Он перелистывал страницы пока не нашёл самую свежую запись. Как и всегда, прежде чем приступить к работе, он перечитал последние написанные слова.
«Я видел как мужчина — нет, вообще-то, мальчишка — умер сегодня. Думаю, его звали Фрэнк. Фрэнк Какойто. Однажды я слышал, как он рассказывал, что дома его ждёт девушка. Её звали Энни, и она служила камеристкой. Пока он говорил, я думал, ждёт ли она его на самом деле. Может, в действительности за ней ухаживал кто-то ещё, и скоро она бы написала Фрэнку прощальное письмо. Пока Фрэнк страдал и умирал от снайперской пули, я думал, что, по крайней мере, ему не разбили сердце».
Конечно, Фрэнк был ненастоящим.
Но мужчины — мальчишки — умирали на глазах Джона. И возможно у кого-то из них осталась возлюбленная, которую возможно звали Энни, и она служила камеристкой.
Джон пожевал карандаш (некий писательский ритуал перед работой, хотя он и не признавал его, даже перед самим собой), а затем начал карябать как курица лапой. С трудом верилось, что когда-то его хвалили за чистописание. Рядом присел другой солдат, чтобы отдохнуть, не обращая внимания на Джона: все привыкли к его причудам.
Джон частенько писал вместо сна, отчасти потому что он не мог уснуть, но в основном потому, что ему нужно было выплеснуть всё на бумагу, пока не стало слишком поздно. На самом деле это единственное, что теперь имело значение.
__________________________________________
Примечания:
*Эми Лоуэлл. “Условности” (“Patterns”) Стихотворение основанное на мгонозначности слова “pattern” — узор, шаблон, трафарет, автоматная очередь, купон на платье, модель и т.д. Повествует о девушке, потерявшей жениха во время Первой Мировой Войны, весьма неплохой перевод можно почитать здесь: https://www.stihi.ru/2015/10/09/4898
Эми Лоуэлл (1984 — 1925) — поэтесса, лидерка американских имажистов. Как поэтесса, Эми Лоуэлл находилась под сильным влиянием имажистов (в том числе того же Паунда) и старинных восточных поэтов, таких как Ли Бо. Многие ее стихотворения читаются сегодня как стилизации-шинуазри. Эми отдавала предпочтение зарисовкам природы и быта, а также любовной лирике, однако, скажем, ее знаменитое Patterns прославилось как антивоенное стихотворение.
Эми Лоуэлл долгие годы страдала от проблем с железами внутренней секреции, была тучной и грузной, что давало ее недоброжелателям повод для насмешек, и умерла в 1925 году в возрасте 51 года. На следующий год ей посмертно присудили Пулитцеровскую премию.
Комментарий к Глава 3. Стандарт, зовущийся войной
* Абсурдизм (также известный как «философия абсурда») — система философских взглядов, развившаяся из экзистенциализма, в рамках которой утверждается отсутствие смысла человеческого бытия (абсурдность человеческого существования).
Предпосылками для возникновения философии абсурда стала череда мировых войн начала XX столетия, страдания и гибель людей в которых, а также социальная неустроенность общества стали почвой для развития и распространения идей экзистенциализма как в первую очередь гуманистического движения. На волне повышенного интереса к работам вошедших в моду Сартра и Камю в первой половине XX века началась популяризация идей философии абсурда.
«Лучшим доказательством ничтожества жизни являются примеры, приводимые в доказательство её величия» - C. Къеркегор
========== Глава 4. Тёмная ночь души ==========
Шерлок борется за себя, выполняя приказ Майкрофта
В настоящую тёмную ночь души
на часах всегда три утра.*
— Ф. Скотт Фицджеральд
Теперь Шерлок находился в своей палатке на хорошем расстоянии от запасных войск. Он всё ещё не понимал, почему ему было приказано вернуться, но думал, что это как всегда как-то связано с Майкрофтом. Похоже, с Майкрофтом было связано всё на свете. Теперь Шерлок уже в самом деле стал считать своего брата Британским правительством.
