– Да. Не больше шмеля, – подтвердил Джим.

– Крылатые тварёныши известны своей способностью в момент избавлять от мяса труп любого размера. Собственно, для этого их и создала Воля.

Закончив рассказ, Джим оглядел нас и хмуро спросил:

– Что это было?

Ему никто не ответил: все были растеряны и молча переглядывались. Только Джерри передёрнул ушами и, задумчиво присвистнув, отошёл к аппарату доставки.

– Майки, подойди! – Я приблизился. – Смотри! – Джерри поставил копыто на платформу.

На затоптанной поверхности были явственно различимы смазанные брызги крови, там же лежал маленький окровавленный предмет. Я присел на корточки и осторожно поднял его. Это был фрагмент тела, скорее всего, палец. Пока все взволнованно обсуждали случившееся, мы с Джерри отнесли его к раковине, и я обмыл находку. Это действительно был оторванный палец, три фаланги. У основания, в лохмотьях разорванного мяса, обнаружилось кольцо. Я попытался стянуть его, чтобы рассмотреть. Непростая задача, как оказалось: палец постоянно выскальзывал из рук, и в какой-то момент я чуть не упустил его в сток. Но в конце концов снял кольцо со стороны обрубка, положив сам палец на край раковины.

– Ты знаешь это кольцо?

– Нет. Кольцо как кольцо, – отозвался Джеральд, осматривая находку.

Действительно, ничего примечательного в нём не было – изящное колечко, видимо, серебряное, незамысловатый узор и крупный рубин в форме сердца в обрамлении нескольких крошечных алмазов.

– Сердце? – Джерри презрительно фыркнул. – Это пошло. Особенно если колечко важное.

Несколько секунд я с подозрением рассматривал рыжую морду, пытаясь определить значение его слов. Он мог брякнуть это просто так, но хитро склонённая набок голова сообщала мне, что, скорее всего, единорог имеет в виду что-то определённое, однако распространяться не спешит.

– Может, это всё стекляшки. – Я пожал плечами и снова повертел в руках колечко. – Не очень разбираюсь в ювелирном искусстве. Красивая штука, но ничего примечательного. Наверное, если бы оно было важным, мы бы это поняли.

– Много ты понимаешь… – съязвил единорог, но на этот раз я просто проигнорировал его выпад.

– Лучше сохраню как было. – Я надел кольцо обратно на обрубок и осмотрелся в поисках чего-нибудь, во что можно было бы завернуть находку. Джерри понял меня, отошёл и вернулся с салфеткой из-под моих бутербродов. Ничего лучше под рукой не было, поэтому я завернул палец, отнёс к своему столу, вытащил из контейнера с завтраком всё съестное, положил туда палец и спрятал в сумку. Почему-то я был уверен, что мне скоро представится шанс спросить о находке кого-нибудь более сведущего.

– Стоит хорошенько подумать, к кому с этим обратиться, – угадал мои мысли Джерри. – Я тут не так давно, как Лари или Криша, но тоже дофига, и за все годы в конторе ни разу не слышал ни о чём подобном. Да ещё чтобы кто-то во время вызова обратился к агенту. Что-то из ряда вон. Там, на вызовах, нет Причины и Следствия, а значит, сделать это может только Воля.

Он не стал утруждать себя разъяснением своих слов и продолжил:

– Ты скоро поймёшь. Эта вторая девушка, заметившая Джима, – совсем чертовщина какая-то. Получается, счастья не вышло, то есть посылка не пришла. Система сбоит. Что-то я сомневаюсь, что девочка кайфовала, когда её заживо драли на куски. Даже по их странным меркам, это не Счастье. Не обычное счастье избавления.

Я кивнул и предположил:

– Может быть, счастлива была вторая девушка, глядя, как умирает первая? Но почему она послала Джиму поцелуй?

Джер ответил, понизив голос:

– Отпусти меня сегодня пораньше, я знаю, у кого можно что-нибудь разузнать.

Я снова кивнул, выждал немного и громко обратился к остальным:

– Коллеги, ситуация форс-мажорная, но надо доработать вызовы на сегодня. Сообщайте, пожалуйста, если случится ещё что-нибудь необычное.

