— Я только что так и сказал, Джон, — Шерлок понял, что картина окончена и отошёл от мольберта. — Мальчик — Маркус, это, разумеется, ты.

— Да. В некотором роде.

Шерлок поднял руку и пробежался пальцами по волосам Джона, наслаждаясь мягкостью прядей. Затем он пригладил вихры обратно.

— У меня такое чувство, что я узнал тебя лучше после прочтения этой истории.

Джон улыбнулся ему.

— Никто никогда не знал меня так, как ты. И не узнает. — Он помолчал, прежде чем прочистил горло и отошёл. — Почему бы нам не устроить праздничный обед, когда я вернусь? — предложил он. — В каком-нибудь особенном месте.

— Это будет наш прощальный обед с Парижем, — проговорил Шерлок. — Давай встретимся в «Maxim’s»? Там будет удобно?

— Там будет великолепно, — Джон улыбнулся ему, а затем ушёл, сбегая по лестнице и насвистывая весёлую мелодию.

Шерлок усмехнулся, в основном из-за своего дурацкого порыва тоже засвистеть.

Глупость.

***

«Maxim’s» полнился мягким гулом разговоров и тихим стуком серебра о фарфор. Шерлок заказал бутылку превосходного шабли и от души наслаждался терпким привкусом свежескошенной травы.

Но второй бокал не так сильно искрился на языке. Отсутствие наслаждения было связано совершенно не с вином, а с тем, что было почти два, а Джон всё ещё не пришёл.

Джон не опаздывал. Никогда. Если по какой-то причине он задерживался, Шерлок знал, что тот послал бы записку или позвонил бы в «Maxim’s», чтобы предупредить.

Шерлок задумался, что если это он ошибся со временем или местом? Но он торопливо отмёл эту мысль и сделал ещё один глоток внезапно ухудшившегося вина.

Возможно, встреча со Стэмфордом прошла плохо, и Джон отправился домой хандрить. Иногда Джон поддавался настроению, и если Стэмфорд раскритиковал книгу, или кусок, который прочитал, Джон мог… но, нет, в этом совершенно не было смысла. Книга была отличной, и Шерлок был рад признать это. Настолько, что почти впал в глупую ревность, читая, как Джон описывал отношения с другим. Даже если всё произошло давно и было не больше, чем мальчишеской влюблённостью, которую он принял как данность, Шерлок чувствовал, как во время чтения в нём медленно разгоралась ревность.

Шерлок снова посмотрел на часы. Уже 2:30.

Может, Джон заболел и пошёл домой, собираясь сообщить Шерлоку, но болезнь одолела его, и он не смог ни позвонить, ни послать записку.

Шерлок проглотил внезапный комок в горле. Был единственный логичный выход — пойти домой и посмотреть, там ли Джон — хандрящий или мучающийся расстройством желудка. Он расплатился за вино и нетерпеливым взмахом вызвал такси до дома. Во время поездки, он убедил себя, что конечно Джон ждёт его приезда. Всё остальное не имело смысла.

Когда такси остановилось, и Шерлок бросил деньги водителю, то увидел конверт, приклеенный к двери. К несчастью жена пекаря была прикована к постели после рождения третьего ребёнка, и, разумеется, не могла бы рассказать ему, кто приходил.

Было слегка удивительно увидеть на конверте имя Джона, а не своё, но Шерлок без колебаний раскрыл его. Послание внутри было коротким, но, тем не менее, ударило ножом в самое сердце.

«Джон.

Я обеспокоен, что ты не пришёл на нашу встречу утром,

потому что на тебя не похоже не приходить без предупреждения.

Пожалуйста, дай мне знать, что с тобой всё в порядке, и когда

мы сможем встретиться».

Она была подписана росчерком Стэмфорда.

Теперь не осталось никаких сомнений. С Джоном что-то случилось.

Шерлок испугался как никогда в жизни, и в то же время испытал некоторое смирение. Как будто он всегда знал, что однажды Джон исчезнет.

Он понятия не имел, сколько времени он простоял на тротуаре, держа проклятую записку в руке. Автомобильный сигнал вернул его в реальность. Он открыл дверь и стал подниматься по лестнице. Казалось, каждый шаг приближал его к неизвестности и злому року.

