Заострённым каменным осколком пленнику рвут, ну или режут кожу головы. И ничуть не заботясь о несчастном, издающим жуткие вопли, сдирают скальп. Потом видимо его крик надоел им, и ему сунули в рот кусок шкуры. А сами продолжили разделывать его тело так, будто это был дикий кабан, или какой другой зверь. Деловито, по суставу отрезали одну ногу. "Значит не впервой, знают как" - подумалось ей. Стекающую кровь собрали в подстеленную шкуру. И тут же слизали. Инга непроизвольно зажмурилась.
- Почему, почему они его не убили? Это же пытка, жестокая пытка! - Спрашивала сама себя, и не находила ответа. Даже убийство в этой ситуации ей казалось милосердием. Единственное, что могла предположить, это ритуал, для запугивания чужих племён, чтобы не воровали и не насиловали женщин. И тут же вспомнила несчастную жертву насилия с прокушенными насквозь губами. Может быть не так уж и не правы эти дикари? И открыла глаза. Вторая нога уже лежала в стороне от тела.
Ингу неудержимо тошнило. Но, похоже, это ощущение рождало её человеческое сознание, потому что желудок динозавра не проявлял какого-либо беспокойства.
Инга видела, как подготовили костёр, укрепили на жердине тело и зажарили, как любую другую дичь. Точно так же поступили с руками и ногами. И ритуал поедания мяса повторился. Сначала наелись мужчины, потом женщины и дети.
-Это же они вчера не убили его, оставив... в качестве живых консервов? - Картинки из фильмов по истории, что приходилось ей когда-то изучать, не были столь ужасающе кровожадными. У неё даже сложился романтический образ: мужчина в шкуре с палицей в руке защищает от хищного зверя женщину с ребёнком. Но никакое кино не могло передать того отвратительного запаха, который исходил от этих людей. Грязные, лохматые, вонючие, запредельно жестокие: "Но что ни говори, это мои предки... всё-таки". Она думала о том, какой путь должно было пройти человечество от такой вот пещеры, до того космического корабля, на котором она прилетела? И не понимала - как это вообще возможно? Зато теперь могла объяснить себе период ужасных войн в истории человечества. Раньше недоумевала: разве нельзя уладить любой конфликт с помощью переговоров? Откуда у людей такая страсть убивать друг друга массово в сраженьях? Теперь она видела откуда. Корни человеческой жестокости к себе подобным миллионами лет вписывались в их гены. И влияние этих генных записей глушило голос сознания, оказывалось сильнее разума. А ещё подумала, что и в её время есть агрессивные спортивные состязания. Да и на "Белом стриже" присутствует группа охраны. Люди, обученные боевым приёмам. И сама удивилась, вдруг посетившей её мысли: "Так может быть, без этой агрессивной жестокости человечество просто не выжило бы?" Решив, что больше смотреть нечего, попыталась задремать.
Ночами Инге снился "Белый стриж", её каюта и мама, которая что-то говорила, а вот что - Инга никак не могла разобрать. И от этого плакала во сне, а наяву динозавр мотал головой, хрипло и громко дышал.
В эту ночь, безлунную и беззвёздную, когда огромные, тяжелые тучи заволокли небо, устроилась напротив, немного выше пещеры. Сверху лучше видно мелькавшие у костра человеческие фигурки. Пусть страшные в своей жестокой действительности, но всё-таки это были люди.
В воздухе пахло грозой. Но она успела устроиться до начала потопа. Только так могла назвать хлынувший с небес ливень. Каскад воды нёсся с чёрного неба. Жёлто-красные росчерки молний ломались и ветвились над её головой, врезаясь в истерзанную землю. Она плотнее прижалась к размокшей каше из травы и земли, всматриваясь между вспышками в отблески пещерного костерка. После очередной вспышки молнии, в полной темноте огонёк не возник. Исчез!
- Что это? Огонь водой залило? Выход породой завалило? И какой у меня выбор? Кроме меня помочь некому. И значит, выбора нет. Там люди. - Рассудила, и впервые, с того времени, как оказалась здесь, жуткое одиночество растворилось, она почувствовала себя нужной: "Некому, кроме меня... некому... Но я есть. И я тут!"
