Улицы Митсент-Сити многолюдны. Все куда-то спешат и торопятся. Например, мистер Ван Цукерберг, старик, работающий в книжном магазине, бежит со всех ног, придерживая одной рукой свою шляпу, а другой чёрное, как его настроение, пальто. Ой, а вот и миссис и мистер Дюпре. Молодожёны смеются и проходят мимо нас с Роуз, что-то рассказывая друг другу. Смотря на таких людей, как Дюпре, начинает казаться, что всё-таки любовь есть. Любовь – это не просто чувство, это взгляд, это жесты. Любовь – это цветы за красивую улыбку. Любовь – это объятья, когда холодно. Любовь – это забота, когда плохо. Любовь есть. Просто не все хотят её ощущать или дарить.

– Здесь ничего почти не изменилось, – посмотрела по сторонам Роуз, пытаясь заметить какой-нибудь прогресс.

Но все осталось прежним: и яма посередине дороги, и магазины, и неисправные часы в местном кафе.

– Вряд ли здесь хоть что-то поменяется. Это Богом забытое место, – чеканила я.

– Ах, как было прекрасно в Италии! Какие люди, какие ценности и развлечения! А какие магазины! – восторгалась подружка.

Она не сдержалась и начала кружиться, говоря что-то на итальянском, как вдруг, неожиданно для всех, врезалась в спину какого-то незнакомца. Я мигом подлетала к ней и помогла сохранить равновесие.

– Ты в порядке, Ро? – спросила я, склоняясь к блондинке.

Она кивнула.

К нам повернулся молодой парень с пирсингом в носу. Его чёрные волосы уложены набок, на плечах коричневая кожаная куртка, под которой оказался чёрный свитер. Незнакомец смотрел на нас и улыбался краем полноватой губы.

– Простите меня, – послышался слабый голос блондинки.

– Пустяки. Вы в порядке?

Незнакомец пристально разглядывал Роуз, бегая глазами по её внешним данным. Вот паршивец!

– Угу.

– Могу я пригласить вас на чашку горячего чая, тем самым искупив свою вину? – во все зубы улыбнулся парень.

Отлично. Мы его вообще не знаем, и с какого перепугу он решил, что мы выпьем с ним чай? Его пикап напоминает сопливые фильмы с банальным концом. Нет, мы на это не поведёмся.

– Почему бы и нет? – произнесла Роуз, и я просто онемела.

Парень и моя подруга сделали шаг вперёд, как я схватила руку Ро и остановила движение. Все глянули в мою сторону.

– Рэйчел, ты чего?

– Мы его не знаем, Роуз! Мы не должны с ним идти! – я даже не постеснялась того, что этот человек все слышал.

Пусть знает, что я о нём думаю.

– Черт возьми, моя вина. Меня зовут Скотт, будем знакомы, – вмешался парень, быстро исправившись.

Я фыркнула, а блондинка улыбнулась.

– Очень приятно, Скотт! Я Роуз, а это моя подруга Рэйчел. Теперь можно идти!

Я закатила глаза и надула щеки. Единственное плохое качество Фишер – она очень влюбчивая! Не было такого дня, чтобы Роуз не позвонила мне и не сказала, что её пригласили на свидание двое парней, и я должна решить кого отшить, а кого нет. Да, Ро красивая, милая, добрая и просто ИДЕАЛЬНАЯ, но как можно влюбляться в каждого красивого парня? Я её не понимаю.

Мы сидим за крайним столиком, около аквариума с тропическими рыбками. Скотт и Роуз сидели друг напротив друга и мило беседовали, в то время как я сидела между ними и просто смотрела на посетителей. Около окна занимала место влюблённая парочка. Они фотографировались на телефон и громко смеялись, периодически целуясь.

Какого это любить и быть любимым? После развода родителей я поклялась, что не буду страдать из-за какого-то мальчика. И клятву я сдержу, даже если моё будущее будет, как у миссис Друнберг – старой и одинокой кошатницы.

Мальчики иногда заглядываются на меня. Да, возможно, я и симпатичная, но мне всё равно. Книги, сериалы, еда – вот, чем я интересуюсь, а никакими-то там мальчиками!

– Ты боксёр? – восторженно спросила Роуз, вернув меня в реальность.

Я хлопнула ресницами и снова безжизненно взглянула на парня. В его руках зелёный чай и шоколадная вафля.

