– Ваше величество, позвольте сказать несколько слов мэру? – попросил Нюх.

– Да, да, конечно!

Нюх повернулся к мэру:

– Мэр Недоум, не могли бы вы спросить ваших гостей, не знают ли они, зачем на Поднебесный из Трансильвладии прислали вампиров?

Мэр, похоже, возмутился, но выражение морд гостей поразительно изменилось. Лемминги пришли в неописуемый ужас.

– Вампиры! – воскликнула маленькая королева. – Противные, противные вампиры!

Услышав голос королевы, кошки замяукали. Хотя их было в комнате не меньше сотни, они держались от гостей на почтительном расстоянии, не спуская глаз с королевы. На шум из кабинета вышел дядя королевы. Нюх поделился с ним подозрениями насчет вампиров.

Дядюшка, похоже, считал, что людям не стоит слишком волноваться: ведь полевки совсем маленькие зверьки.

– Но вас, куньих, это может коснуться, – сказал он. – А что скажут по этому поводу гости из Слаттленда?

– В Слаттленде вампиров нет! – уверенно заявил один.

– В Трансильвладии вампиров никогда не было! – подтвердил второй.

– И быть не может! – воскликнула третья.

Нюх пристально оглядел гостей. Ему стало ясно: от них они с Брионией ничего не добьются!

– Обычно вампиры кучкуются на кладбищах, – пробормотал он. – Сегодня вечером я схожу на Кунье кладбище и посмотрю, что там делается. Возьму с собой молоток и несколько кольев.

Мэр встревожился.

– Ты не посмеешь кольями бить туристов из дружественной страны! – воскликнул он. – Сейчас мы заключаем важный торговый договор с Трансильвладией. Что скажут, если мы начнем закалывать их граждан? Нет, Серебряк! Забудь о своей затее!

– Мне кажется, вы недопонимаете серьезности момента, мэр! Это ведь заразно! Каждый, кого укусит вампир, сам становится живым трупом! А потом, вряд ли их можно назвать туристами! Что если один из них нападет на вас или на вашу сестру Сибил? Мы должны остановить этих тварей, пока они не перекусали большинство жителей Туманного, а уж что подумают в Слаттленде, не так и важно!

– Только через мой труп!

– Вполне возможно, что колья и молотки и не понадобятся, – вмешалась Бриония. – Сначала надо найти этих коротконогих бестий! У кого какие соображения?

– Я могу одолжить моих кошек! – с готовностью предложила королева. – Они быстренько переловят всех мышей и полевок!

При мысли о кошках, выпущенных на звериную сторону реки, все куньи, присутствующие в комнате, невольно содрогнулись.

– Кто еще хочет чая? – спросила королева тоном почтенной вдовы. – Могу предложить пирожные с кремом или взбитыми сливками. Кто-нибудь хочет пирожное со взбитыми сливками?

Услышав волшебное слово «сливки», кошки дружно нарушили молчание пронзительными криками:

– Мяу, мяу, мяу, мяу!

Близилась полночь. Четверо приближались к Куньему кладбищу, причем один из них с явной неохотой.

У всех в лапах были зажаты острые колья и молотки. Тем, кто никогда не видел Куньего кладбища города Туманного, напоминаю, что в мире нет места с более призрачной атмосферой. Расположенное на холме, в центре города, оно давно превратилось в руины, где наряду с надгробными камнями и огромными склепами рассеяно множество могильных холмиков, заросших бузиной и молодыми дубками. Там, в могилах, заросших мхом, покоится прах многих поколений ласок и горностаев.

Здесь под простой, грубой плитой лежит ласка-бунтовщик Карл Бородач, а неподалеку от него покоится поэтесса-горностай Криста Лепесток, над могилой которой установлен роскошный, огромный, как дом, склеп с чугунными украшениями и надписью на мраморной плите: «Самой прекрасной и женственной». Поговаривали, что ее брат вскрыл могилу родной сестры, чтобы забрать стихи, положенные в гроб, но обнаружил, что ее шерсть продолжала расти и после смерти, заполнив весь гроб.

– Ох, не нравится мне здесь! – прошептал Плакса. – Очень уж страшно!

