Перфекто собрался в путь. По дороге он зашел в дом Левсонов, надеясь на помощь следствию. Да, Мэдис согласился отвести его на станцию, но тут привязалась девушка, та самая, которую он видел на кладбище с распухшим лицом. Теперь она выглядела намного лучше, чем в тот день и даже показалась ему красивой. Она захотела ехать с ними, но Мэдис не взял ее.

Мужчины скоро покинули дом и двинулись в небольшое путешествие. Перерезая бескрайний лесной массив, машина Мэдиса проехала больше трех километров по проселочной дороге, когда за поворотом открылся вид океана, закутанного в большой серый туман. Оглянувшись, можно было увидеть, как вдоль берегов начинается лес, как далеко уходят амфитеатром лесные массивы красно-коричневыми и желтыми ступенями. А по другую сторону, недалеко от обрыва к морю, как раз расположилось небольшое серенькое здание станции, а прямо рядом ровными стальными струнами пролегали рельсы железной дороги. Задрожала земля и по этим сверкающим полоскам пронесся небольшой пустой поезд.

– Кто был в тот день на дежурстве? – спросил сыщик. Перфекто с Мэдисом были уже внутри станции и сидели за столом, напротив полной женщины.

– Ну, я. А что? – безразлично ответила она.

– Вы знаете Энсина Левсона Борти?

– Ну, знаю, а что? – снова безразличный тупой взгляд.

– Знаете, что он погиб?

– Что? А я тут при чем?

– Вы можете знать что-нибудь, что бы могло нам прояснить ситуацию.

– Я ничего не знаю, и ничего не собираюсь говорить, – женщина была явно раздосадована тем, что к ней вообще кто-то пришел.

– Все же он был здесь вечером? – не унимался сыщик.

– Возможно, я не помню.

– Значит был.… С кем он ушел?

– Вы не поняли? Я не знаю, – женщина тяжело подняла на сыщика усталые глаза. Похоже, она не спала всю ночь и очень мучилась от этого. – Они приезжают около восьми вечера и уходят. Здесь никто не задерживается.

– Кто они?

– Ну, как кто? Рабочие! Но ваш Левсон всегда был один. А где убили-то его?

– Откуда вы знаете, что его убили?

– А зачем мне не знать? Слухи ходят, что кого-то убили в лесу!

– Ладно, пусть слухи, – отмахнулся сыщик. – А кто мог дружить с ним?

– Я не знаю, идите к нему на работу, потому что я ничего не знаю, – женщина устало посмотрела на сыщика и добавила, – я ничего не видела.

– Последнее… А может, в лесу водятся разбойники, или водились?

– Нет, не знаю…

– Ну, хорошо, я ухожу!

Женщина лениво отвернулась.

– Ну что ж, мы ничего узнали! – констатировал Мэдис, когда они вышли из здания.

– Она ничего не видела, ничего не помнит. Нам надо добраться до порта, где Энсин работал. Возможно, там что-нибудь знают.

– Хорошо, едем в порт,– Мэдис был заинтересован помочь сыщику, поэтому сам предложил ему поехать дальше.

Порт располагался в десяти километрах к северу от станции. Машина всю дорогу двигалась вдоль железнодорожных рельсов, почти на краю обрыва. Слева шумел океан, принося с горизонта волны серебристо-синими бочками. Шумный и таинственный, он говорил о чем-то неизведанном, шептал о будущем, каком-то непонятном будущем, говорил о том, что произошло, знал тайны, которые сыщик безуспешно искал в Верхнеазинском лесу, но никто из людей не мог понять его языка. Перфекто задумчиво глядел на воду и ничего не видел, слушал океанский прибой, но не понимал ничего. В голове кружились мысли и, казалось, разгадки тайны убийства нет.

Наконец, машина подъехала к краю обрыва. Между океаном и обрывом началась довольно широкая береговая линия, заросшая илистой травой. Именно здесь и располагался порт. Между маленькими строениями, причалами кораблей и массивными сухогрузами кипела портовая жизнь. Большое пространство залива было буквально усеяно многочисленными судами, с которых разгружали товары. Груженые машины постоянно уезжали в сторону города по большой дороге, а пустые ехали к порту. Дорога из станции, по которой прибыл Мэдис и Перфекто, огибала обрыв и выходила к этой самой большой портовой трассе, сливаясь с нею.