С трудом перебралась на противоположный склон, туда, где находилась пещера. Потом начался спуск к пещере, покрытый мокрой скользкой травой вперемешку с раскисшей почвой. Под вспышками слепящих молний, и наступавшей между ними полной темнотой, под раскатами грома и потоками воды тяжелому, громоздкому телу передвигаться трудно и опасно. Стоит наклонить вперёд голову, чтобы видеть, куда идти, как под весом собственного тела начинаешь скользить вниз, причём головой вперёд! А видеть, куда перемещаешься, необходимо. Так что без выбора: юзом по грязи головой вперёд!
Вывалявшийся в грязи, побитый о камни и мощные стволы деревьев, динозавр подобрался к выступу скалы, на котором находилось убежище людей. Очередной всполох молнии высветил огромный валун, смытый мощным дождевым потоком с вершины скалы и заваливший вход. Подумала: "Это не страшно. Теперь силёнок достаточно, оттолкну валун, только и всего". А ещё увидела рядом расщеплённое молнией огромное дерево: "Вот и дрова готовы. Но им же его не распилить, не разрубить. Ладно, обойдусь. Надо только дождаться, когда прекратиться ливень". Непогода продолжалась до рассвета. И когда красный диск солнца высветил верхушки деревьев, потоки воды с небес прекратились так же резко, как и начались. Она подобралась к присмотренному дереву. Если навалиться боком с верхней стороны склона, то его меньшую часть можно отломить и столкнуть прямо к входу в пещеру. Откатывать камень, заваливший вход, пока не стала, подумав: "Что от голодных людей ждать? Охотиться пойдут, а тут я... на блюдечке". Когда часть огромного ствола оказалась у пещеры, поняла, что и этот кусок для них не подъёмен. Она топтала его ногами, стараясь раздавить на части поменьше. Более-менее удовлетворившись результатом, поднялась над валуном и уперлась в него хвостом. Огромный валун качнулся и заскользил по мокрой почве, а следом за ним динозавр, потеряв точку опоры. Камень и динозавр катились по склону, пока у самого подножия глыба ни придавила избитое тело к скале.
Некоторое время она лежала, не шевелясь, пытаясь определить, в каком положении находится, и какие кости уцелели. Но глыба оказалась так тяжела, и так придавила тело динозавра к земле, что только голова на мощной шее немного поднималась, и она могла видеть гору и освобождённый вход в пещеру. Не в силах подняться, поняла, что одно дело столкнуть по скользкому от дождя склону неустойчиво держащуюся глыбу, и совсем другое столкнуть её с себя. Тяжеленный камень боком припечатал её к скале, отчего мощные лапы беспомощно торчали в сторону.
Подняв голову, со странной, неоправданной надеждой на спасение, всматривалась в пещеру. Ведь люди же! Вот женщины собирают обломки растоптанного ею дерева, чтобы поддержать огонь. Какой-то человек, выйдя из пещеры и осмотревшись вокруг, поднялся на соседний уступ, воздел руки к небу, что-то крича. И тут все внутри её похолодело, затмив боль ушибов. От пещеры, потрясая копьями и издавая воинственный клич, к ней бежали мужчины. Стало ясно, человек на скале благодарит небеса, которые сначала укрыли от непогоды вход в пещеру огромным камнем, и их не затопил ливневый поток. А потом небеса освободили и дали пищу их огню в виде большого расщеплённого дерева, и им самим в виде придавленного камнем динозавра. Это ли ни милость небес?
Динозавр неподвижно лежал придавленный массивным валуном. Люди с опаской приближались к нему. Инга зажмурила глаза, но вдруг ей почудилось, будто она на корабле, в каюте. И будто не придавлена огромным валуном, а просто спит на кровати.
- Услышьте меня! Я Инга! Я жива! А-а-а!!! Люди с копьями бегут ко мне! Они меня убьют! - Инга почувствовала, как качнулись и стали расплываться перед глазами огромные деревья.
Тело динозавра обмякло, из распахнутой пасти вырывалось отрывистое, хрипло ё дыхание. Кольцо людей в шкурах с копьями наперевес сжималось вокруг огромного, беспомощного тела.
