Глаза Улин превратились в два огромных блюдца.

– Откуда ты знаешь? – Прошептала она.

– Что? Действительно, Фэт? Рыжий?– Не поверила я. А про себя подумала. – Однако! Этот мир тоже достаточно тесен.

– Но откуда…?

– Ты давай, не отвлекайся. Рассказывай. Как у вас это получилось? Я конечно в курсе, что в городе достаточно свободные нравы, но ты всегда казалась мне…– Я помахала в воздухе рукой не в силах найти сравнение. – В общем, рассказывай. И имей в виду, я тебя нисколько не осуждаю. Даже наоборот. Итог твоих измен приводит в восхищение всю мужскую половину Города. Тебе надо было не останавливаться на достигнутом.

Улин зарделась от смущения и глубоко вздохнула.

– Мне тогда было почти девятнадцать. Три оборота я была уже замужем, но детей у нас не было. Я обошла почти всех гэдлов. Сколько денег я на них потратила. Даже в храм Звезды ходила.

Я хотела спросить Улин, что за храм такой, но решила, что с этим успеется. Кивнула ей, мол, продолжай.

–Я уже отчаялась. Даже предложила мужу развод. Тогда я его очень сильно любила. Думала, пусть хоть он будет счастлив. Но он отказался. Он тоже любил меня. Тогда.– Тихо добавила она.

– Как раз в то время я и начала делать фигурки. Ты видела моего первенца. – Она посмотрела на меня, и я кивнула, вспомнив примитивную глиняную фигурку, мало похожую на человечка. – Так вот, этими фигурками заинтересовались наши ворожеи. Предложили за них хорошую цену, я согласилась. И однажды ко мне пришла маленькая гэдла. Им вообще-то запрещено выходить в Город, но они постоянно это делают. Им даже нравиться этот запрет. – Усмехнулась Улин. – Есть что нарушать. Назло урам. Гэдла сказала мне, что мои фигурки для неё очень дороги, в том смысле, что у неё нет столько денег, но если я подарю ей одну, то взамен она скажет, как достичь желаемого.

Я предложила ей выбрать любую из фигурок, а она сказала, что мне нужна трава, я уже и не помню её названия. И сказала, что такая трава есть только у одного из племени дикарей. Мне непременно нужно пойти туда самой и одной. Я и пошла. Взяла с собой все свои деньги. Только они не понадобились.

Когда я пришла туда, дикари пили какой-то бледно-розовый напиток, кричали и смеялись. Я сначала испугалась и хотела убежать, но они меня не отпустили. Усадили у костра, дали кусок мяса, поджаренный на огне и чашку с этим напитком. Я выпила, потому что от страха горло моё совсем пересохло. Мне очень понравилось. Я никогда не пила ничего подобного. Попросила ещё и спросила, что это? Они ответили, что это старый сок лесных ягод. Очень старый. Этому соку двадцать оборотов. Это они так сказали! – Улин даже руку к сердцу прижала, испугавшись, что я ей не поверю.

– Я пила и мне хотелось ещё и ещё, а потом со мной что-то случилось. Я тоже начала кричать и смеяться. И прыгала с ними вокруг костра. Смутно помню, что там были ещё две горожанки. Кажется.

Я покивал головой. Ещё бы ей не прыгать. От двадцатилетнего вина кто хочешь запрыгает.

–А потом этот рыжий дикарь поднял меня на руки и унёс в лес.

Улин замолчала. Я терпеливо ждала.

– Мне было очень хорошо с ним. – Прошептала Улин. – Так хорошо, что я даже не хотела уходить. Я провела с ним остаток дня и всю ночь. Он предлагал мне остаться. Говорил, что я лучшая из всех женщин, которых он знал. Но я испугалась. Я ушла. А в положенный срок я родила первую. Аглаю.

Улин снова замолчала.

– А младшие?

– Тоже от него. Он искал меня несколько лет. Каждый раз, когда они приходили в Город. Каждые полоборота. Но им можно заходить только на рынок, а я никогда не торговала там. Всё что я делала, у меня покупали прямо дома. Мы встретились случайно. И в этот же день или ночь, я понесла вторую. Тогда он узнал моё имя, и Звезда ещё не завершила круг, когда ко мне пришла та самая маленькая гэдла и сказала, что он снова пришёл и ждёт меня.

