Он смотрел на поле боя. Там оставались еще те толстые неповоротливые корабли, но их добивали. Они всхлапывали синим пламенем, как сверхновая озаряли космос и гасли. Это и были бомбы, а крейсеры только прикрывали их. Через час еще одна яркая вспышка. Глаза заболели, он зажмурился. Оставался последний корабль, но и тот был выслежен, и лазер, проделав в нем дыру, взорвал новую рукотворную звезду.

Война закончилась. Пока закончилась. Он опустил руки. Что он мог еще сделать. Только остаться самому в живых. Где-то там его корабль чувствует его. Еще немного, он прыгнет и уснет. Сейчас он бесполезен. Морис закрыл глаза, увидел путь, дрожащей рукой провел к нему нить и провалился. Челнок на автопилоте пристыковался. Квен сообщила, что Морис на борту. Она также считала все данные боя и громко заявила, что вражеские корабли уничтожены, остались только бланш, но их постепенно отлавливают.

Нани ничего не слышала. Она мчалась по лестнице к стыковочному люку. Он быстро открылся, она буквально ворвалась на челнок и прыгнула в рубку. Морис всем телом навалился на панель управления. Нани осторожно подошла к нему, присела и тихо сказала:

– Пойдем, милый, я помогу.

Ноги его не слушались. Он отдал себя, почти сгорел, но с ним была его любимая. Она помогла добраться до каюты, что находилась тут же на челноке, раздела, дала напиться и уложила спать. Обнимая любимого, Нани была спокойна. Он сделал все, что было в его силах и даже больше. Теперь он с ней. Он ее Морис, он ее Арх. Она любит его и никому не отдаст.

Она была всем, что у него осталось. Он сгорел в той войне. Силы покинули его, тело с трудом подчинялось его воле. Нани кормила своего мужа с ложечки. Морис был беспомощным, как больной ребенок, как калека. Он спал целыми днями, и она никуда не отходила от него, всегда грела своим телом, обнимала и гладила волосы. Он был с ней, и она его не покинет.

Сколько времени он так пролежал, ни она, ни уж точно он не помнит. Но силы стали постепенно возвращаться. Он сам как-то ее обнял, положил голову ей на грудь и опять уснул. Ему надо было спать, только так к нему возвращались силы. Через некоторое время Морис уже смог сидеть, а после принял душ и с облегчением вздохнул. Он не хотел никого слушать, только прижимал к себе свою любимую, которая была всегда с ним рядом. Она шептала слова любви, целовала его в щеки, веки медленно закрывались, и он снова погружался в сон.

Пришло время, и Морис начал ходить, улыбаться и даже шутить. Но шутки были грустными. Он не знал, чем закончилась война, и это не давало ему покоя. И только когда наконец смог дотронуться до камня соединения, и экран врат раскрылся, то увидел, что планета Миела цела, что цивилизация спирита выжила, что на орбите прекращена война. Только после этого Морис смог улыбнутся от счастья, и спокойно позавтракать.

– Спасибо тебе, – говорил он ей, смотря на фотографии спирита, – похоже, ты так же изменилась, как и я?

– Что? – удивилась Нани и бросилась к зеркалу, но лицо ее осталось прежним, только волосы побелели.

Она не поднимала темы войны. Поседела от ужаса, от того, что увидела. Нани боялась за Арх, что тот погибнет, боялась за мир, который мог сгинуть в прошлое. Она рыдала, когда гибли корабли альянса. Но она это пережила, и пережила опять только благодаря Морису. Заботясь о нем, забыла про тот страх и боль. Почувствовала, что в ее груди есть место и для любви, и для нежности. Она опять жила.

– Надо закончить эту войну, – обнимая ее, сказал Морис.

– Но как? – Нани уже не верила, что актинии оставят в покое спирита.

– Надо собрать всех выживших актинии. Всех, кто есть. И отправить их через врата к ним на Винаки. Они расскажут, что было, как погиб весь их флот.

– Но разве это не подстегнет их к новому нападению? – подумала она.

