Ховард угрожающе выставила руки перед собой, крепко сжимая учебник по геометрии и телефон. Стиснутые губы полыхали ярко-красным пламенем на болезненно-бледном лице, словно лепестки алых роз, рассыпанные на снегу. Свинцовый взгляд Стефани откровенно устрашал Дилана. Прежний медовый блеск, который мерцал в глазах с невероятной силой, бесследно погас, заполняя их ледяным равнодушием. На парня пристально смотрели два черных уголька, сражающие немой обидой и печалью. ОʼБрайен хрипло вздохнул, ощущая мучительную тяжесть в груди, но не мог оторвать взгляд. Никто из них не знал, сколько времени могла бы ещё продлиться борьба испепеляющих взглядов, в которой каждый чувствовал себя пораженным от неотвязного чувства вины.
Вдруг возле Стефани появился улыбающийся Марк с черным рюкзаком на плече. Аккуратно зачесанные волосы, идеально выглаженная черная рубашка и уверенная походка. ОʼБрайен давно не видел лучшего друга таким опрятным и наутюженным. В нём мало чего осталось от прежнего взлохмаченного и дерганного Марка, который пас задних в лакроссе и не пользовался особой популярностью среди девушек. Паттерсон просто украл его жизнь, когда начал встречаться со Стефани, и Дилан невольно начинал его ненавидеть за это. Звучало абсурдно и эгоистично, но факт оставался фактом.
Когда рука Паттерсона спокойно легла на талию Стефани, ОʼБрайен вовсе потерял рассудок. Он яростно сжал кулак, буквально продавливая спиной свой шкафчик, и сглотнул ядовитый ком. Лицо Ховард мгновенно озарила кроткая улыбка. Сердце Дилана напряжённо сжалось, с адской силой выворачивая грудную клетку, а стальное лицо исказила гримаса отчаяния. Звонко поцеловав девушку в губы, Паттерсон взял её за руку, и они спокойно вошли в кабинет математики. ОʼБрайен заскрежетал зубами, ударяя кулаком в железную дверцу шкафчика. В голове струился поток обжигающих мыслей, от которых темнело в глазах и сбивалось дыхание. Выхода не было — Дилан накинул на плечо тёмно-коричневый рюкзак и последовал на урок.
В залитом солнцем кабинете стояла загустелая тишина. Учительница геометрии нервно расхаживала возле доски, пристально наблюдая за Марком, который чертил на доске что-то неразборчивое. Лорен презрительно вздохнула, подтверждая естественные предположения миссис Томсон. Паттерсон не был силён в математике, особенно в геометрических теоремах. Одноклассникам было неинтересно наблюдать за напряжённой миной Паттерсона, поэтому они предпочли вместо занудного урока и злостных причитаний учительницы здоровый сон.
Миссис Томсон не обращала внимания на одинадцатиклассников, которые без стеснения разлеглись на партах, погружаясь в сон. Главным объектом её возмущения на данный момент был Марк Паттерсон. Светловолосая женщина то краснела, то бледнела, наблюдая за жалкими попытками Марка доказать теорему и начертить на доске что-то более-менее убедительное.
— Садитесь, Паттерсон, — вспыхнула миссис Томсон, недовольно опуская очки на кончик носа. Её серые глаза потемнели, а песочные волосы, собранные в хвост на затылке, словно встали дыбом от кипучей злости.
Женщина брюзгливо фыркнула, поправляя воротник строгой белоснежной блузки. Она оперлась ладонями на тёмно-коричневую столешницу, плеская желчью в глазах. Учительница геометрии славилась излишней агрессивностью и требовательностью, за что старшеклассники её презирали, а некоторые тайно побаивались.
Опустив голову, Марк с виноватым видом шёл к своему месту, чувствуя на себе буравящий взгляд учительницы. По её гордому выражению лица с трудом можно было разобрать, что она чувствует в этот момент на самом деле: свирепую злость, бьющую через край, или же восхищение провалом очередного тупоголового ученика. Многие старшеклассники смело утверждали, что миссис Томсон всех школьников считала законченными неудачниками и тупицами, поэтому и относилась к ним с откровенным пренебрежением. На самом деле к некоторым выпускникам учительница геометрии относилась с меньшей строгостью, а в виду того, что их было всего двое — Стефани Ховард и Лорен Стивенс, то поводов для головной боли у неё было более чем достаточно.
