– Мы только что закончили с ним.

– Вы сделали, как я просил?

– Хоть это и против нашей воли, но да, мы сделали, как ты просил.

– Как он отреагировал?

– Он ощутимо забеспокоился. Он почти тут же нас отпустил, возможно, чтобы обсудить со своими телохранителями и советниками.

Скиддер со скрытым удовольствием прищурил глаза.

Пришло время поговорить с йаммоском. Раньше Скиддер обращался к Силе ровно настолько, чтобы дать созданию доступ к поверхности своих мыслей и эмоций. Легкость связи время от времени возвращала к нему йаммоска, и каждый раз Скиддер, подкрепляя его желание, немного больше открывался созданию. Теперь нужно было обратить поток и поговорить напрямую с йаммоском, как, очевидно, тот полагал, что разговаривал с ним.

Он практиковался в этой технике Силы с того момента, как рины впервые рассказали ему о своей встрече с хаттом. Так же легко, как он соскользнул в питательную жидкость, в которой плавал йаммоск, Скиддер вошел в легкий транс.

Его целью было передать ряд образов, в которых Ранда Бесадии Диори плел интриги против капитана Чайн-каля. Скиддер за последние два дня столько раз прокручивал в голове обман, что образы разворачивались перед ним, словно драма по ГолоСети. Тут же почти любовно повисшее на его плечах щупальце начало дергаться, потом дрожать.

Потом придаток сжал его крепче. В то же время все остальные щупальца побросали других пленников, ударившись о жидкость достаточно сильно, чтобы она расплескалась через край на пол трюма.

Несколько пленников испуганно закричали, когда извилистое тело йаммоска затвердело. Скиддер тут же разорвал мысленный контакт и вынырнул из-под щупальца. Но это только побудило создание повернуться к нему, как будто оно хотело посмотреть на него своими глазами. Скиддер, Роа, Сафа и некоторые другие благоразумно нырнули в жидкость, но дюжину других плен-пиков вращением йаммоска вышвырнуло из бассейна. Фасго был в числе последних, и его швырнуло дальше остальных, его уже ослабевшее тело с сокрушительной силой ударилось о перегородку из Йорик-коралла, где оно на мгновение застыло, а потом начало медленно скатываться по шершавой поверхности вниз к полу.

Некоторые из более длинных щупальцев попытались неожиданно схватить Скиддера, когда он вынырнул, но, кувыркнувшись, он запрыгнул на круговую дорожку.

Разочарованный йаммоск пришел в бешенство и распластался по резервуару, вытянувшись до его края. Щупальца молотили и хлопали по кораллу, но Скиддер ловко избегал их, перепрыгивая с ноги на ногу и выполняя сальто.

Чайн-каль и охранники по всему трюму находились в полном замешательстве. Они бегали вокруг бассейна, делая тщетные попытки успокоить создание, в первую минуту они были уверены, что Скиддер - жертва, а не подстрекатель.

Джедай выполнил сальто, приземлившись на палубу, но охранники мешкали недолго. Он мог бы уклониться или поразить тех, кто бросился к нему со всех сторон, но бежать ему было некуда, так что он быстро решил, что его целям лучше послужит игра в охваченного паникой пленника, который боится за свою жизнь, Он притворился, что борется, отбросив в сторону некоторых охранников с силой, которую мог бы иметь запаниковавший человек. В конце концов он позволил им взять над собой верх и, крепко удерживаемый ими, осел на палубу, визжа, воя и указывая на йаммоска.

– Он пытался меня убить! Он хочет меня убить! Потеряв ярость, военный координатор покачивался на волнах, которые сам же и поднял. Многие пленники были прижаты к краю бассейна. Большинство из тех, кого швырнуло во время неожиданного вращения животного, поднимались с палубы, ошеломленные, но серьезно не раненные. Кроме Фасго, который безжизненно развалился в увеличивающейся луже крови.

Даже Чайн-каль, казалось, был настороже, когда стал приближаться к йаммоску. Скиддеру оставалось надеяться, что не все животные развивались по плану и что, несмотря на биоинженерию, примененную к ним, в некоторых из них могли быть изъяны, которые, например, иногда обнаруживались в прыгунах и других образцах органических технологий йуужань-вонгов.

