Лина неслась по волнам воспоминаний, разглядывая старые здания, пока не обратила внимание на LED панель с яркой надписью: «элитная недвижимость Унико Плюс». Это было то самое агентство, которое атаковало маму на счет её квартиры. Весь флер сентиментальности от детских воспоминаний тут же улетучился. «Элитная недвижимость ценой чужой жизни» – пронеслось в голове Лины, бросая на её лицо жёсткую тень негодования.

Неожиданно одна шальная мысль точно ужалила Лину. Она подхватила пакеты и решительно направилась к стеклянным дверям торгового центра. Лина выскочила прямо под проливной дождь и побежала к машине. «Я должна туда съездить» – думала Лина, выезжая со стоянки.

Мелькнул перекрёсток, другой, третий и Лина оказалась во дворе жилого дома.

Второй раз за сегодня она сидела в машине с боем в груди. «Зачем я здесь?» – думала Лина. – «Чтобы глупая надежда разбилась? Но… Господи, я так хочу верить…».

Дождь кончился, и опять выглянуло солнце, лишь только крупные капли продолжали тяжело падать с деревьев, всхлипывая в тёплых лужах.

Двор ничуть не изменился за прошедшие три года. Разве что старая яблоня начала потихоньку сохнуть с верхушки, её мощный ствол покрылся глубокими трещинами, как лицо старого человека морщинами.

Лина вспомнила, что семилетней девочкой, она как обезьянка залезала почти на самый верх, а там срывала и бросала вниз другим ребятам ещё не вызревшие кислые яблоки. О, это были самые вкусные яблоки на свете! А весной яблоня цвела так пышно, что нежный аромат её розовых цветов тянулся шлейфом до самого пятого этажа, где жила Витальевна, давняя приятельница мамы. Но сейчас двор был пуст. Видимо, уже по обыкновению – прошли те времена, когда дети целыми днями носились по дворам с ключом от квартиры на шее и грызли зелёные яблоки. Теперь двор напоминал скорее тесный паркинг, чем площадку для детских игр. Старая яблоня видела на своем веку много поколений, выросших в этом дворе и покинувших его, пережила другие деревья и теперь одиноко шелестела листьями, дожидаясь своего последнего часа. Дерево словно поняло, что ему больше не для кого цвести и давать урожай. Никто уже не обхватит ствол, карабкаясь наверх и ломая ветки.

Лина глубоко вздохнула, вышла из машины и направилась в подъезд. Она стала медленно подниматься вверх по лестнице, толкая вверх ладонь по отполированным годами деревянным перилам.

Вот и та самая железная дверь, обитая ещё на старый манер дерматином с номером 9. Лина протянула руку, чтобы нажать кнопку звонка, но остановилась. Нервная дрожь в коленях становилась сильнее. Она отдёрнула руку. «А что, если дверь откроет мама?» – пронеслось в голове. «Но я должна это сделать. Я должна, чтобы окончательно доказать себе, что встреча с мамой была лишь наваждением…». Неожиданно дверь отворилась и вышедшая из квартиры женщина, практически столкнулась с Линой. От неожиданности она вскрикнула и уронила сумку. Лина тоже вскрикнула, и обе они замерли, не зная, что каждая из них намерена сделать в следующий момент.

– Вы кто?! – проголосила перепуганная женщина. – Что вы хотите?

– А вы кто? – машинально ответила Лина.

– Вообще-то я здесь живу! – оценив безобидность Лины ответила женщина, подбирая сумочку.

Лина смутилась, узнав в ней жену человека, которому они с мужем продали мамину квартиру два года назад.

– Простите меня, я напугала вас, – поспешно извинилась Лина. – Просто я ищу одного человека, а адрес у меня не точный…

– Надеюсь, вы ищите не моего мужа? – Оглядев Лину с ног до головы, спросила женщина.

– Нет, нет, уверяю вас, я искала пожилую женщину – Марию Константиновну, может, вы знаете.

– Нет у нас таких. Тут жила одна женщина до нас, но мы её и в глаза не видели. А вот у вас лицо знакомое…

– Извините за беспокойство – сказала Лина и стала быстро спускаться по лестнице, а женщина смотрела ей в след, пытаясь вспомнить, где её видела.

– Дура, дура, дура, – ругала себя Лина. – И поделом мне! Нечего было выдавать фантазии за реальность!

