Каковы бы, однако, не были мотивы возвращения, возвращенец обрекает себя на гибель, на концлагерь, в лучшем случае на прозябание в самых отдаленных углах страны, с постоянным ожиданием ареста, ссылки, концлагеря, гибели.

Куда бы ни отправили вначале возвращенца — смотрителем ли захолустного музея, как проф. Василакия, куроводом ли, как полк. Колосова, как бы ни извивался возвращенец на страницах листка «За возвращение», оплевывая и самого себя и эмиграцию, — судьба его предрешена раз и навсегда. Он — обреченный!

В конце концов, куда легче судьба тех, кого сразу направляют по месту постоянного жительства — в ссылку или концлагерь, чем тех. кто используется до этого либо в качестве приманки для очередных возвращенцев, либо в качестве «свидетелей» «разложения эмиграции».

Если это не отозванный агент, то можно себе представить, какое унижение, какое чувство омерзения к самому себе должен испытывать человек, буквально обливающий грязью и самого себя, и эмиграцию, к которой так недавно принадлежал. Можно предположить, что даже такой «идейный» ренегат, как пресловутый Казем-Бек, полу-ханжа, полу-истерик и вполне законченный ренегат, даже этот самый Казем-Бек в часы бессонницы подумывает, наверно, об иудиной петле.

Выступив на страницах «Литературной газеты», Казем-Бек возмутил даже самого Илью Оренбурга (Пишут фамилию Эренбурга даже с ошибкой – Илья Эренбург! Прим Стол.), опубликовавшего вслед за тем письмо в редакцию против казембековских инсинуаций.

Моральным унижением, самооплевыванием зарабатывает право на жизнь, на существование и другой «высокопоставленный» ренегат-возвращенец уже упомянутый Лев Любимов, пребывавший почти 10 лет в безызвестности и только в 1957 году появившийся на страницах печати, поместивший в «Новом Мире» очерки «На чужбине», а совсем недавно в «Литературной газете» уже цитированную статью.

В очерках «На чужбине» Любимов подробно рассказывает, как он, сын члена Государственного Совета, виленского генерал-губернатора (не хилое общественное положение занимали в монархии интернациональные борцы с «царизмом». Прим. Стол.), сотрудник эмигрантской газеты «Возрождение», а затем нацистской «Паризер Цайтунг», дошел до ренегатства, как он, по его собственному выражению, «осколок старого мира . . . нашел себе место в новом». Такое «место», которому не позавидует и самая паршивая собака, живущая у самого плохого хозяина, что постоянно пинает ее ногами, кормит только для вида и ждет не дождется, когда же она издохнет.

Когда возвращенец переступает порог советского посольства, или представительства его, возможно, ни о чем еще не спросят, никаких адресов и имен не потребуют. Больше того, могут сделать вид, что в его возвращении собственно и не заинтересованы, могут даже заметить, что дорогу оплатить не смогут. Одним словом, КГБ — сторона не заинтересованная.

В состоянии нервного ажиотажа, возвращенец начинает готовиться к отъезду, в состоянии истерии (мужская истерия, кстати, куда опаснее женской) летит на самолете или плывет на пароходе. Но уже не один, а в сопровождении «случайного попутчика».

Но вот позади граница, западня захлопнута. Наступает тот момент, когда в прояснившемся сознании вспыхивает страшная мысль: «Что наделал? Ведь это конец!»

Но это еще не конец. Это только начало. Но уже никто больше ему не улыбается в ответ на его заискивающие улыбки. Глаза чекистов холодны и бесконечны многочасовые изматывающие допросы. Требуют имена, адреса всех друзей, всех знакомых, кого знал в эмиграции, с подробными характеристиками, с описанием внешности. От сознания, что выступает он теперь в роли обыкновенного сексота, лоб его покрывается холодным потом. А допросы продолжаются… Теперь требуют имена и адреса всех родных

в Советском Союзе, всех друзей и знакомых, кого знал. Эмигранты, которых он только что выдал, вне досягаемости КГБ, а те, кто на родине?

Неизбежный конфликт со своей совестью не одного сексота довел до петли, особенно в годы ежовщины. Но там у человека не было выхода, там под страхом тяжких репрессий принуждали к доносительству. А кто принуждает возвращенцев? Кто виноват, что они сами надевают на себя петлю?

