там нам подскажут. – одобряюще хлопнул меня по плечу Антеро. – А где тут цифры? Тут одни царапины? —

Во мой дегенерат выдал! Хотя он в этом невиноват, тут дело привычки. Тут цифры пишутся не арабской вязью и даже не чёрточками как у римлян и греков, а столбиком точки с запятыми. Как они вообще способны это читать ума не приложу. Слава Богу что цифры на монетах неважны, по форме и весу монеты легко различаются.

– Вот это пять. Вот это три. – показал я Антеро цифры. – Согласись так удобнее записывать? —

Бродяга ничего не ответил, но судя потому, что он шумно засопел носом, то он придерживается другого мнения.

Пока мы созерцали испорченный стол, нарисовался трактирщик, ну или его помощник. В открытую на нас «не наезжал», но так елейно поинтересовался, как у нас дела с финансами.

Сейчас, кто-то, наверное, подумал, что мы его послали куда подальше или начали причитать что-то из категории: – Знай своё место быдло! —

А вот и не так! Он к нам с душой и без клопов, ну мы к нему по-человечески. Расплатились за всё, и даже присыпали немного монет за беспокойство. Трактирщик видимо совсем не этого от нас ожидал, и неприметный человечек за барной стойкой так и остался пить пиво.

Ещё раз кому-то выскажу. Расплатились мы вовсе не потому что кто-то и где-то сидел, хотя и его не стоит скидывать из расчёта, гадом буду, если он не на посылках в случаях напрягов, а потому что всё нам в трактире понравилось. Помылись, хорошо и вкусно поели, нам не мешали пить, так почему и нам не быть в какой-то мере благодарными?!

В дальнейшем, утро было наполнено событиями. Мы спешно поели. Выпили по кружечке. Антеро завалился к цирюльнику и его побрили без лишних царапин. Наших почищенных и сытых коней, конюх уже снарядил в дорогу. Если кто-то думает, что за лошадями плёвое дело ухаживать, то вас бы на моё место. Мне эта премудрость, и через месяц обладание собственным конём, даётся с трудом.

День уже перевалил за полдень. Мы тряслись в сёдлах и добрались до стены окружающей Твердь. В этот раз нам на воротах в Твердь почему-то не придирались, несмотря на то, что это ворота в Злой город.

Может это из-за того, что мы чистенькие, свежие, я в чистой одежде торчащей из-под бахтереца, а от бродяги не смердит как обычно. Может потому что, мы въезжали в Твердь через ворота Странного города, а не через ворота Грязного или тем более Весёлого. А может и потому что до нас просто не успели «докопаться».

Антеро с ходу поинтересовался, где расположена пятая сотня третьего пехотного и все вопросы к нам отпали.

На моё удивление, нам не то что ответили, но и не послали в другую сторону от места дислокации части. Ещё одним событие вызвавшим моё удивление было то, что Антеро подкинул пару серебряных десятнику, со словами, чтобы парни выпили за нашу удачу.

Вам это может показаться чем-то естественным, но я-то этого скота давно знаю. Что бы бродяга, кому-то запросто так денег отсыпал?! Нас бы и так в Твердь пропустили бы и без лишних трат! Я эту «жабу» хорошо успел узнать! Он сыплет деньгами либо от безнадёги, либо рассчитывая на «навар».

Хотя, если задуматься, даже этот поступок лежит в шаблонах поведения моего дегенерата. Старый и тщеславный, мой бродяга мечтает осесть где-нибудь на хорошем счету. Для Антеро его слова о удаче вовсе не фигура речи. Он и в самом деле считает, что если кто-то выпьет за нашу удачу, то нам в чём-то легче будет. Вот такие странные выверты психики у Антеро, вроде атеист, а в приметы верит.

Расквартированную тысячу третьего пехотного мы нашли легко. Проехать правда пришлось через полгорода, из Странного города через Злой, Мрачный, до самой Шакши. Естественно мы даже не стали соваться напрямик через Холм, кто нас туда пустит?!

