— А что с девушкой и охранником, которые погибли? Пожар случился из-за них?

— Да где там… Мароша не могла пригласить его к себе. Не могла… И друзьями они не были, чтобы на минутку забежать среди ночи. А уж версия, что в полиции выдвинули, и вовсе никакой критики не выдерживает. Понимаешь, Мароша по вечерам, конечно, свое отрабатывала… За деньги. Исключительно за деньги. Она, как бы сказать, не любила мужчин. Женщин предпочитала.

— Вы говорили об этом следователю?

— Конечно! Нас не слушали. Ни в это раз, ни до того. У Мароши любимая девушка была. Далька. Тоже из наших — незадолго до пожара якобы покончила с собой.

Волошин кивнул, припоминая одно из дел, что он просматривал ранее.

— Якобы?

— Ага. И один из администраторов тоже. Во-первых, мои девушки жили в замкнутом мирке. Все друг друга знали. Конечно, ладили по-разному. Кто-то дружелюбен и открыт. Есть и завистливые девицы, и такие, что мечтают вскружить голову богачу и выскочить замуж… И тайные свидания иногда назначают. Да много чего. Да вот только люди просто так с собой не кончают. Особенно, если перед самоубийством у них хорошее настроение, они строят планы на ближайшие выходные. И не только это. Вы вообще слышали об этих самоубийствах?

— Даже отчеты полицейские читал. Прискорбно сухие и поспешные.

Мадам покивала, закуталась плотнее в шаль. Затем высунула одну руку, взяла со стола колокольчик и несколько раз встряхнула его.

— Распоряжусь чай подать. Вы же не против?

Волошин кивнул. А женщина продолжила рассказ.

— Так вот, сначала была Далька. Которая закололась кинжалом и оставила записку. Записку писала не она. Это факт. Девчонка ко мне попала недавно. Из деревни приехала. Читать кое-как умела, но писала… что курица лапой. Это может подтвердить половина моих девочек. Дальше кинжал. Когда мы вошли в комнату, Далька лежала на полу. На спине. Очень… хм… картинно, я бы сказала. Волосы, ореолом разметавшиеся вокруг головы, полусогнутые ноги, левая рука лежит вдоль тела, правая изящно отведена в сторону. И рядом с ней тонкий нож, якобы выпавший из руки. И одна-единственная рана — в сердце.

— То есть, выглядело так, будто она быстро ударила себя в сердце, успела вытащить нож, после чего упала и выронила его.

— Да, именно. Только люди, если они падают по-настоящему, валятся как мешок. На колени, например, или на бок. Но не важно. Интересно другое. Далька была левшой. Если бы она хотела себя заколоть, вряд ли взяла бы нож в правую руку.

— И об этом вы тоже говорили следователю?

— Конечно! Кстати следователь был тот же, что и при пожаре. Что-то еще… — мадам примолкла, нервно теребя в пальцах край шали. — Ах, да! Администратор. Его мы не так хорошо знали, как Дальку. Но все-таки нашим был. В общем, после его смерти мы взяли цветы и пошли на утес, с которого он спрыгнул. Почтить память…

Мадам запнулась, глядя в никуда, вспоминая тот день.

— Вы пошли почтить память. На утес… — напомнил о себе Волошин, когда пауза затянулась.

— Да, простите. Неважно себя чувствую, — тяжело дыша, ответила женщина. — Сходите туда сами. И поймете. Простите… я… мне надо прилечь.

— Конечно, мадам Стифари, — Ярослав взял пожилую мадам за руку. — У меня еще остались вопросы. Не возражаете, если я завтра зайду?

— Заходи, мой мальчик. Буду ждать.

Дата (следующий день)

КАЛЕЯ. Город Шервитон.

Волошин проснулся с рассветом. Отприседал короткую зарядку и, выпив на ходу кофе, отправился к утесу. Тому самому, с которого спрыгнул бывший администратор бывшего борделя.

— Господин… как там его, — задумчиво пробормотал Волошин, вытаскивая из памяти дело о самоубийстве. Судя по заключению, администратор спрыгнул со скалы и разбился, упав на камни внизу. На первый взгляд звучало здраво, ничего подозрительного Волошин не заметил.

