После окончания Лондонского блица, летом 1941 года, один американский журналист написал: «Большей опасностью, чем возможный удар бомбы, было то, что на голову с кровли бомбоубежища свалится кабачок».

Убежища Андерсона предоставлялись только тем, у кого был сад, где можно было установить это убежище, — таких людей было меньше 20 % населения.

Почитать ещё о бомбоубежищах Лондона и посмотреть фото здесь: http://www.world-war.ru/bomboubezhishha-britanii/

Фото Лондона времён Второй Мировой:

http://russia-insider.com/sites/insider/files/3117.jpg

http://img-fotki.yandex.ru/get/9348/141128800.1b9/0_9ea68_df8a17c8_ori

========== Глава 2. За семью замками ==========

Саммари: Первая Мировая Война

Сокровища хранит людское сердце

За семью замками.

— Шарлотта Бронте

Франция, 1916

Он отчаянно тосковал по своей скрипке.

Практически с восьмого дня рождения, когда бабушка-француженка подарила его первый инструмент детского размера, Шерлок понял, что игра на скрипке, уход за ней, даже простые прикосновения к тёплой, роскошной древесине дарят покой его мятежному разуму. Для одинокого маленького мальчика это было сродни волшебству ещё до того, как он научился извлекать из инструмента музыку.

Вместе с тем, даже в восьмилетнем возрасте, он был достаточно самокритичным и понимал, что как бы он ни любил игру на скрипке, Шерлок Холмс никогда не станет великим музыкантом. Его настоящий талант лежал в другой плоскости, что было замечательно, потому что он также обожал стоять перед пустым холстом и воображать прекрасные картины. А затем воплощать их. Акт созидания будоражил ум и волновал сердце. Но только скрипка и музыка, которую он исполнял на ней, вытягивали его из возбуждённого состояния и успокаивали, принося умиротворение.

Однако Страдивари не место на поле боя.

Шерлоку предлагали взять менее ценный инструмент, который было бы не жаль утратить из-за превратностей войны, но он лишь отмахнулся. Ему нужна только его идеальная скрипка, и точка. Майкрофту следовало соображать получше.

Так что вместо ласкающих, успокаивающих скрипичных мелодий Шерлок пытался угомонить свой дух, раскладывая цвета в своём наборе красок. Он сидел на узкой походной койке в своем вагончике сразу за запасными путями. погрузившись в привычное действие, дарящее покой. Не так эффективно как Моцарт, конечно, но вполне удовлетворительно.

Шерлок прекрасно знал, как странно он выглядел со стороны. Среди мужчин в тусклой коричневой форме он выделялся своими костюмами с Сэвил Роуд, белоснежными рубашками и особенно неуместными жилетами, которые сшил для него превосходный, хоть и чересчур болтливый, портной с Джермин Стрит. По крайней мере, говорливый итальянец никогда не подвергал сомнению его причудливый выбор цветов и даже поощрял его ещё больше экспериментировать.

Конечно, Шерлок не был ни фигляром, ни безумцем, хоть так и считало большинство людей в его окружении. Он чрезвычайно пёкся о своих нарядах в тех случаях, когда покидал тыл и направлялся в окопы, и одевался уместно. И всё же не в форму. Он облачался в брюки из рубчатого плиса, также пошитые его портным, чёрный джемпер и высокие сапоги для верховой езды, а не в привычные туфли, сделанные на заказ.

Единственная деталь формы, что ему нравилась, это — шинель, и он всегда имел одну из них под рукой.

Конечно, он мог полностью ходить в офицерском обмундировании. Майкрофт, болван, присвоил ему звание капитана, словно это имело какую-то ценность, или будто бы Шерлок стал бы служить более ответственно перед Королём и Родиной. («Знаешь, — добавил его брат, — ты станешь самым молодым капитаном в армии, а я прекрасно осведомлён, как ты любишь быть уникальным»).

Шерлок лишь усмехнулся. Майкрофт порой удивлял.

В итоге, главным образом, потому что он не доверял брату, и считал, что тот сделает его новобранцем и в любом случае отправит на войну, Шерлок согласился работать на Майкрофта, но со строгим условием, что он не будет военным.

— Я художник, — произнёс он с гордостью. — Не чёртов солдат.

