Рене отнял руки от лица и взглянул на Аделаису своими беспомощными оленьими глазами:
- Девочка моя, не того вы просите о помощи. Вот вернется с конюшни господин Алоис - просите его, и он вряд ли вам откажет. Только будьте с ним осторожны - с него станется продать вас по дороге в какой-нибудь дом терпимости.
Аделаиса молчала, в серых глазах ее стояли слезы - и одна за другой жемчужинами покатились по щекам.
- Не плачьте, девочка моя, он, скорее всего, так с вами не поступит, - Рене взял ее руку и поднес к своим губам, - мои силы ничтожны, но я ему не позволю.
- Мне так жаль вас, Рене, - сдавленно прошептала Аделаиса, - или вы не Рене? И он - не Алоис?
- Он Мора, - признался Рене, - а я набрался храбрости и назвал вам свое настоящее имя. Вот и мой сын!
Мора вошел в прихожую - со связкой багажных ремней в руке:
- Папи, чего вы ждете? Ваши наряды сами себя не уложат.
- У нашей любезной хозяйки дело к вам, сын мой, - Рене поднялся и сделал многозначительное движение бровями - так, чтобы Аделаиса не видела, - я оставлю вас наедине с фройляйн Мегид. Ты прав, наряды сами себя не уложат.
- Вот кто вы, Рене - злодей, идиот, бездарный манипулятор? - Мора вошел и хлопнул с досады дверью, - Девчонка влюблена в вас, как кошка. Готова бежать за вами в Вену.
- К госпоже Керншток, - сдержанно поправил Рене. Он сложил сорочки в сундук, и сундук напоминал теперь объевшегося крокодила, - Сядь на него сверху, Мора, иначе не застегнется.
Мора уселся на сундук верхом, и Рене склонился, чтобы свести друг с другом металлические застежки.
- Вы слепой, Рене? Это все из-за вас, - укорил его Мора.
- Ты меня демонизируешь, - Рене выпрямился, в расстегнутом камзоле, с растрепанными волосами, - моя звезда в плеяде Амура давно закатилась. Девочка просто хочет учиться рисовать. И госпожа Керншток существует в природе - старая дева, пишет портреты цесарских вельмож.
- Поклянитесь, что не станете... - Мора задумался, как сформулировать - чего не станет делать Рене?
- А ты пообещай, что не продашь ее в публичный дом по дороге, - усмехнулся Рене и пригладил волосы, - А я-то - не стану. Я слишком стар для таких фокусов, друг мой Мора. И девочка эта не совсем в моем вкусе.
- Я знаю, кто в вашем вкусе, - Мора слез с сундука и сделал шаг к Рене. Из ворота белой рубашки выбился амулет на тонкой цепочке - выскользнул, когда Рене застегивал замки на сундуке. Мора дотронулся до этого амулета - розового камня в золотой оправе - и Рене опустил глаза, следя за его рукой.
- Хочешь сказать - в моем вкусе разве что госпожа Тофана? - он усмехнулся и спрятал амулет под рубашку, - Да, пожалуй.
- Хочу сказать - этот камень из четок герцога Курляндского, - отвечал саркастически Мора, - вот вы и носите его у самого сердца.
- В любом случае, девочке со мною ничего не грозит, - любезно отозвался Рене.
- Но мы с вами не Король-Солнце, чтобы на глазах изумленной публики везти в своей карете юную девицу, - сказал Мора, - поэтому вы рано застегнули свой чемодан. Нам придется одолжить юной Аделаисе что-нибудь из вашей коллекции - мои вещи будут для нее широки. А у вас у обоих - есть талия.
Рене поднялся в мастерскую Аделаисы - чтобы прихватить-таки с собою незаконченный портрет. Чутье подсказывало ему, что после исчезновения юной художницы портрет послужит ее преследователям неоценимой подсказкой.
Аделаиса беспомощно вертелась перед небольшим зеркалом - пока что в одном камзоле, рубашке и кюлотах. Чулки на ней были постыдно перекручены, а туфельки - те, простенькие, от почтальонского костюмчика..
- Как хорошо, что это вы, Рене! - воскликнула девушка, - Взгляните, все правильно?
- Все неправильно, - Рене присел возле нее на корточки и поправил то, что можно было поправить, затем поднялся и заново завязал галстук, - Поймите, фройляйн, мой наряд - это вам не мундирчик почтальона. Тут нужны определенные навыки...
- Это в нем вы блистали при дворе? - лукаво спросила Аделаиса, покорно позволяя одернуть на себе рубашку.
- То, в чем я блистал, давно гвардейцы выжгли на золото, - загадочно ответил Рене, - пройдитесь, фройляйн. Просто из угла в угол, я посмотрю, как вы двигаетесь.
Аделаиса сделала несколько неуверенных шагов - надо сказать, весьма грациозных.
- Поступь богини в облаках, - оценил Рене, - допустим, есть и мужчины, которые так ходят. Например, покойный посол Шетарди. Меня смущает ваша коса - мужчины не носят таких длинных.
- Если я ее отрежу, то потеряю силу, - пробормотала Аделаиса.
- Какую силу? - не понял Рене.
- Магическую, - еще тише ответила девушка.
- И кого вы собрались очаровывать своей магией - Мору? - рассмеялся Рене, - Он и без магии будет весь ваш, только поманите. Так что режьте, не стесняйтесь - хотя бы половину от этой длины.
- А - вы? - одними губами спросила девушка, но Рене ее понял:
- Я - нет. Я слишком старый, и вы не в моем вкусе. Признаться, дамы всегда являлись для меня скорее скучной обязанностью, а истинной страстью были кавалеры. Ну же, не плачьте, Аделаиса, вы еще встретите хорошего человека. Не режьте косу, если вам жалко - мы сложим ее вдвое и затянем кошелек потуже...
Рене белоснежным платком стер жемчужные, совсем еще детские слезы с розового девичьего лица:
