- Верно, красавица. Ступайте себе спокойно, к мужу, к деткам - я хоть и цыган, но колдун никудышный. И умел бы что-то такое - не стал бы губить вашу жизнь ради такой ничтожной личности, как наш поручик.

  - Спасибо, Мора, - красавица судорожно сжала руки под шалью, - Спасибо тебе...

  - Да за что, я же ничего не сделал?

  - Вот за это и спасибо.

  Выпал снег, и лед встал на реке. Прибыл из Москвы гончий - молодой неразговорчивый парень. Мора принял от старого князя письмо, запечатанное герцогским орлом, и с тем письмом гончий отбыл в Соликамск на своей приземистой мохнатой лошадке. Мора переживал - не сожрут ли посланника волки, не убьют ли разбойники, но гончий, видать, был разбойник самый пущий - и сам вернулся, и ответ привез.

  - Что граф? Обрадовался? - выспрашивал у посланца Мора - очень его интересовал загадочный Соликамский граф, знаток аква тофаны и противоядия Митридата.

  - Обрадовался... - отвечал гонец, с ухмылкой пересчитывая княжеские червонцы - свой гонорар, - Как увидел печать на письме, упал.

  - Помер? - ужаснулся Мора.

  - Не, в омморок. Он вроде тебя, немочь бледная, вот и не вынес.

  - И каков он, тот граф?

  - Да никаков. Старый, носатый, глаза как у хворой собаки. Манерный, как барышня. А князь твой пишет ему - заговор умыслил, не иначе?

  - Не твое дело, - сурово ответствовал Мора, - попробуй, начни болтать - за мной не заржавеет.

  - Да я что, я ничего... - поспешно отмахнулся гончий, - я уж и забыл обо всем, Виконт.

  - Я более не Виконт, - отвечал Мора, и невольно припомнил старого князя, его горькое "Я больше не светлость", - расскажи мне, как охраняют ссыльного, а то, может, придется и мне туда ехать.

  - Да кому он нужен? Я спокойно зашел, меня девчонка привела. Девчонка - жена тамошнего поручика, но с графом у нее то ли амур, то ли платит он ей. Если сам поедешь - разыщи эту Полиньку, и считай, дело сделано - она и письмо передаст, и ответ принесет. Солдаты стоят, конечно, но сам понимаешь, чему они мешают?

  Мора спрятал за пазуху запечатанное письмо и извлек клочок бумаги:

  - Не в службу а в дружбу, передай Матрене эту цидулку.

  - Когда это Матрена стала грамотной?

  - Это рисунок.

  На лице гонца отразилась гамма чувств, и Мора разрешил:

  - Можешь посмотреть. Все равно же не утерпишь.

  Гонец развернул листок, посмотрел, перевернул вверх ногами:

  - Это что? Нос?

  - Он самый. Нет здесь мастера, чтобы такой сделать. Один доктор на весь город, да и тот только князю нашему кровь отворяет.

  - Чудной ты парень, Мора... Все ходят без носа, а тебе подавай.

  Мора пожал плечами. Не только грядущий нос занимал его мысли - аква тофана и противоядие Митридата лишили покоя молодого проходимца. Ведь если граф жив, а не окончил грешную жизнь на плахе - наверняка есть способ выведать секрет и одного, и другого зелья. А подобные знания неизмеримо повысят ценность своего обладателя на рынке преступного мира. "Прожектер ты, Мора" - укорял сам себя цыган. - "Как ты узнаешь секрет? Так тебе его и сказали - за какие шиши? Да и граф старый, того и гляди помрет..."

  В вечернем небе мерцали звезды, снег воздушными шапками лежал на крышах. На заборе орала бессонная ворона. Из псарни раздавался дружный лай - собаки заслышали шаги одинокого прохожего. Дверь конюшни была приоткрыта - из щели валил пар и на снегу лежала полоска света. Слышались смех, голоса и нестройный звук музыкального инструмента - слуги праздновали окончание рабочей недели.

  Князь тихо вошел в конюшню и остановился на пороге. Если ваш дом - кубло змей, и каждый вечер наготове скандал, истерика или даже драка, имеет смысл проводить вечера в гостях, а за неимением приглашений - хоть на конюшне с Люцифером.

  Слуги так увлеклись, что пропустили явление хозяина. Псари и конюхи собрались полукругом и слушали Мору, бренчавшего на расстроенной мандолине с некуртуазным энтузиазмом. Кое-кто отбивал такт по деревянной перегородке, а Готлиб даже пытался подпевать. Мора пел по-русски, но Готлибу и это не мешало. Странная то была песня.

  От большого ума лишь сума да тюрьма

  От лихой головы лишь канавы и рвы

  От красивой души только струпья и вши

  От вселенской любви только морды в крови

  В простыне на ветру по росе поутру

  От бесплодных идей до бесплотных гостей

  От накрытых столов до пробитых голов

  От закрытых дверей до зарытых зверей...*

  (* автор Я.Дягилева)

  Мора поднял голову, увидал князя и тут же перестал петь.

  - Продолжай, цыган, что же ты замолчал? - ободряюще произнес старик, - твоя ария не лишена смысла.

  Но Мора не решился продолжать, и слуги потихоньку засобирались по домам. Готлиб взял мандолину, отыскал свою шапку и обернулся к Море:

  - Идем?

  - Погоди, я догоню, - отвечал Мора.