За два дня он ни слова не получил, зачем его сюда вызвали. Так что он сидел в своей палатке, которая была гораздо удобнее той, в которой он жил ближе к фронту, и работал, радуясь, будучи вдали от грязи и шума. Ещё никто не умер у него на глазах, что тоже приятно. Он даже принял умеренно горячий душ, хоть и недолгий, а затем облачился в угольно-чёрный костюм, светло-серую рубашку и шёлковый жилет абрикосового цвета. Сделав это, он ощутил себя прежним вопреки обычному чувству потерянности. Чтобы убить время, он рисовал по памяти. Он набросал сад за их фамильным домом.
Внутри этого дома он частенько бывал несчастным, но в саду он всегда испытывал умиротворение. Особенно он любил наблюдать за пчёлами. Теперь Шерлок задавался вопросом, что же случилось с пчёлами во время войны?
Его цветные карандаши аккуратно расположились на столе. Он взял тёмно-зелёный и свободно держал его, пока наносил широкие штрихи на плотной бумаге. Цвет ложился на выпуклости шероховатой поверхности.
Шерлок склонился над столом и всецело сосредоточился на рисунке, так что не заметил, что в палатку кто-то зашёл, пока не услышал слабое раздражающе знакомое покашливание.
— Майкрофт, — пробормотал он, не поднимая головы.
— Шерлок, — ответил его брат.
Он наложил несколько слоёв штриховки в тенях, прежде чем отложить карандаш.
— Наконец-то ты явился. Похоже, это важно, раз уж ты вызвал меня сюда.
— Ах, что ж, по крайней мере, ты неплохо отдохнул. — Майкрофт замолчал и поджал губы.
Только сейчас Шерлок вспомнил, что из-за работы снял пиджак и закатал рукава рубашки. А Майкрофт, который никогда ничего не упускал, очевидно, заметил слабые следы уколов на его руке. Шерлок лениво раскатал рукава опять.
Похоже, Майкрофт собирался сказать одно, но передумал.
— У меня есть небольшое дело для тебя.
— «Небольшое дело» — это как в прошлый раз? Когда меня чуть не арестовали?
Майкрофт скривился при упоминании операции, в которой всё пошло псу под хвост.
— Это просто… невезение. К несчастью, новая работа действительно более опасна.
Шерлок понял, что положил тёмно-зелёный карандаш не туда, и передвинул его.
— Поправь меня, брат, что все эти особо опасные миссии — не часть злодейского плана отобрать часть моего наследства.
— Очень смешно, — ответил Майкрофт. — Но, судя по всему, ты сам можешь обеспечить себе эту участь. — Не то чтобы он смотрел прямо на руку Шерлока.
Шерлок фыркнул. Как будто он не мог бы бросить кокаин. Затем он посмотрел брату прямо в глаза, что бывало редко.
— Если бы ты хоть изредка бывал в окопах, Майкрофт, ты бы понял.
Они оба знали, что больше не будут обсуждать тему. И также они оба знали, что Майкрофт о ней не забудет. На секунду Шерлок захотел рассказать ему, откуда у него кокаин. В таком случае Виктор Тревор очень быстро очутился бы на опасном задании. Соблазн был велик, потому что в душе он хотел завязать со всем этим делом.
Но он так ничего и не сказал. Хотел бы он думать, что молчит, потому что никому не желает смерти, даже такому раздражающему мужчине, как Тревор. Но он подозревал, что настоящая причина была куда менее человеколюбивой. В любом случае, у него было оправдание. Жизнь в аду требует некоторых послаблений.
Наконец, махнув на всё рукой, Майкрофт придвинулся ближе и начал объяснять, чего он хочет — ему нужно — от Шерлока.
Шерлок решил, что схема организации цветных карандашей, основанная на оттенках, не идеальна, и стал раскладывать их в алфавитном порядке, слушая голос брата.
***
Несколько часов спустя он складывал некоторые принадлежности в маленький холщовый ранец. Самое необходимое, как приказано. Ему не пригодится его вечерний наряд, по словам Майкрофта, так что, по крайней мере, он знал, что не будет бесед по душам с немецкой элитой в парижском ночном клубе, как было на прошлом задании. Немного грубой одежды, чистый блокнот, чуть-чуть карандашей и акварельных красок. «Используй свои сильные стороны», — всегда наставлял его брат. Поэтому Шерлок был молодым, неимущим французским художником.