Лина выбежала из подъезда, села в машину и поехала прочь от квартиры, от яблони, от старого Арбата. Прочь от всего, что связывало её с самыми светлыми и одновременно с самыми тяжелыми воспоминаниями её жизни.

– Где ты пропадала? Я уже час как дома, – упрекнул супругу Эдик, заключая Лину в объятья. – Ужин остывает, а моей жены нет.

Лина прильнула к нему.

– Почему ты дрожишь?

– Просто попала под дождь, потом включила кондиционер в машине и замёрзла – придумала Лина, утыкаясь лицом в его рубашку.

От Эдика рубашки пахло чистым телом и хорошим парфюмом.

– Ты уже принял душ?

– Конечно, я же не могу встретить свою жёнушку в пропахшей табаком и самолетом одежде.

И правда, Эдик был чистюлей, чем иногда даже раздражал Лину, но сейчас ей было приятно, после пережитого, ощутить себя в привычной домашней обстановке в объятиях мужа, который нежно гладит её лоб чисто выбритой щекой. Он в своей голубой рубашке и светлых брюках был красноречивым подтверждением того, что она дома и нигде более. Вера в белом фартуке с кружевом заглянула в холл и пригласила хозяев к столу. Умопомрачительные ароматы блюд, доносящиеся из столовой, красноречиво говорили о том, что стол сегодня вечером именно праздничный.

Во время ужина Эдик рассказывал о поездке в Лондон, об аукционе и о том, как были поражены его партнёры покупкой такого дорогого лота, как зеркало из дома Льюиса Кэрролла.

– Ты знаешь, – воодушевлённо сказал Эдик. – Именно после этой покупки тот заносчивый американец, ну помнишь, Донован, подошёл ко мне, похлопал по плечу и даже намекнул на то, что хочет предложить мне нечто весьма интересное.

– Что он предложил?

– Пока ничего, – Эдик отёр рот салфеткой. – Но обещал, что мы поговорим об этом в ближайшие дни.

– Хорошо, – без эмоционально сказала Лина.

– Ха, я знаю, что его впечатлило, – продолжал Эдик, принимая у Веры десерт. – Во время торгов он пытался перекупить у меня зеркало, но я выиграл!

Лина подняла на него недоумённый взгляд.

– Значит, ты купил это зеркало только для того, чтобы блеснуть перед Донованом?

Эдик встал из-за стола, подошёл к надувшей губы Лине, играючи подхватил её со стула и посадил к себе на колени.

– Ты говоришь глупости, – сказал он, глядя Лине в глаза.

– Ты меня любишь?

– Разве ты не знаешь?

– Знаешь, я последнее время во всём стала сомневаться…

– А, если подумать? – Эдик скользнул рукой по бедру Лины под плиссированную юбочку её лёгкого платьица цвета Шампань.

Лина взглянула в сторону кухни.

– Я отпустил Веру – прошептал Эдик на ухо жене. – Мы совершенно одни.

– Подожди, у меня есть для тебя подарок. – Лина соскочила с рук мужа и побежала в холл. Через несколько секунд она вернулась с фирменным бумажным пакетом.

– Класс! – Эдик извлек из пакета черный кожаный портфель из грубой кожи с двумя карманами и двумя крупными пряжками. – Я теперь ни за что не расстанусь с ним.

– Я рада, что тебе понравилось, – улыбнулась Лина.

– Ты всегда знаешь, что мне понравиться! – Эдик обнял жену за талию, привлёк к себе и поцеловал в шею.

– Ну, не знаю, наверное, потому, что ты всегда знаешь, что понравится мне – Лина игриво стала расстёгивать пуговку за пуговкой на его рубашке и почувствовала, как дыхание мужа становилось чаще. Его глаза заволокла пелена, они поменяли цвет и из карих превратились в янтарные. Они снова изливали особый тёплый свет, который так возбуждал Лину.

Эдик поднял Лину и понёс вверх по лестнице в спальню. Там он положил её на большую супружескую кровать, покрытую белым меховым покрывалом.

– В этом платье ты похожа на сказочную нимфу и от этого моё животное желание к тебе становится ещё сильнее. – Он зарычал и укусил жену за обнажённое плечо.

Лина засмеялась, а потом вдруг стала серьёзной и спросила:

– Эд, а ты хотел бы, чтобы у нас появился ребёнок? – она приподнялась на локтях и исподлобья посмотрела на мужа.