«Тоска по родине, горек хлеб чужбины…» Да, все это так. Но пусть порою защемит сердце в тоске по родине, пусть порою и горек хлеб чужбины, но куда горше та сухая корка, те иудины сребреники, которые получает ренегат-возвращенец.

Получает, пока нужен»

(Из этих увещеваний мы теперь получаем представление, как интенсивно психологически обрабатывались оказавшиеся на Западе. Самое интересное, что стоит вопрос – зачем была вся эта псих-обработка? Судьба этих оставшихся на западе была жалкой. Невозможность составить семью по причине отсутствия женщин. Большая, между прочим проблема. Американка за эмигранта замуж не пойдёт. На негритянке эмигрант сам не жениться? Искать как компромисс китаянку? Эта проблема подробно и многосторонне освещена в книгах перебежчика Григория Климова, который так и остался бессемейным. Бессемейным же и бездетным умер и один из авторов этой книги Курганов; и сам оставшийся пока в живых на тот момент Куреннов о себе тоже ничего говорит в этой связи. Кроме этого безработица или в лучшем случае пособие, или каторжный труд на чёрных работах. Прим. Стол.)

Следующая статья называется: «И. Бергер-Берзилай о коммунистах».

(Прим. Столешникова. Это что, тоже типичный русский человек? В Латвии, латышский вариант этой еврейской фамилии Бергер-Берзилай, - «Берзинь» или «Берзиньш». Например смотрим в словаре «Империя Сталина» Залесского. Москва . 200) год: 1). Берзин Ян Карлович (Они же Петерис Янович Кюзис. 1889-1938. За убийство полицейского в 1908 году приговорён всего к 8 годам заключения, но через год освобождён досрочно! Убивай полицейских! (В демократических США убийство полицейского это автоматически - электрический стул и на всех городских автобусах в Нью-Йорке постоянное объявление, что за сообщение о любом убийце полицейского – 10 тысяч долларов награды!) Старый большевик. С 1920 года Нач. Отдела РазведУправления РККА. Фактически создал систему военной разведки Советской России. С 1932 года первый начальник концлагерей на дальнем Востоке (ДальСтроя) один из создателей системы концлагерей ГУЛАГА и системы рабского труда. С 1936 года Главный Военный Советник интернациональных еврейских войск в Испании! 2).Берзин (Берзиньш)Ян Антонович. (1881-1938. Государственный деятель. Дипломат. Посол в Швейцарии. Секретарь Исполкома КомИнтерна. Посол в Финляндии, зам. Посла в Англии. Посол в Австрии, с 1932 года Управляющий Центральным Архивным Управлением СССР и РСФСР (Архивы в надёжных руках!). 3). Берзин (Берзинь Зиемелис) Рейнгольд Иосифович (Язепович)(1888-1938). Командующий Северо-Западного фронта по борьбе с контрреволюцией, отличился прежде всего, проведением карательных операций против местного населения. После войны занимал руководящие посты в промышленности и сельском хозяйстве. Арестован в 1937 году с поста Управляющего трестом «Агротехзнание» Наркомата земледелия РСФСР. Один из творцов Голодомора. В 1938 году расстрелян. В 1955 году реабилитирован. – И тут следует большой вопрос. – КЕМИ реабилитирован? См. книгу Проф. Столешникова А.П. «Реабилитации не будет, или Анти-Архипелаг» Прим. Стол.)

«Человек, проведший двадцать один год в советских концлагерях, И. Бергер-Берзилай выглядит глубоким стариком. Он совершенно сед, здоровье его подорвано. Сейчас ему пятьдесят четыре года.

И все-таки, почти половина жизни Иосифа Бергера-Берзилая в прошлом одного из основателей и генерального секретаря палестинской коммунистической партии прошла не напрасно.

(Это очень важное упоминание! Существование Палестинской компартии говорит о том, что у евреев был и такой ход, как овладеть Палестиной с помощью «коронной» тогда демагогии классовой борьбы. Прим. Стол.). Страшные десятилетия, проведенные в застенках, тюремных камерах и за колючей проволокой, открыли ему глаза на истинную природу коммунизма. Цена непомерно высокая, но — выплачена сполна.