Я не сводил с него глаз.

А он не сводил глаз с меня».

Как и всё в книге, эта сцена основывалась на личном опыте Джона. Вот что он помнил о сне, который ему привиделся в тот скорбный день десять лет назад, когда их эвакуировали из Франции.

За исключением.

Впервые он обдумывал возможность того, что случай был вовсе не сном. Джон находился недостаточно близко, чтобы разглядеть цвет глаз мужчины два дня назад, но ощутимая напряжённость взгляда и, хотя и очевидно нелепое в данных обстоятельствах слово — связь — между ними, была точно такой, как он помнил.

Он действительно подумал, что ему всё приснилось.

И думал так потом. Снова и снова.

До того мига два дня назад, когда сон стал явью.

Он закрыл книгу очень бережно, подержал с минуту, а затем поставил обратно на полку.

***

Час спустя Джон сидел в уличном кафе неподалёку с чашкой почти нетронутого крепкого кофе. Он крутил в пальцах свежий круассан.

— Джон Уотсон, выглядите как мужчина с тяжким грузом всех мировых проблем на плечах.

Вздрогнув, он поднял глаза и увидел Ирен Адлер, улыбавшуюся ему.

— О, привет, — сказал он. В конце концов, это небольшой район, и он ожидал встречать одни и те же лица довольно часто. Что привело к мысли, кто ещё мог появиться. Он решительно отмахнулся от картинки. Запоздало Джон встал. — Пожалуйста, присоединяйтесь.

Она глянула на золотые часы у себя на запястье.

— Всего на несколько минут. — Она согласилась на небольшой кофе, но отказалась от сладостей. — Итак, Джон, — тихо проговорила она. — Как вам Париж?

— Хорошо, — ответил он. — Отлично.

— Хмм. Вам понравилось на открытии галереи?

Он кивнул. Затем он наконец отпил остывший кофе и продолжил щипать круассан.

— Конечно, было много интересных людей. — Он украдкой глянул куда-то выше её левого плеча. — Фицджеральд был…

— Ну да, он такой, — сказала она с улыбкой.

Он посмотрел ей в лицо и снова отвёл глаза.

— Разумеется, я не со всеми познакомился.

Она лишь тихонько фыркнула, что не было смешком.

Он вдохнул и попытался говорить нейтрально.

— Был один парень…

В уголке её губ зародилась улыбка.

— Там было много парней. Опишите его.

Джон даже не подумал об этом.

— Высокий и стройный. Буйные тёмные кудри. Отлично пошитый чёрный костюм. Жёлтый жилет. — Он помолчал. — И глаза.

— О, разве у него были глаза? — теперь Ирен определённо веселилась.

Джон ощутил, как к щеки залились краской.

— Что ж, конечно, я имел в виду…

Она похлопала его по руке.

— Не берите в голову. Это был Шерлок Холмс.

Холмс. Он помнил имя.

— Его упоминала Салли.

Ирен отмахнулась.

— О, не обращайте на неё внимания. Эти двое никогда не ладили. Мне нравится Шерлок, несмотря на его… что ж, несмотря на то, что он тот, кто есть.

— Так что, он не… безумец?

— Этого я не говорила. Конечно, он немного безумен. Как все лучшие люди. Но он также великолепен, одарён и довольно хорош собой.

Джон решил, что будет лучше не комментировать её слова, но Ирен, похоже, слышала всё, о чём он промолчал.

Она допила свой кофе, а затем поднялась, жестом остановив его, чтобы он не вставал.

— Должно быть вам будет интересно узнать, — сказала она, наклонившись, чтобы поцеловать его в щёку, — что Шерлок тоже спрашивал о вас. Он никогда так раньше не делал. — Затем она улыбнулась и ушла, стуча каблуками по старой мостовой.

Джон продолжил сидеть там, одна мысль завладела его разумом.

Ему не приснился тот миг в палатке. Там был Шерлок Холмс и смотрел на него, точно также как два дня назад в галерее.

Что делать с этим осознанием, он совершенно не представлял.

***

Мери, наконец, вернулась домой, сияя от восторга.

— Россия, Джон, — сказала он, как только увидела его, сидящим за письменным столом.

— Россия? Огромная страна. Много земель. Много людей. Раньше там правил царь. А теперь к власти пришли коммунисты. — Он пожал плечами. — Это всё, что я знаю.