Но на месте понял, что имела в виду мадам Стифари. Утес, если его так можно было назвать, действительно возвышался над узкой полосой каменистого пляжа. Только спрыгнуть с него было затруднительно, а разбиться тем более. Скала не уходила вниз крутым обрывом, а спускалась несколькими террасами, местами довольно пологими. Кое-где виднелись крупные камни с острыми краями, но большая часть спуска оказалась покрытой травой и выглядела безопасно. Волошин остановился на краю утеса, задумчиво обозревая окрестности.

— М-да… убиться здесь, конечно, можно… если сильно постараться… Но человек, желающий покончить с собой, нашел бы способ попроще, — констатировал он.

Проверил уровень заряда искина, включил силовую защиту и прыгнул вниз. Как и ожидалось, Ярик долетел до ближайшего выступа и благополучно на него приземлился. Со второй попытки он закрыл глаза и попытался свалиться головой вниз. Проанализировал через искин полученную информацию — в худшем случае он бы ушиб голову, но вероятность смертельного исхода крайне невелика.

Наконец, Ярик снова поднялся наверх, хорошенько разбежался и прыгнул, как можно сильнее отталкиваясь от края утеса. В этот раз он пролетел чуть дальше, снова приземлился на траву, несколько раз перекувыркнулся и благополучно съехал вниз.

Ярик представил себе администратора раз за разом прыгающего вниз в попытках самоубиться.

— Бред… — сделал он очевидный вывод. И снова вернулся к делу, полученному в полицейском участке. Тело там не описывалось. Ни характер повреждений, ни заключения врача… ничего. Другими словами, труп могли здесь оставить, предварительно умертвив любым способом. Кстати, кто нашел господина администратора, тоже не указывалось.

Тихо тренькнул коммуникатор. Райдер приближался к Шервитону. Поняв, что здесь ловить больше нечего, Ярик направился встречать кэпа.

У сгоревшего борделя Рикар провел не много времени. Экстрасенсы подтвердили связь с пожаром в Вилее и убийством Акина Валенты.

— Более того, — задумавшись, сообщил Ларри Дорсон. — Думается мне, что все это не просто организовали по чьему-то приказу. Нужный нам человек сам устроил пожар.

— В каком смысле сам?

— В смысле сам поджег бордель. А не нанял кого-то.

— Да, — тут же подтвердил Ден, второй экстрасенс. — Мне тоже так кажется. Этот человек был здесь… И он умеет обращаться с огнем. Он часто имеет с ним дело.

— С огнем?

— Именно…

Все дружно задумались.

— Пожарный?

— Пекарь?

— Кто еще имеет дело с огнем регулярно?

— Подрывник какой-нибудь… на Калее вообще подрывники есть?

Райдер покачал головой.

— Техник — они с бензином имеют дело… Химик…

— Непонятно, — прервал Рикар поток версий. — Простой пекарь или пожарный не смогли бы нанять людей, организовать убийство, а потом столь тщательно замести следы. И… он был здесь. Ярик, поговори с мадам и девочками. Мне нужен список клиентов, кто в тот вечер приходил в "Весенний цветок". И не только клиентов — вообще всех, кто здесь появлялся, даже днем. Кого вспомнят, конечно. В крайнем случае, зови Барбару, пусть использует гипноз — я разрешаю.

Рикар дождался кивка Волошина и повернулся к Саяне.

— На тебе органы правопорядка. Разберись, что за лажа с расследованием. Найди нормальных свидетелей, составь ясную картину, что здесь произошло. Когда Ярик освободится, присоединится к тебе. И наконец… если я не ошибаюсь, этот бордель упоминался в документах Валенты. Вместе с третьим советником дента, господином Жебельсом.

— Упоминался, — подтвердила Аскер. — Попал в неприоритетный список. Мол, Жебельс давно вдовец, мало ли куда ходит. Не факт, что здесь связь есть.

— И документ там был странный… — заметил со своей стороны Волошин, извлекая из памяти искина нужную бумагу. — Собственно, даже не документ, а какая-то писулька, сделанная от руки. Где значится, что господин советник находился в борделе с Далией Лаврас в такие-то дни. Будто выписка из регистрационной книги. Да этим и шантажировать нельзя, — Ярик запнулся, неверяще перечитал бумагу. — С Далией Лаврас? Так это ж та самая, что якобы покончила с собой. Кинжалом закололась.