Хуан быстро, чтобы он не успел прервать разговор, возразил раздраженному оппоненту:

– Баронет! С вами говорит потомок идальго. Рыцарский орден Алькантара. Я католик. Люблю и верен своей жене, с которой меня соединил Всевышний. У нас двое детей. Мисс Эмили сегодня пыталась утопиться, а я случайно на яхте в океане нашел и спас ее. Ничего кроме стакана горячего молока с медом мы не пили. Звоню я вам по долгу христианского сострадания. Примите мои заверения в уважении к вам и вашему роду. Честь имею!

Хуан положил телефонную трубку на рычаг аппарата, вышел из переговорного пункта отеля на улицу. Окружающий вечер показался ему очень красивым, и мужчина остановился очарованный ароматом цветов, игрой света с тенью наступающей ночи и громадной полосой темно-оранжевого цвета над океаном. «Это место, где ночует солнышко!» – ласково объясняла ему в детстве мама.

Природа пела свою вечную песню гармонии и величия. Хуан почувствовал себя очень счастливым и радостным после необычного, тяжелого дня. Как будто он, подобно своему древнему предку на рыцарском турнире или в бою, отстоял что-то важное и достойное для жизни и во имя ее. Около стоянки такси усталый мужчина оглянулся и взглядом нашел окна своей новой неожиданной знакомой. Все три окна апартаментов мисс Смит были темны, свет не горел, а на балконе было пусто. Хозяйка спала.

«Вот и хорошо. Утром ей будет легче».

Жена встретила его дома как всегда шуткой:

– Дон адмирал, сегодня вы вернулись позднее обычного. Достигли Америки?

– Скорее Индии, – обессиленно ответил муж, продолжая шутливый диалог: – Благодарю вас, благородная донна, но ужинать я не буду, выпью только чай!

Кармен выслушала его рассказ молча, только эмоционально-сокрушенно качала головой. Когда Хуан, замолчав, стал пить чай, жена сказала:

– Бедная, бедная женщина. Надо помочь ей. Встретиться, поговорить.

На следующий день, вечером, муж с женой из вестибюля отеля позвонили мисс Смит в номер и предложили погулять по набережной.

– Конечно, конечно, я ждала и спускаюсь к вам!

Отдохнувшая, легко и со вкусом одетая, она показалась Хуану еще красивее. Он тихо сказал жене:

– Кармен, разговор в основном должен быть женский. Вам обеим поговорить будет проще.

Жена издалека быстро осмотрела приближающуюся к ним даму и так же тихо ответила мужу:

– Не понимаю, чего ему не хватало!

Они познакомились. Туристка была рада, искренне удивилась, воскликнув:

– Какое у вас известное имя! Нет только красной розы!

– Да, господа Мериме и Бизе постарались, и мое имя узнал весь мир. Но я не цыганка, связанная с контрабандистами. И любовника тореадора у меня нет!

Все засмеялись. Кармен пристально посмотрела на новую знакомую своими черными глазами:

– Эмили, пойдемте с нами! Попробуем настоящую испанскую рыбную кухню. Столик заказан. Ах, милая, меня так тронул рассказ о вашем приключении в океане.

Сев за столик, мисс Смит снова не смогла сдержать чувств и платком начала вытирать слезы на глазах. Воспоминания захлестнули ее, оставив все лучшее и хорошее, что было в семейной жизни, потерять которую стало невозможно.

– Мы так хорошо и дружно жили вместе. Друзья говорили, что мы даже похожи внешне. Откуда взялась эта молодая девица, секретарь-консультант? Все произошло внезапно, его увлечение и жесткий ультиматум о разводе. Что это, кризис среднего возраста? или любовь?

Эмили была откровенна с новыми друзьями и слаба, как человек после пережитой тяжелой болезни. Хуан и Кармен, понимая ее состояние, стали хвалить ее внешность, верность любви, убеждая, что еще ничего не известно, особенно будущее. Официант принес рыбу: камбалу на гриле. На больших, широких тарелках кроме канарской картошки, сваренной в соленой воде, лежали тушеные овощи и соусницы с зеленым и красным соусом мохо.

– Вам какой больше нравится? – спросил Хуан расстроенную даму.

– Зеленый, с петрушкой, – вздохнула Эмили, – напоминает наш большой деревенский дом, среди цветов, трав и грядок с зеленью, которые любила выращивать бабушка.

Вторая рыба была под грибным соусом и тоже очень понравилась туристке. Она покачала головой, удивляясь:

– Южная кухня более изысканная, чем наша, северная! И соусов больше!