Криша вновь засунула в рот коготь и принялась его грызть. Джим так и сидел в кресле, с драконьей фляжкой в руке. Вот уж досталось парню! Нельзя его так оставлять. Я подошёл к нему и потрепал по плечу:

– Не уверен, что точно знаю, что произошло, Джим. Обычно ничего такого не случается. – Он поднял на меня цепкие ясные глаза.

– Вторая девушка… Какая она была? – спросил я, отводя взгляд, лишь бы не затягивалась пауза.

– У неё были рыжие волосы… – медленно проговорил Джим. – И ещё она была невероятно красива. Я сразу это приметил. Больше в ней не было ничего необычного. Она ничего не сделала, чтобы помочь той, первой, только стояла и наблюдала. Словно ей было грустно. А как только заметила меня – улыбнулась и послала поцелуй. – Он отвечал последовательно, будто анализировал какие-то отвлечённые факты.

– Посиди тут немного, я закончу дела, и пойдём выпьем где-нибудь по чашке кофе. Попробуем разобраться, что это за херню ты видел. Идёт?

– Хорошо, – отозвался парень и вновь погрузился в свои мысли, вылив в рот остатки драконьего пойла.

Выждав с полчаса и убедившись, что остальные доставки проходят без эксцессов, я позвал Джима пройтись. Надо было поподробнее разузнать, что к чему, да и парню явно требовалась компания. Мы вышли из нашей лавчонки в безлюдный переулок, примыкавший к довольно оживлённой улице, – там без проблем можно было найти, где перекусить. Особенно мне нравилась одна забегаловка с восточноевропейской кухней. Обычно идти до неё днём было лень или дела в агентстве требовали присутствия, к тому же я каждый раз оставался поболтать с кем-нибудь из наших, так что приходилось бегать до ближайшей закусочной за китайской лапшой навынос, но сейчас проблем со временем не было, и я отвёл Джима туда.

Есть он не стал, сказав, что нет аппетита («Ещё бы!» – подумал я, однако сам чувствовал сильный голод). Наскоро выбрав ужин, я хотел было расспросить его о рыжей девушке, пославшей ему поцелуй, но парень был так хмур, что я решил начать с каких-то общих, ни к чему не обязывающих вопросов. В конце концов, он ведь мой новый подчинённый, а я о нём ещё совершенно ничего не знаю.

– Джимми… Не возражаешь против такого обращения?

Он мотнул головой.

– Расскажи о себе. Чем занимаешься в жизни, какие планы?

– Ну-у… – Он призадумался. – Я ветеринар, – сообщил парень доверительно. – Точнее, хочу выучиться на ветеринара. Нужно было пойти в колледж, но на это не было денег, поэтому отслужил в армии по контракту, вернулся, поработал тут и там, сейчас пытаюсь по дотации поступить в вашу ветеринарную академию, но денег всё равно не хватает – трудно совмещать учёбу с работой. Вот, собственно, и всё.

– То есть ты не здешний? – уточнил я. По-английски Джим говорил практически без акцента, так что я не взялся бы определить, откуда он родом.

– Нет, – парень махнул рукой куда-то в сторону улицы, видимо, подразумевая, в какой стороне его дом. – Я из маленькой деревеньки на востоке, родители жили там, и их родители тоже, кажется.

– А семья, родные? – Мне становилось всё интереснее. У Джима явно была непростая жизнь, и к нам он и вправду попал не случайно.

– Родители были очень против армии, так что я просто ушёл, не считаясь с их протестом. Но, когда вернулся, закончив контрактную службу, они так обрадовались, что я жив и цел, что всё простили. Они хотели, чтобы я остался с ними, но эта жизнь не для меня. Так что я перебрался сюда, к товарищу, и пытаюсь поступить.

– А девушка? Жена?

Он мотнул головой, хотя я уже не был уверен, означает ли этот его жест отрицание.

– А на девушек ни времени, ни денег. Я как-то больше животных люблю. – Он усмехнулся. – Особенно лошадей. Вот сейчас закончу учиться – там посмотрим.

Лошадей любит, родителей любит. Ветеринаром быть хочет. Вроде, хороший парень, но что же в нём такого особенного, что его трудоустройство в конторе стоило визита Посланника? Ну служил, но таких тысячи, в конце концов. Что же в нём такого?