Видя или, возможно, чувствуя приближение капитана, йаммоск протянул к нему два своих щупальца, а потом и третье, обвив их вокруг шеи Чайн-каля. Капитан закатил глаза, он, возможно, упал бы, если бы его не поддерживали щупальца. Моргнув, он пришел в сознание, развернулся и широко открытыми глазами уставился на Скиддера.

Скиддер не мог даже представить, что йаммоск рассказал ему о Ранде или о нем самом. Но слова, сорвавшиеся с языка Чайн-каля, были последними, которые он ожидал услышать.

– Джедай! - капитан избавился от объятий йаммоска и приблизился к Скиддеру. - Джедай!

Краем глаза Скиддер увидел, как Роа и Сафа пораженчески повесили головы.

Чайн-каль стоял перед Скиддером, тряся головой одновременно недоверчиво и удивленно.

– Храбрая попытка, джедай. Действительно вдохновенная. Но ты не понял, что йаммосков не выращивают, а размножают. Каждый передает все свои знания последующим, - он взглянул на создание. - Предок этого имел опыт общения с джедаями.

Чайн-каль снова повернулся к Скиддеру и положил руки ему на плечи.

– Но можешь гордиться, джедай, ты доставил мне большое удовольствие. На самом деле ты будешь моим подарком мастеру войны Цавонг Ла, который однажды прибудет сюда, чтобы править Корускантом.

Темп восторженного марша, который приветствовал главнокомандующего Наса Чоку на борту йуужань-вонгского военного корабля «Йаммука», с помощью барабанов задавали воины, но саму музыкальную тему исполнял зверинец выращенных в биолабораториях насекомых и птиц, которые жужжали, трубили и свистели в своих клетках и на насестах, расположенных по всему большому трюму.

Монотонность переборок из вулканического стекла прерывал ансамбль огромных виллипов, показывавших усыпанную звездами панораму неподвижных судов, а также вид на находящийся вдалеке мир в пространстве хаттов, известный как «Сбежавший принц», который они сделали пригодным для посевов йорик-коралла, зарослей виллипов и других потребностей войны. К кораблям, напоминавшим астероиды, морских чудищ и ограненные и отшлифованные камни, добавился еще более массивный и зловещий образец: черная сплющенная гранильная лоснящаяся сфера, из центра которой спиралью завивалась дюжина конечностей, словно в мрачной имитации Галактики, которую намеревались покорить йуужань-вонги.

Главнокомандующий Чока, его командующие и наиболее выдающиеся младшие офицеры передвигались на подушках с довинами-тягунами, летавших на разных уровнях над палубой. Перед ними парили четыре меньшие подушки, их крохотных наездников огораживали мерцальщики - живые существа, походившие на квадратные кусочки узорчатой ткани. С каждой стороны прибывшей группы выстроилось по пять тысяч воинов, одетых в боевые туники и вооруженных амфижезлами и кауффи.

В небольшом ограниченном пространстве по правому борту съежились две сотни пленников, захваченных на Гиндине и уже прошедших обряд очищения. Костяные наросты, прикрепленные к их гортаням и челюстям, не давали им выразить страх голосом.

За Чокой маршировали войска его собственного соединения, их четкая поступь топтала ковер из малиновых цветов, аромат которых, разносимый ритмичным хлопаньем крыльев, заставлял насекомых петь. Их стрекотание то усиливалось, то утихало, издаваемые насекомыми ноты имели какое-то потустороннее звучание. Сейчас марш был пламенным и вдохновляющим, через секунду - погребальной песнью.

Напротив посадочного отсека на дальнем конце парадного коридора, наполненного насыщенными запахами, ждал командующий Малик Карр, его старшие офицеры, сборище жрецов и, в стороне, исполнитель Ном Анор; их великолепные татуировки и трансформации ничем не были скрыты.

Когда череда элитных воинов приблизилась к помосту, удары в барабаны и пение насекомых прекратились, Малик Карр выступил к кромке возвышающейся платформы.