И вот, когда настал Валентинов день, она не сдержалась и написала ему письмо с признанием. Угадайте, что сделал Гарри?

После четвёртого урока по всей школе висели копии письма, а оригинал парень использовал, как туалетную бумагу. Бритни не смогла пережить издевки всех учеников: эти взгляды, жесты, хихиканья. Она взяла и спрыгнула с крыши, разбившись насмерть. Я собственными глазами видела, как она летела вниз. Мне было страшно такое видеть… видеть как человек кончает с собой и не помочь ему. Ненавижу беспомощность.

После этого случая школу хотели закрыть, а на Гарри собирались подать в суд родители покойной Бритни. Задира подался в бегство.

С тех пор прошло много лет, но я отчётливо помню каждую деталь того злополучного дня. Вот ещё одна причина, по которой не стоит влюбляться.

Безответная любовь чревата самоубийствами. Я просто хочу процитировать фразу из письма Бритни, которая навсегда осталась в моей памяти:

«Людей учат наукам, искусствам, но их никто никогда не учил любить. Любовь – это единственное, чему нельзя научить человека, но не единственное, что можно отнять».

* * *

Я, наконец, сняла бинт со своей руки. Свежие порезы на фоне старых. Эти линии похожи на рельсы, по которым никогда не проедет поезд. Что же я сейчас чувствую… Легче будет спросить, чего я не чувствую.

Роуз завалила меня сообщениями и пропущенными звонками. Я на неё зла, обижена; мне прямо-таки хочется закричать на весь дом нецензурные слова.

Завтра будет вечеринка, на которую мне не стоит идти. Во-первых, там будет Бен, а мне с ним очень не хочется пересекаться. Во-вторых, я не люблю многолюдные места, поскольку ощущаю себя везде лишней. Это довольно странно, ведь мое сердце наполняется воздухом, когда я ощущаю на себе взгляды людей. Неуверенность в себе – признак саморазрушения. Может, я социофоб?

Расслышала какое-то движение за дверью, я быстро надела чёрную кофту, судорожно пряча изуродованную руку. Мама не должна видеть порезы; она не в коем случае не должна узнать о моём проступке. Ох, лучше бы я прятала от неё дневник, а не это… В дверь постучались, и через мгновение в мою комнату вошла статная женщина. Я изображала невозмутимость.

– Чем занимаешься? – мама оглянулась, словно кого-то ища.

Мои глаза заметили окровавленный бинт, и я аккуратно приподнялась, спрятав то, что маме не надо видеть. Надеюсь, она ничего не поняла.

– Собираюсь делать домашнее задание, – вру.

Вообще-то я хотела послушать музыку. Запомните: если у вас болит душа, то просто включите любимую песню. Она залечит раны, хотя бы на время.

Мама выдохнула и потянулась рукой к дверной ручке.

– Хорошо, я буду в гостиной, если что… – и женщина ушла.

В последнее время мама сама не своя. Она вялая, безжизненная. Кризис среднего возраста? Может быть, но я хочу ей помочь. Мама – самый родной человек, в котором я железно уверена, она никогда не предаст меня. Я люблю её, и она это знает.

Время уже позднее: уже двадцать минут восьмого. За окном полная тьма. Наш город почему-то оживает именно в ночное время. Люди-роботы прячутся в своих домах, рассуждая о завтрашней рутине, а им на замену выходят весельчаки, которые привыкли к музыке и к танцам. Они не знают значение слова «работа». Им не знакомо понятие «обязательство». Эти люди живут одним днём, или точнее, вечером. Иногда мне тоже хочется поменять свои ценности, свои привычки и просто начать жить для себя.

Экран мобильника резко загорелся в сотый раз за день, и я ощутила вибрацию. Лениво потянулась за ним, поморщилась, но все же сняла трубку.

– Не думал, что ты ответишь, – сразу сказал Коди.

Я вскочила с кровати, бессмысленно блуждая по комнате. Признайтесь, вы ведь тоже так делаете?

– Но я ответила. Чего тебе?

– Знаю, ты злишься на Бена, но давай будем умнее него, согласна?

– Зачем мне это? – я рассерженно собрала брови у переносицы.

В голову ударились воспоминания о минувших часах, когда блондин накричал на меня, загнав тем самым в ступор. Я аж напряглись вся.

