Зал затих, люди молчали. Я вздохнул.

– Понимаю. Религиозное сознание – абсолют нравственности! – Я снова вздохнул, говорить приходилось об очень серьезных вещах, но говорить надо, вопрос имеет ответ. – На планете несколько ведущих религий. Они не дружат между собой, хотя все признают Единство Бога. Одна религия считает себя основной, а людей другой религии – скотами. Другая допускает убийства и взрывы людей других религий. Третья – помогает только своим. И так далее… я ничего не оцениваю и никого не осуждаю. – Осмотрев притихший зал, продолжил в другом ключе: – Помните фильм «Терминатор», снятый в США? Там американский мальчик-подросток говорит убийце-роботу Терминатору: «Нельзя убивать людей, нельзя!» – «Почему?» – спрашивает биоробот. «Нельзя и все!» – отвечает подросток.

Знаете, иногда мне кажется, что он – самый достойный представитель нашей планеты!

В зале захлопали. Мое время истекло. Я поднял руку вверх, призывая к вниманию.

– Последний вопрос, и я ухожу в зал!

Со второго ряда поднялась моложавая стройная женщина с включенным диктофоном. Карточка прессы с голубой полосой была аккуратно приколота к верхнему карману блузки-рубашки. Встали еще несколько человек, но дама мне очень понравилась, и я протянул в ее сторону правую руку. Она улыбалась.

– Прошу вас!

– А любовь? – спросила журналистка. – Любовь может быть объединяющим фактором разных цивилизаций космоса?

– Не знаю, – честно ответил я, – любви все повинуется, но в нашей теме… Надо влюбиться в инопланетянина или в земную женщину. Только они вдвоем смогут ответить на ваш вопрос. Любые законы физики, химии, математики и права можно изучить и знать. Но законы любви пишут сами влюбленные. Не мне, уфологу…

Я развел руками, признавая свое поражение. Женщина, улыбаясь, села на свое место, не сводя с меня глаз. Выступления продолжались. Меня трудно удивить, напугать, очаровать. Вопрос журналистки попал в какую-то неведомую точку моего сознания. Она сидела недалеко от меня, и я чувствовал на себе ее взгляд. Пришлось силой воли переключить сознание и слушать очередного лектора. Историк из Лондона очень интересно рассказывал о пророке Иезекиле, который в пятом веке до новой эры видел на небе летающий круг из огня.

Совещание закончилось, все поспешили на свежий воздух. По второму выходу проходила журналистка. Мы встретились глазами, и она улыбнулась мне снова, а я ей в ответ. Я сел на лавочку около пляжа. Очень хотелось подышать морским воздухом. Ничего нового я не узнал, но было интересно послушать мнение коллег из разных стран.

– Можно сесть рядом? – Корреспондентка стояла около края скамейки.

– Пожалуйста! – предложил я, понимая, что ей нужно со мной переговорить.

– Профессор Вайнберг?

– Для вас просто Алекс!

Упрощенная форма общения имеет свои преимущества, и она это тоже понимала, заметив мой взгляд на ее карточку.

– А я – Анет!

Известная французская газета считалась солидным изданием. Неужели строгую, буржуазную прессу интересуют тайны и не проверенные наукой факты? Иронический тон понравился соседке, вызвал на откровенность.

– Про конгресс я напишу небольшую заметку или статью. Но я еще пробую писать самостоятельно. И вот здесь наши материалы просто бесценны. Меня очень заинтересовало ваше выступление. В Европе принцип толерантности, пожалуй, самый главный в общении людей. Но вы, Алекс, сказали все так просто и понятно. – Она замолчала, подбирая форму сравнения, но быстро нашлась: – С античной простотой и точностью. И с римским лаконизмом!

«Ого, – подумал я, – у вас, мадам, классическое университетское образование. И учились вы хорошо!» Я смущенно поблагодарил новую знакомую за комплимент:

– Рад, очень рад, что, будучи ученым сухарем, смог произвести на вас хорошее впечатление!

У нее был прямой греческий нос, небольшие глаза, немного выделялись скулы на лице. Типичная европейская женщина, потомок переселения и смешения народов в первом тысячелетии новой эры.