Хуан мягко возразил, он был рад, что она забывается в разговорах о блюдах и кухне, и вспомнил свою поездку в Лондон:

– Мне в Англии очень понравилась рыба под белым соусом. Да и пирог с запеченной селедкой хорош. Хотя к нему надо привыкнуть!

Мужчина разлил светлое сухое вино по бокалам. Заиграла негромкая музыка, и несколько пар начали танцевать в центре зала.

Кармен обратилась к расстроенной женщине напротив:

– Мы всегда верим в чудо. Это привычка всех женщин. И я верю, что у вас все обязательно изменится. Изменится так, что вы и не предполагаете! Главное – верить! И за это я хочу предложить тост!

– Я поддерживаю, – тихо сказал Хуан, чокаясь с женой и мисс Смит.

Здание ресторана было открытое, с видом на океан. Набережная заполнялась людьми. Они были веселы и всем довольны, туристы из разных стран, попавшие в земной рай солнечного тепла и свежего морского воздуха. Веселый оптимизм, чувство человеческой общности и доброты, казалось, волнами захлестывали все вокруг, расцветая улыбками, покоем и теми моментами человеческого счастья, которые запоминаются на всю жизнь. Хуан, Кармен и Эмили смешались с толпой в шортах и джинсах, разноцветных мужских рубашках, сарафанах, футболках и майках. Они гуляли, смеялись, шутливо-опасливо посматривая на темные волны королевства воды, куда ночью людям вход был запрещен. Супруги проводили свою новую знакомую в отель. В холле портье обратился к женщине:

– Сеньора, вам телеграмма!

Мисс смит прочитала текст несколько раз, как бы перепроверяя себя и окружающую действительность, и подняла на Хуана и Кармен счастливые глаза. Они вежливо молчали. Слегка заикаясь от волнения, Эмили сказала:

– Он завтра прилетает. Действительно, чудо!

Когда, простившись и пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись, супруги вышли на улицу.

Кармен заметила:

– Милая женщина! Приличная и честная. Впервые вижу жену английского аристократа. А я всегда представляла их спокойными и даже холодными! – Она улыбнулась мужу. – А телеграмма! У нее глаза засветились от радости. Да, главное – верить!

Хуан улыбнулся в ответ. Они подходили к стоянке такси, и он стал краток:

– Ты права, чудо непостижимо!

Про телефонный звонок и разговор с баронетом рассказывать не хотелось. Как о сугубо мужском деле.

Через два дня Хуан снова вышел в океан на яхте. Океан был тихий. Казалось, там, вдали, на горизонте, он ласково обнимается с синим небом и небольшими белыми облаками.

Плыть сразу к стоянке не хотелось, и мужчина решил тихо пройти параллельным курсом к берегу, рассматривая в большой морской бинокль фарватер движения. Ранние летние сумерки придали воде особую контрастность под начинающим темнеть небом. Вот вдали прошла моторная лодка с длинным желтым «бананом», полным детей. Несколько водных мотоциклов зашли в зону купающихся. «Надо быть осторожнее», – подумал Хуан, поставив самый малый ход движения. Мотор тихо, ритмично стучал, навевая на капитана сонность послеобеденной неги.

Чтобы как-то отвлечься, Хуан начал рассматривать пляж и людей. Он сразу узнал мисс Эмили в ее светлом купальнике и желтой шапочке на голове. Женщина шла у края пляжа с набегающими на берег теплыми волнами. Рядом с ней шел высокий широкоплечий мужчина. Они, дружески взявшись за руки, весело о чем-то разговаривали. Хуан подкрутил колечки окуляров – изображение стало ближе и четче. Брызги воды долетали до колен счастливой пары. Вот Эмили шутливо хлопнула собеседника по спине, и он покорно поднял обе руки вверх, сдаваясь на милость всепобеждающей любви. Его светло-русые волосы и седые виски были мокры, челка сбилась в сторону, открывая высокий лоб.

Хуан опустил бинокль и направил яхту в открытый океан – впереди было много плавающих на резиновых плотах и матрасах туристов. Он сделал небольшой круг и направил свое судно к пристани. Запел мелодичный звонок на поясе. После последнего случая жена настояла брать с собой в плавание мобильный телефон. «Есть же рация, – слабо сопротивлялся муж-капитан, – очень быстрая связь с берегом на постоянной частоте». Однако обычно ласковая и внимательная Кармен в этот раз была несокрушимо тверда и не отступала: «Обязательно возьми! Понадобится передать что-то очень важное тебе или мне!»