Мэдис оставил машину возле дороги. Мужчины спустились к порту, где оказались в самой гуще снующих работников, везущих поклажу из трюма кораблей к грузовикам. Пришлось пройти большое расстояние, прежде чем они нашли начальника порта. Но тот ничего не мог сказать по делу и отправил их в бригаду, где работал Энсин. Как оказалось, бригадир тоже ничем не смог помочь, он знал, что Энсин всегда один возвращался домой, поэтому зацепок по делу не было.

Перфекто вышел с упавшим настроением. Он понял, что нет ничего, что может хоть как-то помочь ему раскрыть дело.

– Ну, как? – спросил Мэдис, когда они уже ехали обратно в Кармы.

– Ничего, – снова ответил он Мэдису. – Едем быстрее. Я пакую чемоданы.

– Как? Но ведь его убили!

– Неизвестно, может он – самоубийца.

– Человек не может сам перерезать себе горло и воткнуть туда палку.

– Человек чего только не может, но чего только не делает, – упавшим голосом пофилософствовал Перфекто.

– Вы думаете? – усмехнулся Мед. – А Женина?

– Она упала в колодец сама. Это все случайность.

– Но вы же так не думаете! – Мэдис был вне себя от бессилия и невозможности что-то сделать.

– Это для отчета…

– Как все просто! А может, есть хоть какие-то подозреваемые?

– Я думал, что Данин мог быть убийцей, но у него алиби.

– Данин? – Мэдис искренне рассмеялся. – Да он же помешенный, да и добр, как ангел!

– Я знаю.

– Тогда почему вы решили, что он убийца?

– Я опросил его, и мне показалось, что в нем есть скрытая агрессия.

– Глупости, Данин вырос со мной и всегда был таким добрым мальчиком. Он муху не обидит. Он не злой, я ручаюсь! – Мэдис вспомнил, как мальчишкой обижал Данина просто потому, что тот был беззащитен и не мог ответить ему. А еще Данин был блажен, часто шептал молитвы, прося у Бога прощения за все грехи. – А какое у него алиби?

– Да, – отмахнулся Перфекто, – в это время он якобы ночевал в церкви. Знаете, он там работает, помогает священнику, даже убирается у него.

– Надо же… я не знал.

– Вот, пожалуй, и все, – проговорил убитым голосом Перфекто. – Возможно, некто следил за Энсином в лесу и ограбил его, ведь с ним не обнаружено его бумажника, но кто это был, установить невозможно.

– Да, все сложно, но следовало бы продолжить поиски.

– Нет, все мои версии пришли в тупик. Я умываю руки, тем более что у меня много других дел. Я уезжаю.

– Как знаете…

Мэдис понимал, что и ему самому надо возвращаться в город. Но он успел привыкнуть к своему отдыху здесь, вдали от городской суеты. Ему даже захотелось поговорить с Данином. Вспомнит ли тот его?

– Если что случится, можно ли как-то связаться с вами?

– Да, конечно, я оставлю адрес, – Перфекто достал блокнотик, – туда вы можете отправить телеграмму в любое время, – он вырвал листок и подал Мэдису.

Мэдис закрыл дверь за ушедшим сыщиком и погрузился в раздумья. С одной стороны, ему хотелось скорее оказаться в своем доме в городе, окунуться вновь в привычную роскошь, но с другой, он не хотел покидать родной для него родительский дом. Здесь как-то спокойно чувствовал он себя и даже ощутил полноценность и самодостаточность. Такого с ним никогда раньше не было. И он не мог объяснить это состояние, просто наслаждался им. Да, и не довольствоваться у Мэдиса не было повода. К нему относились так, как нигде больше. Его будто искренне любили.

Мэдис понял, что нужен здесь, в Кармах, понял, что не может бросить маленькую забавную Вамину, не может оставить мать, горе которой заглушалось его присутствием, потерять бедную и интересную Лишу, так невинно вошедшую в его расположение. Мэдис чувствовал, что этим дорогим для него созданиям нужна его защита, и он готов был дать ее. Вот только мать немного расстроила его, когда не захотела принимать от него деньги. Мэдис не раз предлагал повлиять на нее Лишу или Вамину, но те отказывались, будто не понимали, что так они смогут обеспечить и себя. Что ж, их воля, подумал Мэдис и решил, что побудет в Кармах столько, сколько сможет себе позволить.