Как только Шерлок вошёл в студию, то понял, что окно в дальнем конце комнаты открыто. Оно вело к импровизированному пожарному выходу, установленному домовладельцем, из-за легковоспламеняющихся жидкостей, которые Шерлок держал под рукой. Секунду спустя он увидел свёрток, оставленный в центре стола.

Он медленно подошёл к нему и коснулся рукописи Джона, заляпанной кровью. Он дотронулся двумя пальцами до свёртка, а затем посмотрел на кровь на своей коже.

Шерлок едва успел добежать до раковины, когда его желудок сжался и расстался с вином, которым он наслаждался, и чаем, выпитым на завтрак.

Шерлоку потребовалось всего несколько секунд, чтобы распрямиться над жестяной раковиной. Он промочил рот и лицо чуть тёплой водой, пытаясь понять, что делать дальше. Его мысли всё ещё бешено крутились, словно разум полностью принадлежал другому человеку.

Но, в конце концов, только одна прорезала хаос — ясная и острая, это самое последнее, что он бы предположил, однако она сразу же стало единственной, имевшей смысл.

Он осторожно сложил окровавленные страницы в свой кожаный саквояж и покинул студию.

***

Лишь немногие знали о существовании Вестминстерского клуба, маленького островка Империи, скрытого за неприметной дверью старинного каменного здания рядом с Триумфальной Аркой. Шерлок показал карточку, которой до этого никогда не пользовался, и вздохнул с облегчением, когда его незамедлительно впустили. До этой секунды он даже не задумывался, был ли вообще его брат в Париже. Одетый во фрак служащий проводил его по застеленному ковром коридору в маленькую комнату в задней части здания.

Майкрофт был там и увлечённо беседовал с двумя мужчинами.

Шерлок понадеялся, что его внешность не выдаст бушующую панику, которая всё ещё бурлила внутри, но когда Майкрофт заметил Шерлока, то его глаза слегка расширились. Он тут же тихо бросил несколько слов, и мужчины бесшумно выскользнули из комнаты, прикрыв дверь за собой.

— Что случилось с Уотсоном? — сразу же спросил Майкрофт, когда они остались наедине.

Шерлок рухнул в одно из опустевших кресел и ничего не отвечал некоторое время.

Майкрофт нетерпеливо взмахнул.

— Возьми себя в руки, Шерлок, — резко сказал он.

— Как ты узнал…?

— А что ещё может привести тебя в такое состояние? Вот почему я всегда предостерегал тебя от создания глубоких личных привязанностей.

Шерлок лишь слегка покачал головой. Затем открыл саквояж, вытащил рукопись и положил её на маленький столик перед креслом Майкрофта.

— Роман Джона, — хрипло прошептал он. — Джон исчез, а это осталось в студии.

По крайней мере, Майкрофт не отчитал его за очевидность.

— Ты же знаешь, кто это?

— Конечно, знаю, — ответил Шерлок жёстко. — И если ты скажешь «я же говорил», я убью тебя на месте.

— Я и не собирался так говорить, — ответил Майкрофт мягко.

Внезапно Шерлок выпрыгнул из кресла и начал расхаживать по маленькой комнате, запустив обе руки в волосы.

— Это моя вина, — сказал он. — Я играл в глупую игру с Мориарти, а теперь Джон… Джона нет.

Как будто он ушёл. Просто ушёл.

Майкрофт лишь слегка поёрзал в кресле, что означало, что ему неудобно говорить то, что он собрался сказать.

— Поскольку, брат мой, ты далёк от безупречности, я также должен признать некоторую ответственность.

Шерлок остановился и уставился на него.

— Что ты наделал?

Если Майкрофт решил признать даже малейшую вину, значит, он совершил нечто поистине ужасное.

— Мои оперативники могли раскрыть Мориарти незначительную информацию. В попытке расширить наши знания о его международных связях.

Даже когда Майкрофт говорил, они оба понимали, что это слабое оправдание тому, что он сделал.

Шерлок вспомнил, почему ему никогда не стоило на самом деле доверять своему брату. Даже — а, может быть, особенно — когда он хотел достать ублюдка. Как теперь.

— Информацию обо мне? О Джоне?

Майкрофт отвёл взгляд.

— Будь ты проклят, Майкрофт. Я убью тебя.

Прошла минута, прежде чем Майкрофт смог напустить на себя свой привычный холодный вид.