Шакша по сути ничем не примечательна. Казармы мы нашли легко. Так же легко, без лишних слов и придирок нас направили к пятой сотне.

Рассказать бы о том, что чувствовал тогда, но вы, наверное, не поймёте. «Очко жим-жим», я только в тот момент понял, как сильно я хочу привязаться к какому-то месту, что бы была стабильность, а не вечная пыль дорог.

Скажу даже больше, нам в том день «везло как дуракам в отгрёбе». «Начиналось всё гладко, а пошло как всегда через жопу». Видать Антеро, и в самом деле, «умеет третьей ноздрей воздух нюхать, а не только стравливать газы».

– Кого там ещё принесло! – услышали мы крик с матом из-за двери. Что тут сказать, «везёт как утопленникам», начальник «не в духе», а значит ты априори виноват.

Если кратко, то кор Гижека мы нашли без проблем. Старый, матёрый вояка, не дворянин, но выслужился до сотника и значит заслужил приставку «кор». Гижек только взглянул на нас и пригласил присесть, достал бутылку и пока мы пили читал письмо. Что там он в письме про меня прочитал, непонятно, но смотрел он на меня странно. Как-то с прищуром, не по злому смотрел, но без особого доверия. Прочитанное, на его поведение ко мне, вроде никак не сказалось.

Дальше старый друг барона Агира нас огорчил. Он сотник и в части ничего не решает, чем может поможет, но не более. Идти нам надо к тысячнику. Даже не так. Тысячник – это «сопляк и щегол» по словам кора Гижека, «придворный пиз… лиз» самое цензурное что от него прозвучало. Все дела решает его заместитель, а вот этот заместитель «это что-то с чем-то». Вояка неплохой, но как повезёт. Попадёшь к нему, когда он «не в духе, то пиши пропало». Судя по крику из-за двери, мы явились не вовремя.

– Кор-сэ́15 Загра к вам просители. – раскрыв дверь отрекомендовал нас безмятежно какой-то «худой дрищ» исполняющий обязанности секретаря и писарчука.

– Пусть заходят! – раздался новый рык из-за двери.

Полутысячник, или заместитель тысячника был седой мужик лет за пятьдесят. Короткая седая щётка причёски позволяла увидеть несколько извилистых шрамов на черепе. Широкие рубцы, белеющие пробелами не заросших волосами полосок. Видать не от всего шлем спасает, некоторые удары и по черепушке отдают.

Лицо обветренное, с множеством морщин. Нос на удивление прямой и похоже, что не сломанный. Глаза серые, а может и белые, ну такие белеющие от старости, блестящие с поволокою. Рот маленький, губы как белые нитки, совсем не красные, а такие бледные, потрескавшиеся. Лёгкая небритость на лице и левая щека с какими-то багровыми пятнами, наверное, отголосок какой-то инфекционной болезни.

– Кто такие и что надо?! – не стал приглашать нас присаживаться полутысячник.

И тут я понял, что лажаю. Я впал в ступор. Я тупо не знал, что сказать. Я себе всё по-другому представлял. Я не рассчитывал, что наши места в армии короля только поманят благополучием от протекции барона Агира и «начнут тонуть, как Варяг под прицельным огнём Японской эскадры».

«Слава Богу», Антеро тоже тёртый калач.

– Сэр16 Антеро! Кор Ваден! – представил нас бродяга.

– Сэр?! Кор?! – на время немного отошёл полутысячник, но после опять начал показывать свой норов. – Безземельный и бастард! То, что ты безземельный ты сам признался, а эта рожа переростка не похожа на благородного! —

– Разве умирать за своего короля могут только придворные хлыщи?! – судя по словам, да и по интонациям мой дегенерат начал заводиться.

Я ожидал чего угодно. Я думал, что Антеро «взял лишнего» и этот дебил нас оставит гражданскими, но я ошибся. Старый засранец, тот ещё психолог. Видимо он что-то своими словами задел в душе полутысячника. По крайней мере кор-сэ́ Загра нас сразу не послал куда подальше.