– Похоже, что ничего.

Они находились в небольшом помещении, в два раза меньшим по размеру, чем подвальное помещение, которое было указано на чертеже. Этой комнаты на чертеже указано не было и, если бы ни внимательность Митрохина, о его существовании никто так и не узнал бы.

После того, как была разобрана кирпичная кладка в указанном на чертеже проходе, и там ничего обнаружено не было, кроме глухого тупика, Лавров отдал приказ, вскрыть паркет в том месте, где Митрохиным было замечено изменение ультразвукового сигнала, где и была обнаружена эта комната.

Помещение было обшито ровными дубовыми досками, которые, несмотря на давность лет, очень даже неплохо сохранились, поскольку были пропитаны каким-то защитным составом.

Удивительно было то, что прямо посреди этого дубового «подвального» подполья стоял экзотический резной табурет, пропитанный таким же составом, как и стены. Этот шедевр резного творчества, вызвавший удивление у всех без исключения, стоял прямо посреди вновь обнаруженной комнаты, как единственный представитель мебели и творческой жизнедеятельности человека, если не считать стен и комнаты, как таковой.

– Ух, ты! Вот это я понимаю! – воскликнул один солдат, который, когда отверстие в полу было открыто, заглянул туда с фонарем в руке.

Не дожидаясь, когда в помещение будет опущена лестница, он спрыгнул туда и пошел к табурету.

– Стоять! Замри! Лесков, ни с места!

Это был Митрохин, и его приказ был отдан таким тоном, что солдат тотчас повиновался, но возмущенно забубнил в ответ.

– Товарищ старший сержант, но это ведь только табуретка. Смотрите, какая красивая.

– Рядовой Лесков, немедленно вернитесь назад. Васильев, опустите ему лестницу.

Насупившийся Лесков вылез наверх как раз в тот момент, когда Лавров незаметно вошел в помещение и тихо остановился в дверях. Солдат был громадного роста, на голову выше Митрохина.

– Рядовой Лесков, передайте Ваш фонарь ефрейтору Васильеву, и отправляйтесь в казарму. Доложите старшине, что я дал вам три наряда вне очереди на кухню.

– Товарищ старший сержант, за что? – возмутился, было, Лесков, но Митрохин резко прервал его.

– Отставить, Лесков. Во-первых, Вы опустились в помещение, не дождавшись приказа. Во-вторых, Вы грубо нарушили технику безопасности, поскольку опустились туда, не проверив место, на которое Вы ступили, металлоискателем на наличие мин. Поступая так, Вы рисковали, как своей жизнью, так и всех нас. В-третьих, Вы направились к неизвестному объекту под землей, также не проверив его металлоискателем. Вам ясно, Лесков?

– Но ведь, Вы тоже опустили лестницу, не проверив место, куда она опускается, металлоискателем? – запротестовал Лесков.

– Отставить, рядовой. Во-первых, я это сделал после Вас, когда Вы уже проверили это место своими сапожищами 45-го размера. А во-вторых, Вы не уполномочены указывать старшему по званию, что ему делать. Вы уполномочены выполнять приказ. Поэтому я даю Вам еще один наряд вне очереди и еще раз спрашиваю, Вам все ясно?

– Так точно, товарищ старший сержант, – со вздохом ответил Лесков.

Все это время Лавров стоял в дверях и наблюдал за происходящим. Когда Лесков, выходя, столкнулся с подполковником в дверях, он вздрогнул и, вытянувшись по струнке, громогласно возгласил:

– Здравия желаю, товарищ подполковник.

Услышав приветствие, Митрохин взглянул и коротко отдал приказ:

– Смирно!

– Вольно, – ответил Лавров и жестом показал Лескову, что тот может идти.

Когда рядовой ушел, подполковник обратился к старшему сержанту.

– Митрохин, доложите обстановку.

– Капитана Груздева срочно вызвал к себе генерал-лейтенант Борухин, поэтому он передал командование мне до своего возвращения. В отсутствие капитана Груздева мы вскрыли паркет в указанном месте и обнаружили этот проход, но вниз еще не спускался никто, кроме рядового Лескова, которому я дал четыре наряда вне очереди, за то, что он…

– Можете не продолжать. Остальное я видел и слышал, – остановил его Лавров. – На самом деле, сержант, за ваши действия в отношении Лескова вы достойны поощрения. Итак, что Вы намерены делать дальше?

