Чуть позже Мора увидел и псарню - и понял, насколько хуже жилось ему в бараке по сравнению с княжескими собаками. Впрочем, вечером явился поручик и, действительно, выдал Море кое-что в счет жалования, частично восстановив справедливость. Идея приворота не оставляла поручика - он, и в самом деле, принес платок с вышитой латинской "С". Готлиб, по-русски понимавший так себе, посмотрел на обоих как на идиотов. Мора платок забрал, пообещал скорый результат - только плати - но делать, конечно же, никакого приворота не стал.
Наутро Мора отпросился у Готлиба якобы за вещами, но на самом деле собирался при помощи трактирщика Шкварни передать весточку - в Москву, Матрене, и кое-что из своего жалованья - для помощи арестантам.
Солнце еще толком не взошло, брезжило за садом. Мора вышел на улицу, под мелкий дождик. Трость вязла в грязи. Перед домом князя стоял с потерянным видом юноша в немецкой одежде, тянул тощую шею, косился на солдат и ни на что не решался. Мора вспомнил себя не так давно, приблизился и спросил по-немецки, по внезапному вдохновению:
- Потерялся, любезный?
- Я ищу дом господина фон Биринга, - отвечал юноша. Лицо его, мелкое и круглое, как перепелиное яичко, было уже все в каплях дождя.
- Тут целый выводок этих фон Бирингов, но тебе, наверное, нужен старый князь?
- О, да!
- Поздравляю. Видишь солдат на крыльце? Они не пустят тебя. Еще и проверят, что у тебя в котомке, нет ли тайного письма от заговорщиков.
Юноша неожиданно позеленел и чуть не сел в грязь. Потом зайцем припустил по улице - Мора догнал его и взял под руку:
- Отвечай, пока цел! Что ты хотел? Передать письмо? Или на словах что?
- Ты - лихой человек? - проблеял юноша. Заори он сейчас "караул" - и Мора отпустил бы его, но бедняга совсем пал духом и даже трясся.
- Было, да сплыло. Сейчас я слуга в этом доме, не шпион, не цербер, - Мора волей-неволей влек жертву туда, куда направлялся сам - к трактиру Шкварни, - Или ты хотел просить о чем-то князя?
- Мне говорили, что князь ваш живет свободно, ходит куда захочет...
- Он и ходит. С поручиком.
- Что в гости ездит и охотится...
- Тоже с поручиком. Или с гвардейцем.
- Но мне говорили... Выходит, меня обманули, - юноша в отчаянии закатил глаза, и Мора покрепче придержал его - не дай бог упадет в обморок, - Но граф так просил меня, а когда он просит, отказать невозможно...
- Где живет твой граф, в столице? - взвился Мора. Слово "граф" подействовало на него опьяняюще.
- В Соликамске...
"Третий - в Соликамске" - и пауза, глубокая, как могила, перед словом "третий".
Мора как на крыльях внес жертву в заведение Шкварни, не разжимая когтей, потребовал освободить для них укромный угол, вдвинул, как вещь, в этот угол своего спутника, уселся рядом и выпалил:
- Рассказывай. Иначе живым не уйдешь. Кто ты, что тебе нужно от князя?
- Я Юлиус Шмит, - признался юноша.
- Прекрасно! Просто блестяще! И что Юле Шмиту нужно от его бывшей светлости? Милостей? Или места?
- Ничего... Наш граф, когда узнал, куда я еду, просил передать одну записку. Он даже позволил прочитать, чтобы я знал, что это не заговор.
- И ты читал?
- Обязательно! Я все равно был против, но вы не знаете нашего графа! Если он просит, ну никак невозможно отказать...
- У тебя, значит, граф, а у меня князь... И что же в записке?
- Толком не помню, что-то о прощении. О том, что каждый наказан по-своему, и, вроде как, про мир на краю могилы.
- Отдавай записку и можешь быть свободен. Я сам передам ее, я кое-что должен князю, вот и сочтемся. И расскажи, что у тебя там за граф - имя-то было у него?
- Он не граф более, все мы просто зовем его так.
- Так и князь наш не князь.
- Граф Левольд, тоже ссыльный, но ему сидится хуже, чем вашему. Ему и вовсе нельзя гулять, только в церковь и обратно, под надзором поручика. Моя сестра замужем за тем поручиком. Если бы не она, меня и граф бы не уговорил.
- Амур у ней с графом? - попробовал угадать Мора.
- Что вы, граф старый! - Юля Шмит впервые улыбнулся, - Он очень милый человек, очень вежливый и любезный, но Полинька ему во внучки годится. У него и борода седая...
- И плешь, - дополнил Мора.
- Нет, плеши нет, - улыбаясь, отвечал горе-посланник, - у него длинные черные волосы. И дивные глаза.
- У нашего князя тоже дивные глаза - посмотрит - и можно уносить, - усмехнулся Мора, - давай записку и беги. Куда бежишь-то?
- На переправу. Я в Москву еду. А вы точно не шпион?
- Много ты видал шпионов с рваными ноздрями? Давай, на переправу опоздаешь.
Юноша извлек из котомки потрепанное письмо, тщательно запечатанное. Мора глянул на печать - и верно, графский герб - и спрятал письмо за пазуху.
- Беги, несчастный, - Мора отвесил посланнику прощального шлепка, и юный Шмит с ускорением унесся на переправу. Мора же разыскал Шкварню, передал ему денег для арестантов и устное послание для Матрены - мол, жив, на свободе, приехать пока не могу - интересное дело наклевывается.