Она рассмеялась и шлёпнула его по плечу, опять забыв, что оно время от времени всё ещё болело.

— Нет, ты идиот. Я собираюсь в Россию с делегацией британских и американских лидеров профсоюзов. Объехать несколько фабрик и пообщаться с людьми.

Теперь он оторвал глаза от печатной машинки.

— О? Когда?

— Выезжаю через два дня.

— Что ж, отлично. Повезло тебе.

Она лишь кивнула и поспешила в спальню, несомненно, чтобы начать сборы.

Он порадовался за неё.

А в глубине души тешил себя мыслью, что побудет какое-то время в одиночестве. Ему нужно было многое осмыслить.

Джон откинулся назад и прикрыл глаза на минуту.

Да, у него был повод для размышлений.

========== Глава 14. Усталый блюз ==========

Шерлок раздражается. Что ж. И тоскует.

Я получил усталый блюз и

не удовлетворён.

— Лэнгстон Хьюз

Шерлок злился, что идиотская Хупер могла явиться в любой момент на последний сеанс своего портрета. В лучшие-то времена он находил её общество раздражающим, но сейчас он был так близок к окончанию картины с Джоном Уотсоном, что мог думать только об этом.

По крайней мере, он избавится от девушки после сегодняшнего дня. Хотя, если она продолжит глупо улыбаться ему или сделает нелепое предложение выпить кофе, он за себя не отвечает.

Когда он услышал, как распахнулась дверь внизу, он бережно перенёс мольберт с портретом Джона в безопасное место в углу гостиной. Судя по всему, было ясно, что мисс Хупер пришла не одна. По лестнице поднимались двое, и пара голосов тихо обменивалась словами.

Как только мисс Хупер вошла в дверь, Шерлок знал, что её слезливое обожание больше не доставит проблем. Причина этого шла за ней по пятам.

Прямо за ней стоял стройный мужчина, ровесник Шерлока или немного моложе, одетый в дорогой, пошитый на заказ, костюм. С умным и хитрым выражением лица, а в тёмных глазах читалось такое, от чего Шерлок задался вопросом, во что ввязалась глупая девушка.

Что до мисс Хупер, она казалась восхищённой и довольной как кошка, поймавшая мышку.

— Мистер Холмс, это мой друг — Джеймс Мориарти, — произнесла она так, будто представляла принца Уэльского.

Мориарти энергично протянул руку.

— Рад встрече, мистер Холмс. Я мечтал познакомиться с вами с тех пор, как приехал в Париж. О вас говорит весь город.

Шерлок лишь глянул на него, игнорируя протянутую руку. Тон, которым тот говорил, звучал неприятно, и Шерлок тут же понял, что мужчина не просто умён. Он проницателен. Очень проницателен. От чего Шерлок снова подивился, что тот делал рядом с Молли Хупер. У них не было ничего общего.

— Мы приступим к работе, мисс Хупер? Я занятой человек.

Мориарти лишь ухмыльнулся, убирая руку.

Молли заняла своё место в кресле, и без лишней болтовни Шерлок начал добавлять завершающие детали к картине. Пока Шерлок работал, он с неприязнью осознал, что мужчина расхаживал по комнате, тихонько напевая и разглядывая холсты, прислонённые к стенам.

Если бы Шерлок знал, что такое жалость, он бы пожалел глупую, но, по сути, ни в чём не виноватую девушку, позирующую ему. Что бы ни связывало её с Мориарти, это не кончится ничем хорошим, Шерлок был уверен.

Но больше всего Шерлок просто хотел, чтобы они оба ушли, а он мог бы вернуться к единственной работе, которая имела значение в данный момент. Как бы то ни было, даже при его нетерпении, Шерлок оставался дотошным, когда в его руках оказывалась кисть.

Всё же спустя некоторое время он заметил, что Мориарти кружит в углу, где стоял портрет Джона. Мориарти подошёл недопустимо близко.

— Отойдите, — гаркнул Шерлок.

Мориарти замер, перевёл взгляд с портрета на Шерлока, а затем обратно.

— Ах, — сказал он. — Как смешно. — Затем он ухмыльнулся и отошёл.

Наконец Шерлок опустил кисть в банку с растворителем и объявил, что закончил. Мисс Хупер выразила восхищение портретом, а Мориарти благородно отметил, что никакой художник, даже самый великий, не смог бы отдать ей должное. К несчастью, похоже, она приняла его слова за чистую монету.