– Живые свидетели поражения лучше всего. Это не сухие отчеты их разведчиков. А придя через врата, они будут знать, что мы близко, слишком близко. А дальше мы перебросим на Миела самые больше звездные врата и через них к актинии отправим все их уничтоженные корабли. Если они не будут проходить через врата, то разделим на части и все отправим.

– Но это же ресурсы. Они ими опять воспользуются?

– Если захотят, они и так их добудут. Но, когда вокруг планеты Винаки будут кружить останки флота, когда их орбита будет так же засорена, как и у спирита, когда мусор будет не просто мешать, а уничтожать их станции и корабли, только тогда они поймут, что мы не просто близки, что альянс при необходимости может контратаковать и напасть на их мир и уничтожить. Хорошо воевать далеко от своего мира, но, когда война придет к тебе домой, все меняется. И они поменяются, будет страх и гнев, но рассудок возьмет свое. – Тебе надо вернуться, – сказал он Нани.

– А ты? Как же ты?

– Я приду, но чуть попозже. Я вернусь на Землю, а пока надо передать послание.

– Послание? – немного удивилась она.

– Да. Ты передашь сообщение актинии, что Арх придет в их дом. Пусть забудут про миры, которые под защитой альянса. И если они нападут, то Арх будет преследовать их везде, куда бы те не улетели.

Он закончил. Она почему-то верила, что так и будет, что, если актинии опять развяжут войну, он начнет воевать у их дома. Пусть не сразу, но разрушит их экономику, уничтожит корабли и орбитальные станции. Он загонит их обратно на планету и больше не даст подняться к звездам. И тогда они задохнутся в своем мире. Наступит день, когда актинии просто вымрут как ненужная цепочка эволюции. Теперь Морис мог ставить ультиматум и требовать его выполнения только потому, что он и есть Арх. Тот, кто приходит на помощь. Тот, кто оберегает миры и ценит жизнь. Но он же и тот, кто не знает жалости и ради сохранения мира готов сам объявить войну.

Нани еще с неделю побыла с ним, не могла вот так оставить, просто не могла. А после, надев свой наряд и закрепив на плечах плащ рыцаря (такой был один и только у Мориса), она шагнула через открытые звездные врата прямо в штаб альянса, чтобы передать слова Арха.

Морис набирался сил. Он видел, как на орбиту Миелы Иона перебросила самые большие врата, как прибыло несколько транспортных эвакуационных судов. Они были ярко-белые, что было видно сразу. На бортах была черная надпись: «вах», что на языке актинии означало пленный или раб. Он наблюдал, как суда заполнялись оставшимися в живых актинии, как после эти суда уходили через врата на орбиту Винаки. Прибыли вторые звездные врата. Ими управлял Дул. Теперь через две точки возвращались осколки крейсеров актиний, тех, кто еще недавно мечтал завладеть планетой спирита. Они возвращали их обратно, поскольку тут их присутствие было ни к чему. А там у Винаки они будут служить напоминанием, что будет с их миром, если те опять развяжут войну.

Морис восстанавливал силы. У него было время подумать. Он просто сидел и как обычно медитировал. Его мысли уходили так далеко, что даже уловить их было тяжело. Но он не переживал, просто созерцал мир таким, какой он есть. Его энергия никуда не делась. С каждым разом он восстанавливался все быстрее и быстрее. И вот настало время, когда, следуя за своими мыслями, он заскользил за ними через звезды. Корабль испарился и был уже за десятки тысяч световых лет. Он скользил все дальше и дальше. Полет был ровный, это был даже не бреющий полет от звезды к звезде. Морис мчался мимо них, они ему были не нужны. Он просто следовал за своими мыслями. Куда они его ведут, он не знал, но и останавливаться не хотел.

Морис повзрослел, вырос, перешел на новую ступень. Он стал всем сразу, мог спокойно обходиться без звездной карты, мог просто подумать о Чепи и тут же вместе с кораблем оказаться на ее орбите, мог вспомнить планету с артефактом, где нашел шар, и сразу перемещался туда. Он не понимал, что произошло, но вся Галактика стала его домом. Теперь не нужны утомительные переходы от звезды к звезде, от маяка к маяку, ему это уже не нужно.