Нина охнула на такую грубость, прикрыв ладонью рот, и хотела возмутиться по поводу чьего-то длинного языка в присутствии леди, как хмурый Бертрандо положил ей на плечо руку, успокаивая. Бьянка как всегда оставалась необычайно равнодушной.

— Брат? — глава Гильдии одним взглядом задал несколько вопросов Орфео, который замер перед ним.

— Что? Даже встречать родного брата не будешь? — едко усмехнулся мужчина, но в синих глазах застыло раздражение.

— Ты пропадал семь лет неизвестно где, сбежав из дома. Мы думали, что ты уже умер, — холодно и ровно произнес Винсенте и обтер губы салфеткой, заканчивая ужин.

— Сбежал, значит?.. — зло выдохнул наемник. — Вот как… Отец сказал?

— Уже неважно. Тебя не было семь лет дома. Мы не ждали тебя, — глава Гильдии оставался не прошибаем.

— А потому потащили к нам в замок чужаков? — с долей яда сказал Орфео и махнул рукой на нас. — К порогу подпускаете крыс? — он тряхнул мешком и бросил в тарелку брата, сбив на пол бокал, где тот звонко раскололся. — Все-таки преклонили колени перед этим… Йонко? И долго еще унижаться будете?

Слушая все эти обвинения, остальные члены Гильдии мрачнели, бледнели, но молчали, не вставляя и слова в эту перепалку. А у меня глаза блестели от предвкушения.

Интриги! Не все спокойно в этом доме! Загадки! Я должна узнать!

— Вы все просрали. А от наследия осталось только слово, — тихо и грозно закончил он.

— Поговорим в моем кабинете, Орф, — Винсенте поднялся на ноги и бросил быстрый взгляд на меня, хмурясь. Ему не понравился мой нездоровый энтузиазм.

Как только они скрылись за дверью, столовая потонула в возмущениях. Больше всего распылялась Катрина, а ее сестра Клара привычно молчала и улыбалась, качая головой. Нина не была в стороне и тоже включилась в спор, мол, откуда такого хама достали.

Меня же разбирало любопытство — появилось непреодолимое желание проследить за двумя мужчинами, но разум и Интуиция говорили, что не надо ввязываться в это дело, а то выйдет боком. Противоречия разрывали, а интерес разгорался сильнее от такого задора.

Но пришлось сдаться и признать, что моего уровня не хватит подслушивать разговор тех, кто на подобном собаку съел. Потому придется ждать официальной и разрешенной версии конфликта между этими братьями, ведь сплетни женщин за столом звучали необычайно глупо.

Этот мужчина, Орфео, был вторым в гильдии, у кого имелся класс Агентов Теней. Но еще у него было три специальности! А вот этого тут уже ни у кого не было. Потому я и заинтересовалась им, а еще его уровнем.

Ужинать все давно закончили, остались лишь обсуждать незнакомца, перемывая ему косточки. Только Бертрандо и Бьянка ушли, да мелкие мальчишки убежали так быстро, что аж пятки сверкали.

Я, не привлекая лишнего внимания, пока все были заняты разговором и полностью погружены в него, соскочила со стола и торопливо убралась из зала.

Взрослым сейчас не до меня. В этот тихий уголок прокралась скандальная новость, так что можно было провернуть то, что пыталась еще как полгода назад, когда открыла свою Невидимость, но вечно нарывалась на неприятности.

Поход в подвал!

Ну, по сути это подземелье на несколько уровней вниз. Как-то краем глаза глянула туда и обнаружила пустой коридор и деревянные двери друг напротив друга. Что в них таилось — загадка. И вот я эти полгода пыталась проверить, но не хватало навыка Взлома — мне давались только легкие замки. И вот вчера я докачалась до средних, на который и были заперты те двери. К слову, навык повышала на собственной двери в свои покои, которые запирала и с помощью отмычек ковырялась там, пытаясь разобраться в процессе — без учителя было сложно, но я не сдавалась и на подсознательном уровне действовала.

И вот он проход в подвал. Синяя загадочная пленка, сотканная из тысяч тонких нитей, мерцала и не пускала на уровень. Только стоило мне активировать Невидимость, как подобная вещь перестала быть проблемой. Воровато оглянувшись, отмечая, что в коридоре пусто, скользнула на лестницу вниз.