– Мы дружим с младших классов, Рэйчел. Ты хочешь, чтобы всё так закончилось? Это ведь глупо!

Глупо, значит… Я ощутила внутри себя какой-то комок, который хочет вырваться наружу. Нервозность не проходила, поэтому я подошла к комоду и провела пальцем по рамке, на которой изображены мы с мамой. Я крепко обнимала её и смеялась, а она мило и неловко улыбалась в объектив. Это моя любимая фотография, потому что живая…

– Я не хочу делать первые шаги! Пусть Бен просит прощения!

– Нельзя быть такой гордой!

– Я не гордая, просто мне обидно, ясно?! Это Бен ведёт себя, как осёл! Он мог бы мне хотя бы написать, черт возьми!

Тишина. Коди нечего ответить, потому что я права. Дружба исчезает из-за любви и гордости.

– Рэйчел… я жду тебя завтра на вечеринке, – я хотела было уже протестовать, но Хвостик быстро добавил, – обещаю, Бен попросит прощения.

И как мне быть? На самом деле, верите или нет, но я хочу помириться с блондином. Он мой друг. И я точно уверена, что уже спустя два дня буду скучать по нашим шуткам, жестам, приколам. Черт возьми, не прошли и сутки, как мы поссорились, а я уже скучаю. Ненавижу свою привязанность к людям. Люди уходят или умирают, а наша привязанность живёт вечно. По крайней мере, со мной именно так.

– Договорились, – сдалась я, – что насчёт дресс-кода?

Хвостик разговаривал с кем-то на другой линии. Голос женский. Пришлось подождать несколько секунд, пока он не вернулся.

– Захвати с собой в школу красивое платье. Будем танцевать весь вечер, – по голосу понятно, что парень самодовольно улыбнулся.

Он начал подпевать мелодию какой-то зажигательной песни, отчего я растаяла и легонько приподняла уголок рта.

– Хорошо-хорошо, только перестань петь! – жалобно взмолилась я, ненароком вспомнив Эрика и его виртуозное «на-на-на».

– Договорились. Увидимся завтра, Кнопка!

Я отключила телефон и бросилась на кровать. Мое лицо в объятиях подушки, а тело в плену покрывало. Мне чертовски хочется раствориться в этом моменте; превратиться в молекулы, в частицы.

Сегодня я поругалась с Беном, поссорилась с Роуз… За что вселенная меня так ненавидит? Да ещё, вдобавок, я провела полдня с этим Эриком. Эрик… Нет, он не такой плохой, как я считала. Ещё одно правило мне на заметку: не суди человека, если его не знаешь. Мы не знаем, что происходит в жизни каждого из нас; не надо делать поспешные выводы. Каждый может ошибиться, но не каждый способен свою ошибку исправить. До вечеринки остались считанные часы.

Начинаю обратный отсчёт. Время пошло.

Этой ночью мне приснился странный сон. Все выглядело очень реалистично и в тоже время нереально. Отчётливо помню место… Это была набережная нашего озера, которое ещё называют «Озеро-убийца». Дело в том, что полгода назад, где-то в середине июля, в этом самом озере утонуло шесть человек. Их тела так и не сумели найти. Молодые говорят, что людей съело морское чудовище (тинейджеры придумали легенду о гибриде – акулозавре, живущем в нашем маленьком море ещё с юрского периода. Чушь редкостная), а взрослые утверждают, что погибшие были под действием алкоголя и по неосторожности могли утонуть, а их тела унесло течение (из нашего озера вытекает одна огромная река, которая впадает в какое-то море).

Итак, мы с Ро и Коди сидели на берегу и игрались в песке, словно нам по десять лет; потом каким-то образом появились Эрик и Эмма. Я уже не помню, что они говорили, но речь шла о луне и волнах. Я хорошо помню, что небо над нами меняло окрас: оно было и розовым, и желтым, и фиолетовым, а затем небо исчезло, а ему на замену пришёл космос. Коди и Эмма прыгнули в озеро, громко хохоча. Они без причины смеялись, и это было страшно. Роуз куда-то пропала, и мы с Эриком остались наедине. На нём была серая майка и джинсы, а на голове находился странный головной убор, что-то между кепкой и ушанкой, не угадать…