– А ты не думай об этом! – посоветовала Бриония. – Представь себе, что мы собрались на пикник в яркий, солнечный день!

В этот миг впервые после реставрации прогремел Звенящий Роджер. После двенадцатого удара наступила мрачная тишина, и ласки замотали головами, чтобы избавиться от звона в ушах.

– Слишком большой, – пробормотал Нюх.

– Кто «слишком большой»? – спросила Бриония.

– Да новый колокол! Полагаю, они хотели установить самый величественный и шикарный колокол, но получился просто монстр! От его звона проснулись, наверное, все в Туманном!

– И вампиры тоже? – дрожащим голосом спросил Плакса.

Грязнуля помотал головой:

– Они-то уже давно проснулись! Их много, и все хотят крови, а на улицах ночью народа маловато! Так что кто смел, тот и съел!

Плакса застонал:

– Как ты можешь смеяться над этим?

– Смотри! – вдруг крикнул Грязнуля. – Вон!

Они увидели темную фигуру, притаившуюся за могильным камнем. Когда ласки подошли к странному существу поближе, оно вышло на лунный свет. Перед ними стояла заморская полевка. Нюх узнал, что хотел. Полевка же тем временем поднялась на задние лапы и зашипела, обнажив два острых клыка. В два-три прыжка она оказалась рядом с Плаксой и сбила его с лап, чтобы вонзить клыки ему в горло.

– Уберите ее! Уберите ее! – истерически заорал Плакса. – Грязнуля! Грязнуля!

Грязнуля схватил полевку за хвост и оторвал вампира от своего друга. Полевка была очень сильна. Она обернулась, посмотрела на напавшего, а затем размахнулась когтистой лапой, чуть не угодив Грязнуле в глаз. Тогда Бриония схватила ее за правое ухо, а Нюх за левое. Так они частично обезвредили зверя с хищным, пенящимся ртом и дикими глазами. Полевка явно хотела вонзить зубы в ласку – любую ласку. Борьба с полевкой продолжалась несколько минут, но она все-таки вырвалась и исчезла в ночи.

– Невероятно сильная, – констатировал запыхавшийся от борьбы Нюх. – В ее лапах огромная сила. На обыкновенную полевку непохоже.

– Вы это мне рассказываете?! – воскликнул возбужденный Плакса. – Она прыгнула на меня, и я мигом растянулся.

– Я видел, Плаксик, – серьезно ответил Грязнуля. – Ты был на высоте… мне показалось, ты вел себя отважно!

Вглядевшись в темноту, Нюх различил среди могил еще несколько фигурок. Как он и предполагал, кладбище было местом сборища вампиров. Отсюда они выходят в город на поиски жертв на темных улочках и даже взбираются по водосточным трубам, чтобы оттуда проникнуть в спальни. Если четверо друзей в ближайшее время не предпримут решительных действий, весь Туманный может превратиться в колонию вампиров.

Нюх взглянул на молотки и колья.

– Это нам не поможет, – пробормотал он. – Мы должны выяснить, где спят эти твари, и застукать их днем! Тогда мы сможем вонзить колья в их сердца или вытащить на дневной свет, чтобы они превратились в пыль!

– А сейчас пойдем домой, да? – с надеждой в голосе спросил Плакса.

– Думаю, это разумно, – согласилась Бриония. – Ночью мы ничего не сможем сделать против этих вампиров. Их слишком много, и они очень сильны!

– Я останусь здесь, а вы идите по домам, – сказал Нюх. – Я хочу определить, в каких могилах они спят. Со мной все будет в порядке. Обо мне не беспокойтесь.

– Я останусь с тобой, – тотчас заявила Бриония.

– Я тоже, – сказал Грязнуля.

Плакса промолчал.

В результате остались все и спрятались за могилой Карла Бородача.

Ближе к утру возле большого, затейливого склепа началось движение. Вампиры вцепились в шедшего вразвалку барсука, стремясь добраться до его горла. Барсуки – рослые звери и довольно буйные, если их вывести из себя. Этого они довели. Он орал и брыкался, зовя на помощь. Из темноты, размахивая лопатой, появился еще один барсук. Он расшвырял полевок в разные стороны, и те, крича от боли, отлетели в заросли чертополоха.