Так и было, хотя иногда разница была едва уловима. Он носил оружие, новенький веблей Mk VI .455*, предоставленный ему лично Майкрофтом, гораздо раньше, чем пистолет поступил на всеобщее вооружение. Он часто мёрз, промокал и покрывался грязью, как и все остальные. Если он вообще беспокоился о принятии пищи, то ел в суматохе с другими мужчинами. Не говоря уже, что он почти постоянно смотрел в глаза смерти. Хотя, если честно, такое случалось гораздо чаще, когда он играл в игры Майкрофта, чем когда он обретался в окопах.

Официально он был военным художником, но всё же гражданским. Для его брата и Британского правительства (Это не одно и то же. Пока.) он был тайным агентом. Наедине с самим собой умом и сердцем он был только художником.

И поэтому он долгими вечерами раскладывал краски.

Жёлтый кадмий

Красный кадмий

Розовый прочный

Ультрамарин синий

Умбра жжёная

Успокаивало не так, как скрипка, конечно, но приемлемо, учитывая обстоятельства.

Если только его не прерывали.

Капитан Виктор Тревор прерывал его часто.

Он никогда не ждал приглашения, как поступил бы настоящий джентльмен. Тревор всегда просто толкал хлипкую жестяную дверь и заявлялся, как к себе домой.

— Ах, Холмс, — говорил он, источая елейное добродушие, всякий раз обращаясь к Шерлоку.

Виридоновая зелёная

Венецианская красная

— Опять играешь в свои бирюльки?

Шерлок стиснул зубы и с грохотом захлопнул тяжёлую крышку деревянного ящика, эхо разнеслось по всему вагончику.

— Что тебе нужно, Тревор? — резко спросил он.

Тревор просто улыбнулся ему.

— Вечно такой раздражённый. А я всего-то ищу приятную компанию на вечер.

Шерлок сердито посмотрел на него.

— Тебя дезинформировали, если сказали, что я предоставляю такие услуги.

Теперь Тревор по-настоящему громко рассмеялся, будто Шерлок остроумно пошутил, а не просто озвучил очевидное.

— Несмотря на все твои бесчисленные недостатки, Холмс, — сказал тот дружелюбно, — ты всё ещё обеспечиваешь гораздо больше развлечений, чем кто-либо ещё в этом богом забытом месте. И, честно говоря, я нахожу тебя очаровательным. — Тревор не скрывал свою увлеченность им.

Шерлок постарался игнорировать его. Через минуту он опять открыл ящик с красками и приступил к совершенно ненужной инвентаризации своих кистей.

Круглые

Плоские

Ретушные

Флейцевые*

По крайней мере, Майкрофт позаботился, чтобы у него в распоряжении оказались самые лучшие художественные принадлежности. Соболиные кисти. Прекрасная бумага ручной работы. Неисчерпаемый запас красок и карандашей.

Конечно, Шерлок прекрасно знал, что Майкрофт так расстарался не из любви к искусству и не для того, чтобы доставить Шерлоку удовольствие. На самом деле, он преследовал только одну цель — чтобы Шерлок был счастлив, потому что в противном случае, Майкрофт боялся, что его брат исчезнет однажды тёмной ночью.

Хотя Шерлок не думал, что он мог стать дезертиром, учитывая, что он был гражданским, Майкрофт не хотел подрывать свою усиливающуюся позицию в правительстве. Он вообще-то убедил премьер-министра, что его брат станет самым эффективным оперативником, несмотря на то, что ему едва минуло восемнадцать. Вопиющий возраст для агента (слова Асквита*, не Майкрофта). Шерлок знал, что тот не был разочарован в прошлом году. Отчасти вследствие его успеха, Майкрофт хорошо продвинулся по коридорам власти.

Тревор всё ещё торчал здесь, с лёгким раздражением, что его не замечают. Он подошёл ближе к маленькому столику и переворошил кипу новых набросков, потом выбрал один с молоденьким солдатом, который свернулся калачиком в грязи и читал письмо из дома.

— Он умрёт? Ты же можешь сказать, да?

Шерлок отказался ответить или даже признать, что расслышал вопрос.

— Принёс тебе маленький подарок, — сказал Тревор.

Опять же Шерлок притворился, что ничего не слышал, но затем маленький пакетик, перевязанный шнурком, упал прямо на его краски. Он быстро схватил его.