Иногда война становилась катализатором реформ, в том числе в области обмундирования. Русско-турецкая кампания 1877–1878 годов показала, что форма, введенная Александром II, не соответствовала зимним условиям боя, поэтому Александр III, только вступив на престол, кардинально перекроил ее. Поражение в Русско-японской войне, одной из причин которой было отсутствие полевой формы в наших частях, привело к появлению защитного обмундирования, в нем русская армия отправилась на фронт Вели-кой войны.

Парадоксально, но война иногда положительно влияла на промышленность. Благодаря пожару в Москве 1812 года, село Иваново, лишившись главного конкурента, смогло в кратчайшие сроки по-ставить на ноги производство и набойку тканей. Ивановский тек-стиль до сих пор один из самых знаменитых российских брендов.

На моду влияли и воины. С XVIII века армия, ее форма и образы находили отражение в костюме не только мужском, но в женском и детском. Обмундирование петровских полков предвосхитило реформы в области цивильного костюма. Павел I насильно привил гатчинско-прусский стиль светской моде. Во время Отечественной войны 1812 года портные и модистки копировали элементы армейской формы и подвижного государственного ополчения.

История новой России начинается с реформ Петра I. С того же периода принято отсчитывать историю русской европеизированной моды. Верноподданные царя, вовсе того не желая, натянули тесные весты[5], неудобные жюстокоры[6], неприличные кюлоты[7], нахлобучили пышные парики, сбрив свои пышные бороды. Реформы буквально перевернули все с ног на голову.

Но когда говорят о процессе европеизации русского костюма, забывают один важный момент, а именно милитаризацию. Петровская мода, становясь европейской, копировала, прежде всего, военный стиль, и спровоцировал это сам царь, повелев надеть одежду, аналогичную той, которую уже носили его потешные полки. Тем самым светскую моду диктовала петровская армия.

Петр I

С гравюры Я. Хубракена. Коллекция О. А. Хорошиловой

Рядовой лейб-гвардии Семеновского и каптенармус и капрал лейб-гвардии Преображенского полков

Художник Д. Н. Кардовский. Открытка начала XX века. Коллекция О. А. Хорошиловой

Она играла важнейшую роль в становлении нового русского государства. Царь прекрасно понимал, что обеспечить границы, а также существенно расширить их можно лишь с помощью войск, выученных на европейский манер, владеющих правилами европейской тактики, вооруженных в согласии с последними боевыми требованиями и обмундированных в полном соответствии с европейскими армейскими уставами. Петр готовился вести войны с европейскими государствами по их правилам.

Тот образ, который он себе придумал, также вполне соответствовал его активной внешней политике. Царь был не только реформатором, он был военным (бомбардиром Петром Алексеевым, урядником Преображенского полка Петром Михайловым, флотским плотником, шаутбенахтом, арьер-адмиралом…), он был военачальником и триумфатором. Ему льстили сравнения с римскими полководцами. Петр отнюдь не был против, когда скульпторы, в том числе любимый Растрелли, изображали его в римских латах и плаще-сагуме в стиле Цезаря. Русский царь превратился в монарха-европеоида, в просвещенного полководца-императора, умевшего превосходно изъясняться не только на языке мирной дипломатии, но и на языке войны, на котором говорили в Европе. Поэтому одни из первых его реформ были связаны с армией.

Потешное войско юного Петра Алексеевича, возникшее в 1683 году (первым его солдатом был, как известно, придворный конюх Сергей Бухвостов), стало базой петровской армии, именно с него ведут свое начало два старейших русских полка – Преображенский и Семеновский. Потешные, эдакий игровой тренажер царя, отличались от «настоящих» войск не только тем, что подчинялись новому, отредактированному лично Петром, уставу, но и своей одеждой. «Сарское» (голландское) платье надели некоторые чины Преображенского и Семеновского полков уже в 1692–1693 годах одновременно со своим командиром Петром Алексеевичем[8]. Затем его опробовали «в действии» во время потешных Кожуховских маневров и Азовских походов. В конце 1690-х годов царь начал новый этап реформ, обучал и тренировал своих солдат по европейским уставам и осенью 1698-го – зимой 1699 года одел Лефортовский, Бутырский, Преображенский и Семеновский полки в платье, названное «венгерским», в нем смешались элементы разных восточноевропейских костюмов. Оно также отчасти повторяло варианты «служилого платья» русских стрельцов, которое в царствование царя Федора Алексеевича приобрело ноты польского и венгерского стилей.

Фузелер Псковского драгунского полка

Художник Д. Н. Кардовский. Открытка начала XX века. Коллекция О. А. Хорошиловой

Главным элементом «венгерского» платья был суконный кафтан: в Лефортовском и Бутырском полках – красный, в Преображенском – темно-крапивный, в Семеновском – синий. Офицеры носили их с золотыми или серебряными шнурами и петлицами, а также пуговицами, обшитыми золотой или серебряной нитью[9].

Помимо кафтанов петровские солдаты и офицеры носили суконные бостроги[10] (под кафтаны), красные шапки («курпики» или «клобучки») с меховой опушкой, сапоги и ботинки («чирики»), чулки, башмаки, кушаки или шарфы.

Первое публичное представление этого примечательного «венгерского» военного платья состоялось 15 января 1699 года на празднике Крещения. Свидетелем его был Иоганн Корб[11]: «Открывал шествие полк генерала де Гордон (он же Бутырский полк. – О.Х.)… ярко-красный цвет новых кафтанов усиливал блеск шествия. Гордонов полк сменил другой, называемый Преображенский и обращавший на себя внимание новой зеленой одеждой… Затем следовал третий полк, который именуют Семеновским… кафтаны солдат были голубого цвета»[12].

Весной 1700 года по образу и подобию четырех петровских полков были одеты недавно сформированные пехотные и драгунские части, также получившие венгерские кафтаны разнообразных цветов.

Петровские выборные полки стали образцом для реформирования гражданского костюма. Почти сразу после того, как «венгерское» платье надели лефортовцы, бутырцы, семеновцы и преображенцы, аналогичную одежду ввели для невоенного городского населения. Указ от 4 января 1700 года гласил: «Всем Боярам, и Окольничим, и Думным, и Ближним людям, и Стольникам, и Стряпчим, и Дворянам Московским, и Дьякам, и Жильцам, и всех чинов служилым и приказным и торговым людям, и людям Боярским, на Москве и в городах, носить платья, Венгерские кафтаны, верхние длиной по подвязку, а исподние короче верхних тем же подобием, и то платье, кто успеет сделать, носить с Богоявлениева дни нынешнего 1700 года, а кто к тому дни сделать не успеет, и тем делать и носить, кончая с нынешние сырные недели»[13].

«Венгерское» платье упомянуто и в дневнике Иоганна Корба: «Теперь их одеяние (горожан Москвы. – О.Х.) всего больше похоже на венгерское»[14]. Известно, что такие же наряды, по образцу полковых, носили приближенные Петра I, в том числе князь Петр Прозоровский и граф Яков Брюс, а также шуты – Филат Шанский и Яков Тургенев. Таким образом, выборные петровские полки не только определили внешний вид новых военных частей, но и повлияли на светскую мужскую моду того времени.