– Проверить место спуска металлоискателем и, если все в норме, спуститься вниз для осмотра помещения.

– Что там?

– Не могу знать, товарищ подполковник. Рядовой Лесков сказал, что он видел там какой-то табурет.

– Посмотрите, – скомандовал Лавров.

– Есть! – ответил старший сержант и отдал несколько распоряжений: – Бобров, Васильев, обеспечить свет. Поскавичус, проверить помещение и тот объект, о котором говорил Лесков, металлоискателем. Сам объект руками не трогать.

Через 10 минут, когда помещение снизу было полностью освещено и проверено, Митрохин доложил.

– Обнаружено помещение 2,4м на 3,5 метра. По левой стене электрический кабель, судя по сигналу, медный. Сечение 2мм двужильный. Ведет к розетке образца 1912г. Кабель не под напряжением. Помещение обшито доской, похоже на вагонку, но еще тех времен. Посреди помещения объект – табурет резной работы. Очень красивый. Желаете взглянуть?

– Молодец Митрохин, – не мог не восхититься Лавров. – Отлично работаете, старший сержант. Так держать.

Он подошел к проему, спустился вниз и, взглянув на табурет, воскликнул:

– У-у! Действительно шедевр. Дай-ка, я его сфотографирую.

Когда подполковник сделал несколько снимков, он взял табурет в руки и стал его рассматривать со всех сторон.

– Классная работа! Это что за дерево? Кто разбирается?

– Разрешите мне взглянуть? – откликнулся солдат Бобров, который обеспечивал освещение. – Я до армии занимался резьбой по дереву.

Он взял табурет и бережно провел рукой по его поверхности.

– Знатная работа! Классный мастер! По волокну это явно дуб, но по структуре видно, что очень плотный. Видимо, специально подирали. Сейчас, конечно, уже так не делают. – Он перевернул табурет. – О! А здесь надпись. Смотрите!

Он протянул табурет подполковнику.

Лавров заглянул вниз. У одной из ножек табурета была выгравирована золотом как на металле надпись:

Master Geld Kaufmann Suchte Liberia 1914 j. ליבריה

Дорогой мой коллега и ученик, Тиберий!

Я опять пишу Вам по поводу переданных мне для перевода рукописей.

Нужно признать, я уже давно не встречал столь интересных материалов. Вначале я их, признаюсь, недооценил.

Читать их – одно удовольствие.

Не знаю, что такого реакционного и тлетворного Вы в них обнаружили. По-моему – это лишь безобидное высказывание своего мнения одного несчастного человека, и не более того.

И знаете что, дорогой Тиберий, я думаю, что эти рукописи вполне могут быть подлинником. Я, конечно, пока не утверждаю, что это так, но уж очень стиль написания похож на самые ранние христианские документы и рукописи того времени, так что, вполне возможно, что автором был и сам Иуда, или, как Вы говорите, Юда, уважая Вашу любовь к точности в произношении древнееврейских имен.

Так или иначе, но документы содержат, как интересные свидетельства, так и очень мудрые высказывания, над которыми просто полезно поразмышлять. Так что, в общем-то я рад, что Вы ко мне обратились за помощью, хотя, по сути, а к кому бы Вы еще могли обратиться? Ведь специалиста такого как я, скорее всего, не найти не только у нас, но и за границей.

То, что я уже перевел, я передаю Вам через своего слугу, который и доставит Вам это послание. Думаю, Вам так же доставит удовольствие, почитать эти материалы.

Лично я не нахожу в них ничего такого, что могло бы быть препятствием для их публикации. Ведь, если кто-то это написал, и Бог это позволил, то данная рукопись имеет право на существование. Вот пусть народ читает и рассуждает, что правда, а что нет. Скорее всего, слухи о дурной славе – это излишние опасения и просто суеверие. Лично я к таким вещам отношусь скептически.