Паттерсон огорченно опустился на стул и закрыл глаза. Ему было жутко стыдно за мелкую и, казалось бы, привычную для школьника оплошность, но точно не перед учительницей и одноклассниками. Марк осознавал, что Стефани видела ничтожные проявления его тупости и могла воспринять этот провал далеко не положительно. Раньше парень слабо преуспевал в учёбе, разве что благодаря помощи лучшего друга получал по некоторым предметам четверки.
ОʼБрайен был тем ещё засранцем, доводя до безумия каждую вторую девушку школы, но с интеллектом у него было всё в полном порядке. Редко можно встретить такое безупречное сочетание обаяния и незаурядного ума, впрочем Лорен тоже отличалась не менее ценными качествами. Старшеклассники в один голос твердили, что этим двоим суждено было стать парой. Только вот предпочтения самого Дилана не совсем совпадали с мнением окружающим. Он встречался с Лорен два месяца, а мыслями был с другой. Не только мыслями. Сердцем.
— Вы подтвердили мои худшие опасения, Марк. Мои отчаянные надежды на современную молодежь провалились с треском благодаря вам. К сожалению, вы олицетворяете не лучшую часть подростков, мистер Паттерсон, из ряда тех, кто совершенно не занимается учебой, а лишь прожигает время с друзьями или в Интернете, — яро отчитывала Паттерсона миссис Томсон, обводя его с ног до головы осуждающим взглядом. Её монотонный голос сводил с ума всех старшеклассников, усиленно надавливая на сознание. Марк вздрагивал от каждого колкого слова, будто на него выливали грязные помои. Сердце колотилось, разжигая в груди могучее пламя ярости.
Дилан не сдерживал на лице ликующей улыбки, наблюдая за оглушительным поражением друга. В измождённом сердце неустанно тлела надежда, что Стефани не станет общаться с неудачником и бросит его. Но Дилан знал, что Ховард не относится к тому типу девушек, которые сломя голову мчаться за победителями и красавчиками. Она всегда бойко утверждала, что сможет полюбить парня, который перевернёт с ног на голову её мир и затронет неспокойную душу. Сердце забивалось в тиски от угнетающих мыслей, кромсающих бритвой сознание, но по убеждениям девушки получалось, что именно Паттерсон сумел пробудить в ней светлые чувства. Если бы Дилан знал, каким наивным дураком был, позволяя таким мыслям парализовать свое сердце.
Парень медленно сходил с ума, целую неделю наблюдая в школе за влюблённой парочкой. Дилан ничего не говорил, задыхаясь от гложущей боли, и постоянно буравил спину Стефани вопросительным взглядом. Ховард все перемены проводила в компании Марка, открыто игнорируя ОʼБрайена.
Дилан чувствовал себя сидящим на пороховой бочке, когда все эмоции обострены до предела, а ты просто изнываешь от лихорадочного ожидания. Он не знал, стоило ли пытать безрассудные надежды и ждать чего-то. Он неоднократно звонил Стефани, слыша в ответ лишь несносные гудки. Он посылал ей сотни сообщений, искренно извиняясь, не зная за что, но подруга продолжала молчать. Он стирал до крови костяшки пальцев, разъярённо ударяя кулаком в железный шкафчик, когда рядом проходила Ховард с невинной улыбкой, адресованной кому угодно, но только не Дилан у. Он прожигал дыры в пепельно-сером потолке перед сном, представляя до одури родной образ Стефани, которая игриво ему улыбается, хлопая веером длинных ресниц.
ОʼБрайен нервно заёрзал на стуле, растеряно встряхивая копной темно-шоколадных волос. Его воспламенённые глаза темнели, как спелая вишня, на осунувшемся лице рдела обида. Густые брови нахмурились, а мелкие складки на лбу свидетельствовали только о лютой злости. Он увидел то, что повергло его в шок. Пока мисс Томсон упорно отчитывала Марка, осыпая его нравоучениями и заставляя краснеть, Стефани, сидящая за задней партой, ласково взяла его за руку, крепко обхватив ладонь.
ОʼБрайен потерял самообладание и больше не мог спокойно усидеть на месте. В горле ужасно пересохло, сумасшедшее сердцебиение ударами тока отдавалось в висках, а мысли растерянно расползались, как муравьи. Парень крепко ухватился за угол парты, пытаясь заглушить приступ ярости. Вместо этого проклятая столешница начала громко трястись под дрожащей рукой Дилана, привлекая ненужное внимание. Шатен летел в неведомую пропасть и не мог спастись. Через минуту он ураганом вылетел из кабинета, резко хлопая дверью. Миссис Томсон, погрязшая в назидательных тирадах, даже охнуть не успела, когда дверь с оглушительным хлопком закрылась, а сквозняк поднял в воздух её бумаги, лежащие на столе.