Пару раз я видела, как сюда спускался Гуфо из рода Аспиде — закрытый и не общительный паренек восемнадцати лет с необычными белыми короткими волосами и серыми глазами. Является стрелком, снайпером, и любит проводить время с серой совой, своим питомцем. Он всегда приходил к лестнице с подносом, заставленным тарелками с ароматной едой и обязательными сладостями или фруктами. Первое время я думала, что в подвале могли держать пленников, но замечая разнообразие содержимого тарелок и с какой легкой улыбкой уходил парень, а возвращался с налетом грусти, поняла, что к пленникам так не относятся.

Желание проверить жгло руки, но моментов, когда могла это сделать, было слишком мало. Обычно в дни лекций Бертрандо или в обязательном выходном, который давали раз в неделю. Как сегодня.

На первом уровне подвала никого не было, лишь под потолком тускло горела лампочка. Я обошла по дуге освещенный участок и замерла — коридор расходился в три стороны, и я выбрала путь направо. Первая дверь возникла спустя три метра.

Еще раз оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, присела у замка и достала отмычки. Только вот вставить их не успела и испуганно замерла, расслышав шуршание совсем рядом.

Крыса?

— Гуфо? — тихий тонкий девичий голосок со стороны спины.

Но я промолчала, застыв в напряжении. Несмотря на ощутимый холод в помещении, я взмокла.

— Кто тут? — каплю испугано.

Я бесшумно развернулась, опустив руки. Из щели между дверью и полом разносился бледно-зеленый свет, которого несколькими минутами раньше тут не было точно.

— Это я должна была спросить, — осторожно ответила.

Вот к кому приходил Гуфо! Но кто эта девочка? Что она тут делает?

— Я? Я — Елена из рода Аспиде, а ты? — я ощутила интерес в ее словах.

— Нубия. Из рода Тер, — представилась. — Что ты тут делаешь? Тебя… наказали?

Вспомнилась история Санджи, которого отец запер в тюрьме из-за того, что он был никчемным и бесталанным. Слишком слабым для их семьи полководцев и воинов. Неужели с этой девочкой поступили так же?

— Нет, — по-доброму ответила девочка и тихо засмеялась. — Я болею сильно. И скоро умру. А так же моя болезнь заразна, потому меня и держат здесь. Так что тебе не следует тут находиться.

Невольно отшатнулась, натолкнувшись спиной о дверь, которую хотела взломать.

Заразна? А как тогда Гуфо еду передает? Тут же нет окошек или еще чего, значит, он открывает дверь и входит туда. Так почему не заболел?

— А… — но я быстро прикусила язык, понимая, что спрашивать о своих подозрениях еще рано, иначе девочка может не так отреагировать. — Как долго ты тут?

— С семи лет.

Мне даже казалось, что ей нравилось беседовать. С такой охотой отвечала на простые вопросы.

— А сейчас тебе сколько? — продолжила простой расспрос.

— Пятнадцать. Но, чувствую, до шестнадцати не доживу, — и говорила она так легко, что мне жутко становилось от одной лишь мысли, что девушка восемь лет провела взаперти, видя лишь брата, и все время думала о своей смерти. Ждала ее из года в год.

Меня бросило в холод.

— А… ты давно тут? В замке? — я слишком долго молчала, переваривая информацию, которая вызвала в душе дикий отклик. Потому Елена и сама решила спросить.

— Год, — сглотнув, ответила ей. — Тебе Гуфо не рассказывал?

— Мой брат неразговорчив, — хихикнула девушка. — Из него что-то вытянуть невозможно. А больше никто ко мне и не приходит.

— Чем ты болеешь? — решилась спросить, опуская наставление воспитателей, что тема обсуждения болезней в обществе не принята и возбраняется.

— Извини, — заметно расстроилась Елена. — Я не могу говорить этого.

Свет померк, и коридор окутал полумрак редких тусклых ламп под потолком.

— Елена? — осторожно позвала, но в ответ была лишь тишина.

Энтузиазма поубавилось, как и желания что-то дальше изучать и раскрывать. На душе было муторно и гадко за свой длинный язык, который не смогла вновь сдержать, и появился осадок сожаления от допущенной ошибки. Все-таки не зря мне в голову вбивали воспитатели, что на такие темы нельзя говорить. А ведь могла хоть как-то скрасить одиночество этой девушки. В отличие от меня, она почти всю жизнь сидит взаперти.