–Ты и представить себе не можешь, как. – Вдруг неожиданно серьёзно ответил ур.

– Приму к сведению. – Отчего то, смутившись, пробормотала я. – Так что там с этой фигнёй.

– Скажи, сколько тебе нужно, и что из неё сделать.

Мы провели ещё примерно полчаса. Пока я объясняла уру, какие именно должны быть пружины и как их потом крепить и как готовое изделие будет выглядеть, и когда под конец я сказала для чего эта штука предназначена, он сначала поднял глазки в ночное небо, а потом, мечтательно улыбнувшись, произнёс.

– Я бы тоже не отказался на этом поспать. – И выразительно так на меня глянул.

Я губки бантиком сложила, ресничками похлопала и ответила невинно.

– Так в чем же дело? Сделай ещё один для себя и спи, сколько хочешь.

Он вздохнул разочарованно и встал.

– Мне, пожалуй, пора. Значит, это, это и это надо сделать к завтрашнему вечеру?

Я кивнула. Память ура просто поражала. Я сначала предложила ему записывать , какого размера мне нужен тот или иной кусок, но он сказал, что и так всё запомнит. Невелика хитрость. И ведь, кажется, действительно, запомнил.

Ур сгрёб обратно в мешок всё, что я отложила и начал медленно спускаться по лестнице.

– Эй.– Окликнула я его, и он обернулся с таким счастливым выражением на лице, что мне даже немного стыдно стало. – А подъёмник вы уже сделали?

Он покачал головой укоризненно.

– Да. Завтра установим.

Я проводила его взглядом. На большее не хватало сил, и подумала, что надо бы и на балконе поставить какую ни то, мягкую мебель. Вот завалилась бы сейчас прямо тут, как было бы здорово.

Назавтра я бессовестно проспала. Когда я выползла со своих антресолей, куда не попадал солнечный свет, выяснилось, что этот самый свет уже вовсю сияет. И довольно давно. Недалеко от входа маячил помощник.

– Чур, меня. – Пробормотала я. – Ты откуда, горе? Чьей дурной волей тебя сюда занесло?

– Меня послали сказать тебе, что безымянная гэдла вернулась на своё место на рынке. Ты можешь увидеть её там в любое время.

Развернулся и пошёл прочь.

Он произнёс нужные слова. Выполнил свою миссию. И теперь ничто не могло вернуть его обратно. Разве только другое задание. Я запоздало подумала, что можно было бы передать с ним кое-что. Да, умная мысля, приходит опосля. Придётся самой. Да ладно. Что такое семь километров для дурной собаки?

Я нырнула в свой бассейн и тут же с визгом выскочила. Вода-то ледяная. Но сон смело как помелом.

Всё-таки, здорово тут у меня. – Подумала я и мыслями же и осеклась. «У меня». Неужели привыкаю?

Времени было мало. К Лунне я заскочила буквально на минутку. Она как опытный дирижёр вела свой немаленький оркестр. Помощницы её кружили по кухне в плавном несуетном танце. Ни одного лишнего движения, но всё в их руках спорилось.

Мы с Лунной уточнили время, и я показала ей, как примерно можно украсить торт. Я хотела было пожалеть, что не подумала раньше о кулинарном шприце, но потом махнула рукой. Не всё сразу.

Две помощницы собирали корзинки с едой. Наверное, на стройку. Я подхватила маленькую корзиночку с пирожными, послала всем воздушный поцелуй и выскочила из кухни. На рынок я летела как на первое свидание. Не чуяла под собою ног и не видела ничего вокруг. Быстрей, быстрей. Вот и рынок. Вот и ряд гэдлов. Я влетела в гомонящую пестроту и неожиданно вокруг всё стихло. Я огляделась. Все глаза были устремлены на меня.

– И в чём дело? – Завопила я. – У меня что, рог на лбу вырос?

– Нет. – Прошелестел ряд.

– Тогда чего вы на меня так уставились?

Я потихоньку начала пятиться назад, но вдруг, откуда то донеслось знакомое «Арргум!» и я сразу, почему то, успокоилась. Через секунду и приятель мой показался между рядов. Подкатился и встал передо мной, как лист перед травой, улыбаясь счастливо.

Я погладила его по щеке и он заулыбался ещё шире, хотя это казалось совершенно невозможным. Достала из корзиночки пирожное и протянула ему. Горбун целиком запихал лакомство в рот и проглотил, даже не жуя.

– А где маленькая?

Горбун нахмурился, сгорбился ещё больше, развернулся и пошёл прочь. Я оторопела. Неужели Нянька меня обманула? Но Квазимодо обернулся и махнул мне одной ладонью, мол, пошли, чего стоишь. Я двинулась вслед за ним.

Мы перешли через помост и углубились в «трущобы». Шагов через тридцать я поняла, что мне здесь нравиться. Тут тоже были круглые домики-каморки. Но помимо них гэдлы построили ещё открытые беседки, увитые роскошными растениями. Самыми разными. Я даже хмель увидала. Обрадовалась ему как родному. Не удержалась, сорвала шишечку, понюхала. Здорово! И красиво.

Вот в одну из таких беседок и привёл меня Квазимодо. Не доходя до беседки, он громко зарычал, будто предупреждая. Я рванула вперёд и успела заметить, как большие руки накрыли, что-то на маленьком столике плотной тканью.

Мы вошли. Прямо на зелёном полу, скрестив ноги, сидел Кинг.

– Привет. – Я уселась на пол, скрестив ноги, так же, как и он.– Я по делу. А это вам.

Я провокационно сделала вид, что хочу поставить корзинку на столик, и он испуганно протянул руки. Усмехнувшись, я поставила корзинку на пол.

– Мне сказали, что маленькая гэдла вернулась. Я хочу её видеть.

Кинг задумчиво посмотрел на корзинку, покусал губы и произнёс.

– Да. Она действительно вернулась. Но видеть её нельзя.

– Почему? – Я подалась к нему. – Что с ней? Она здорова? Что с ней сделали?

– Так много вопросов сразу. – Тихо сказал Кинг. – С ней всё хорошо. А видеть её нельзя, потому что она этого не хочет.

– Кинг. – Улыбнулась я левым краем губ. Правую сторону слегка свело. – Она нужна мне не для пустого гадания. Ты и сам прекрасно знаешь зачем. И должен понимать, что для меня это очень важно.

Он вздохнул и наклонил голову.

– Что у тебя тут? – Я протянула руку и сдёрнула ткань со стола. Он не успел меня остановить. Его вскинутая рука замерла над глиняной плиточкой. Глина была сырая. Её гладкая поверхность была частично нарушена чёрточками и точками.

– Прибыли подсчитываешь? – Ткнула я пальцем в табличку. – И как, не мало?

Я встала на коленки и упёрлась руками в стол, нависнув над ним.

– Сколько денег ей надо? Ты знаешь, я за ценой не постою. Говори, ну!

Он попытался было подняться, но увидел что-то в моих глазах и осел назад.

– Она не возьмёт никаких денег. Она не сможет тебе помочь.

– Чем они её запугали?

– Её никто не запугивал. – Вскинулся он. – Она сама поняла, что не сможет тебе помочь. Ходила в лес. Не спрашивай меня, зачем. А когда вернулась, долго плакала и сказала, что обманула тебя глупой надеждой и теперь ей стыдно.

Он был достаточно убедителен , и мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы ему поверить. Я встала.

– А ведь я дала тебе имя.

– Ты можешь забрать его. – Глухо ответил он, опустив голову. И именно вот этот его ответ окончательно убедил меня в том, что он врёт.

– Я не забираю свои подарки. – Ответила я. – Пользуйся. И пусть оно напоминает тебе об обманах и глупых надеждах.

Уже на пороге я обернулась и тоном, не допускающим возражений, сказала.

– Я хочу её видеть. – И в ответ на его растерянность, рявкнула. – Я сказала – видеть, а не говорить! Не хватало ещё. – Добавила я презрительно.

Кинг взглянул на горбуна и едва заметно кивнул. Карлица оказалась неподалёку. В соседней беседке. Возможно, она и слышала наш разговор. Она сидела за таким же столиком и перебирала травы.

Синяков на её сморщенном личике я не заметила. Да и иглы из под ногтей не торчали. В общем, выглядела она вполне нормально. И вела себя совершенно спокойно. Я даже усомнилась в своих подозрениях. А может и правда…?

В любом случае здесь мне ничего не светит. Значит, остаётся жээн.

Я развернулась и пошла прочь. Дел сегодня было много. Праздник, как-никак. Наверное, первый праздник в этом городе. И я должна постараться.

Наступил вечер. Как ни странно, но всё было готово в срок. Все подарки были готовы и дожидались своего часа в укромном месте. В парадной зале уже был собран большой стол. Составлен он был из таких же неровных каменных плит, что и столик в кухне и представлял из себя большое кольцо, внутри которого была сделана клумба. О том, как и где, были добыты цветы для этой клумбы, нужно рассказывать отдельно.