– И у тебя родилась третья. – Утвердительно сказала я. Улин кивнула. – А потом вы ещё встречались?

Улин закусила губу, которая начала тихонько дрожать, помолчала немного, успокоилась и ответила.

– Да. Несколько оборотов. Он каждый раз звал меня с собой, а потом сказал, что не может так больше. Что ему нужна собственная женщина и постоянно, а не чужая раз в полоборота. И если я не уйду с ним, то он возьмёт себе другую.

– Ты его любишь? – прошептала я тихонько, будто боясь спугнуть чудесную бабочку откровения.

– Нет. – Ответила Улин. – Я ему благодарна, не более. Он сделал меня счастливой.

Мы просидели с ней довольно долго. Я уже и не помню даже, о чём мы тогда говорили.

Со стороны лужайки послышались весёлые голоса. Это возвращались мальчишки. Увидев нас, они бросились наперегонки и влетели на балкон как два весёлых воробышка.

– Ты уже знаешь Ваману.

– Да. – Кивнула Улин.

– А это сын Фэта. Познакомься.

– Я очень рад видеть мать моих сестёр. – Торжественно произнёс Райл.– Я часто их вижу. Они красивые.

– Что?! – Я просто в осадок выпала.

– Я знаю, что твои дочери – мои сёстры. – Сказал он, обращаясь к Улин, и мы с ней изумлённо переглянулись.

– Я ничего ему не говорила. – Попятилась я от свирепого взгляда Улин.– Сама подумай, когда бы я успела.

– Да,…но… откуда он это знает?

– Подумаешь. – Фыркнул Райл. – Все мои сёстры похожи друг на друга. А у меня их целых семь. Нет, десять. И потом, я чую.

Я пожала плечами, глядя на Улин. Он чует. Я тут ни при чём.

– Райл. – Улин присела перед мальчиком на корточки. – Я могу тебя попросить…

– Я не скажу им, не бойся.

Подготовка к Дефиле шла полным ходом. Восторженный трепет, с которым мои медвежатки относились к новой одежде, позволял надеяться, что и Город воспримет её нормально.

Конечно, возникли некоторые небольшие сложности с походкой. К тому же по моему замыслу, юноши должны были выводить девушек, слегка приобняв их за талию. Увы, от этого пришлось отказаться. Они и поодиночке то, не очень ходили.

Зато, на удивление быстро они научились носить одежду так, будто родились в ней.

Ещё до начала репетиций я попросила своих ребят предупредить горожан о том, что экскурсии к моему дому временно прекращены. Меня клятвенно заверили, что никто этого запрета не нарушит.

По замыслу модели должны были выходить из моего дома на большое высокое крыльцо, как нельзя лучше для этого подходившего, и я уже представляла, как это будет прекрасно смотреться, когда неожиданно один из моих мальчиков спросил, можно ли ему пригласить на показ родителей.

– Можно. – Кивнула я, прикидывая какую лучше майку на него надеть. С одной стороны к его синим глазам и надо бы что-то синее, а с другой, он был такой жгучий брюнет.… На Красавчика похож. Решено! Сделаю черную майку с синим кантом. Нет. Ужасно. Лучше буквы. На левой стороне груди. А ещё лучше его имя. Здорово будет.

– А брата?

– Что?

– Я говорю, мне брата можно будет пригласить?

– Какого брата? Куда пригласить?

– Сюда, на показ.

Я внимательно посмотрела на парня. Уже не как на модель, а как на человека. А потом посмотрела на остальных. Стоят. Молчат. Ждут, что я отвечу. И я поняла, что каждый из них хочет пригласить кого-то из своих родных. Это ведь такое событие. И ещё я поняла, что показ то и делается не для папы и уров, а для Города. И именно горожане должны это видеть в первую очередь. И под конец я поняла, что лужайка перед моим домом не вместит всего Города.

Распустив молодёжь по домам, я отправила Ваману к Максу. Тот строил дом по вечерам и никого на эту стройку не пускал. Тоже сюрприз готовил.

Тот прилетел немедленно. Вместе со своей бригадой. Ребята уже заплатили из своего немаленького заработка за право построить свои собственные дома и теперь ходили такими важными, куда тебе!

– Макс! – Трагическим голосом возвестила я. – У меня проблема. Поэтому бросай все свои дела и быстренько думай, где ещё в Городе можно провести мой показ.