– Да. Я с десяти лет занимаюсь боксом. Не хочу хвастаться, но за моими плечами двадцать пять побед и два проигрыша, – кокетливо произнёс Скотт.

«Не хочу хвастаться», – послышалось в моей голове. Именно это он и сделал.

– Наверное, это очень больно? – пожалела его Роуз.

– Поначалу да, но затем привыкаешь…

Дальше я его не слушала. Боль, насилие… Нет, это не мое! Я не могу слушать о таких вещах, а тем более представлять. Этому парню на вид лет девятнадцать. Как он столько заработал побед? Да, он крупного телосложения и на его лице пару царапин, но никогда бы не подумала, что Скотт боксёр.

Я повернулась к спинке железного стула и взяла свой розовый пиджак. Подруга и её новый объект воздыхания продолжали мило беседовать, совершенно позабыв обо мне. Супер. Я встала изо стола и накинула на себя верхнюю одежду.

– Рэйчел, ты уходишь? – опомнилась Роуз.

На самом деле, мне немного неприятно, что подруга забыла про меня. Мы ведь не виделись целый месяц, а она сразу же нашла мне замену. И кто же он? Какой-то качок! Обидно.

– Да, я вспомнила, что должна уладить кое-какие дела дома, – враньё.

– Но ведь мы хотели сходить в кино! – продолжала Роуз.

– В следующий раз…

– Ты ведь не обижаешься на меня? – вскочила подруга со стула и приблизилась ко мне.

– Нет, – сквозь стиснутые зубы проговорила я и прошла к выходу, – До встречи!

– Ещё увидимся, Рэйчел, – помахал мне Скотт, и я натянуто улыбнулась.

Шла к выходу и пыталась придумать занятие на целый день. И всё-таки как Роуз могла променять меня на парня? Потянулась рукой к дверной ручке, как та отварилась и чуть ли не сбила меня с ног. Боже! Я остановилась, переводя дыхание. Господи, не день, а сплошной кошмар!

– Извините, – проговорил брюнет, чуть ли не сбивший меня дверью.

– Всё в порядке, ничего… – натянуто улыбнулась я и быстро покинула кафе.

Не так я представляла своё воскресное утро. Мечты превосходят реальность, но реальность всегда обыгрывает мечты.

Утро началось с борьбы: я против целого мира. Будильник издавал противный и самый ненавистный для меня писк, от которого хотелось бежать со всех ног. В конечном счёте, я сдалась.

Приняв горячий душ, причесав свои каштановые волосы, я надела на себя белый свитер и юбку. Последние месяцы в старшей школе, а потом новая, взрослая жизнь, к которой, кстати говоря, я не готова.

– Рэйчел, я ухожу, – слышу, как мама спустилась на первый этаж.

Я быстро схватила пальто и шапку, после чего бегом направилась к маме. И куда это она?

Мама стояла лицом к входной двери и набирала на мобильнике чей-то номер.

– Ты куда? – спросила я, обуваясь в чёрные сапожки.

Она обернулась, продолжая лазить в телефоне.

– Твой отец попросил забрать наши оставшиеся вещи из подсобки.

Ого, неужели у него осталось хоть что-то от нас, и то он сейчас это возвращает. Чем они ему мешают? Папа за последний год навестил меня всего-то два раза. Я ему не нужна. И он всячески это доказывает.

– И что? Ты должна забирать вещи? Если ему мешают, пусть сам и привезёт, деловой! – огрызнулась я, вспоминая развод родителей. Сразу стало худо.

– Рэйчел, не говори так. Он же твой отец!

Она ещё и заступается за него!

– Он мне не отец! Не хочу слышать ничего о нём, мам, ладно? Он мне противен! Этот человек мог хотя бы на память оставить наши вещи, но нет! Папа не хочет меня видеть!

Я запрыгнула во вторую сапожку и прошла на кухню, чтобы забрать рюкзак, продолжая громко тараторить об отце и его безответственности. Факт номер один: когда я нервничаю, то начинаю быстро говорить. Это у меня от мамы.

– Дорогая, ты же знаешь, что неправа. Он тебя очень любит… А вещи я и так хотела забрать, все хорошо, – мама выдавила из себя поддельную улыбку и открыла дверь.

О, черт! Это карма, точно карма. Около дома припаркована папина машина, и тот собственной персоной сидел за рулём, смотря в сторону нашего коттеджа. Это просто издевательство!