Мы разговорились о методах исследования в уфологии и о том странном обстоятельстве восприятия людьми НЛО в масштабах своего времени и развития общества.

– Как это? – удивленно уточнила Анет.

– А так, – пояснил я. – Древние видели летающие колесницы или боевые повозки. В начале прошлого века – аппараты, похожие на аэропланы. Последний век – век дисков и тарелок.

– Да, верно, – поддержала меня новая знакомая, – я не думала об этом, но такая избирательность восприятия образа НЛО удивительна!

«Восприятия образа» – ну и разговор мужчины и женщины на курорте! Нет, хватит!

– Анет, в такой вечер не хочется говорить о непонятном, – неуверенно начал я, но она меня перебила, весело продолжив:

– Говорите о понятном!

Заговорив о Париже, мы перешли на поэтов-символистов, которых я люблю цитировать.

– Знаю, но читала мало, – честно призналась собеседница. – Знаете, Алекс, у меня какое-то странное чувство. Мы – люди одного поколения, но мне кажется, что вам несколько тысяч лет!

Я рассмеялся в ответ, даже хлопнул ладонью руки по нагретой поверхности скамейки, где мы сидели вдвоем.

– Вот что делает груз знаний! Да, наукой занимаюсь с двадцати лет. А вы мне очень нравитесь, Анет. Простите за откровенность ученого сухаря!

– Вы мне тоже, – тихо ответила женщина.

Я провел ладонью по лбу и предложил:

– Сегодня мы устали, весь день лекции в зале. Голова болит. Но завтра график работы конгресса посвободнее. Я приглашаю вас к себе. Покажу альбом фотографий, сделанных из космоса. Планеты солнечной системы, астероиды, виды различных НЛО и звездное небо, снятое в ином фокусе, особенной аппаратурой.

– Из космоса? – Ее удивлению не было предела.

Я поспешил все объяснить:

– Мой хороший друг работает в НАСА, в США. Они занимаются средней и дальней космической разведкой, но не все снимки выставляют на выставки и в интернет. Многие фотографии настолько необычны, что по ним требуется лекция, а я сегодня устал. Только у меня к вам одна просьба – обещайте, что исполните ее!

– Обещаю! – Она стала очень серьезной.

– Несколько лет никому не говорите о фотографиях и не ссылайтесь на меня. Они секретные, и в вашей же безопасности об этом молчать!

Моя новая знакомая нагнула голову ниже и шепотом уточнила:

– Они очень ценные?

Я нахмурился:

– Они ценнее всего нашего конгресса и всех материалов вместе взятых, – ответил я, вставая с лавочки. – До завтра, Анет, а рот – на замок!

На следующий день в полдень в дверь моего номера раздался аккуратный, негромкий стук, как обычно стучат женщины.

– К вам можно войти?

Моя новая знакомая стояла на пороге.

– Да, заходите, очень рад вас видеть! Сейчас принесу альбом, – обрадовался я, доставая из холодильника коньяк и фрукты.

Фотографии поразили гостью. Она смотрела их на свет, как будто пыталась разгадать то, что было изображено на блестящей, глянцевой поверхности.

– Очень странная манера съемки, предметы объемны. В это просто не верится…

– Военные технологии, многие изобретения военнопромышленного комплекса похожи на фантастику, – объяснил я восторженной гостье. – Главное – помните свое обещание про пару лет молчания!

Она листала альбом, вздрагивая от необычности снимков, волнения, а потом и страха от просмотра последних страниц.

– Какие необычные НЛО, прямо боевые инопланетные корабли. Неужели на Земле знают о них и молчат?

– Знают и молчат, – подтвердил я своей растерянной гостье. – А молчат потому, что не могут объяснить, дружбы не получается. Ничего не получается. Другая цивилизация, другой мир с другими законами и принципами жизни! – Пробка от бутылки упала на пол, я уточнил: – Коньяк пьете?

– Пью, но только с кофе!

Она была растеряна, взволнована, пока я по телефону заказывал обед и кофе. Мне стало неловко перед женщиной: зачем я все ей показал? Тихо спросил:

– Вы не сожалеете о приходе ко мне?

Она вздохнула: