- Неприемлемо. Лучше я отсижу в Азкабане положенный срок, чем займусь такой вопиюще принудительной благотворительностью.

Со стороны паутины и невидимого Снейпа прилетело холодное неодобрение и ледяная ярость. Люциус передернул плечами, но остался лежать. Даже глаза прикрыл и ручки на груди сложил.

- Твои условия, - спокойно отозвался Кингсли, готовый к такому повороту событий.

- Хмм… прибыль в любом случае появится не сразу, а деньги, я так понимаю, нужны немедленно.

- Верно.

- При моих возможных денежных оборотах, а я ведь, естественно, начну утаивать от тебя уровень доходов, финансовый поток будет нарастать слишком медленно. За… три года он может составить около пятисот тысяч галлеонов. Это в лучшем случае, если меня не списали со счетов мои партнеры по бизнесу. Допустим, я потом помогу наладить экономику и налогообложение…

- Ближе к теме, - нетерпеливо вмешался Кингсли, а Люциус мельком взглянул в угол с паутиной, откуда теперь доносились веселые эманации, и сел, скрестив руки на груди с самым высокомерным видом.

- Ближе, так ближе. Я предлагаю выплатить в казну страны эти полмиллиона и три года передавать по тридцать процентов от каждой сделки. После этого согласен пять лет давать консультации по финансовым вопросам. И палочку мне, естественно, вернут.

- Откуда у тебя такие деньги? Мы проверили все счета…

- Пфф, - совершенно несерьезно фыркнул Малфой. – Ты меня за дурака держишь, Шеклболт? Я, конечно, не жажду отдать вам все свои сбережения, но если свобода так близка…

- Трех лет мало…

- Могу остаться здесь, - пожал плечами Люциус. – К тому же, я не отказываюсь помогать в дальнейшем, как ты мог заметить.

- А если мы сейчас тебя как следует допросим и заберем твою заначку?

- Попробуйте. Только я ведь не знаю, где она.

- А кто знает?

- Поверенный. А гоблины не из тех, кто раскрывает каждому встречному-поперечному тайны клиента. На официальный запрос Министерства они ответили, но секретные хранилища вам никто не покажет.

- Мне нужно обсудить этот вопрос с советниками и главой Визенгамота, - Шеклболт поднялся. – Я вернусь завтра с договором.

Он отправил вглубь коридора патронуса и, дождавшись охранника, удалился.

- Подождем, - меланхолично сказал в пустоту Люциус и завалился обратно на тощий матрас.

- У тебя действительно есть эти деньги? – Северус спустился вниз и «сел» на табурет.

- Конечно, у меня есть запасы, о которых никто не знает, но полмиллиона…

- И что ты задумал? У тебя явно есть какой-то план.

- А ты разве не знаешь? – удивился Люциус. – Я думал, ты в курсе.

Северус расхохотался, запрокидывая призрачную голову и обнажая рваные раны на шее.

- Не думал, что ты так несведущ, Люц. “Вариативность будущего”, тебе знаком этот термин?

- Мордред! Значит, раньше я согласился на девять лет финансового рабства?

- Нет, - с грустью ответил Северус. – Тогда ты тоже отказался. Но варианты предлагать не стал.

- Вот как? Значит, Гарри погиб из-за моей принципиальности?

- Гарри?

- Поттер. Поттер… - Люциус потер лицо и пригладил волосы. – Ладно, мне нужно подумать.

- Ты сейчас похож на него, - тонко усмехнулся Снейп.

- На кого?

- На Поттера, конечно. Он тоже так делает – сначала ввязывается в переделку, а потом ищет возможность выбраться.

- Глупости не говори, - отмахнулся Малфой. – У мальчишки пока только один мозг – спинной. Сплошные эмоции, инстинкты и подростковые гормоны.

- И все же, где мы возьмем деньги? – Северус рассеянно потер разодранную шею.

- Мелькнула тут одна мыслишка… Есть у нас в роду легенда о пращуре-основателе. Говорится в ней о том, как доблестный пират Антуан Малфуа, отплывая от берегов родной Франции, где его должны были казнить, как колдуна, прихватил с собой несколько сундуков с золотом и драгоценными камнями. Честно награбленное, так сказать. Он добрался до Британии и высадился на берег с верной ему командой. Часть золота он раздал им, а с остальным отправился вглубь страны. Он… эм-м… прибрал к рукам землю какого-то старика-маггла и осел там. Это не был Малфой-мэнор, каким ты его знаешь. Дом перестраивался несколько раз, расширяясь и магически укрепляясь. Пращур сложил свои сундуки в сокровищнице, оставив один для каждодневных нужд. А потом умер, не сказав своему сыну, где золото. Все поколения Малфоев искали “наследство”, но даже привидения не справились.

- И к чему ты ведешь? Если даже ваши фамильные привидения спасовали, да и эльфы, я думаю, тоже, то я-то чем могу помочь?

- Мне почему-то кажется, что сокровища эти не спрятаны, а находятся на виду у всех, только мы не понимаем, куда смотреть. Ты должен знать, что волшебники, жившие несколько сотен лет назад, были значительно сильнее нас, нынешних. Что если пращур создал такое защитное заклинание, которое до сих пор отводит всем глаза? И ведь в доме есть место, которое ни разу не перестраивалось, даже не проверялось.

- Какое?

- Центральная несущая колонна. Она – основа всего дома, на ней держится вся конструкция.

- Думаешь, золото в ней?

- Думаю, да. И еще… Магия заклинания выветривается, потому что сейчас я не считаю эту колонну такой уж важной. Наоборот, на планах дома она большой роли не играет. Но все мы с молоком матери впитали в себя непреложную истину – ее трогать нельзя.

- Но как нам проверить? Ты в тюрьме, я – дух, а Драко поручать… сам понимаешь. А если ты скажешь Кингсли, то нет гарантий, что власти тебя выпустят после того, как найдут золото.

- Значит, нужно потребовать непреложный обет, который никто не сможет трактовать двояко. У нас есть сутки, чтобы все продумать.

Северус кивнул, замер и вдруг вылетел в окно серебристой молнией. Люциус проводил его долгим взглядом и прикрыл глаза. Магия готовилась сделать очередной скачок, который выматывал не хуже отката.

И будет совсем худо, если пауза между скачками застигнет его в то время, когда без магии не обойтись. Но об этом еще рано думать – откат произойдет через неделю после повышения, а за это время что-то да решится.

Северус вернулся ближе к вечеру и некоторое время нервно метался по камере, не обращая внимания на удивленного и встревоженного Люциуса.

- Время… отсчет пошел, - сдавленно пробормотал Снейп, когда немного успокоился. – Я никогда тебя не умолял…

- И не начинай, - прервал его Малфой. – У меня когнитивный диссонанс случится. Просто подтолкнешь в нужном направлении, а дальше – посмотрим.

- Могу лишь сказать, что для тебя это тоже будет тяжело. Возможно, ты пожалеешь, что согласился помочь, - Северус замер перед Люциусом.

- Но почему ты это делаешь? Что тебе этот Поттер? Это из-за той рыженькой Лили Эванс, что променяла тебя на богатенького красавчика?

- Нет. Давно уже нет, - Снейп нервно поправил воротник мантии. – Я так долго ненавидел ее сына, что со временем понял, что не могу не думать о нем. Каждый день, каждую проклятую бессонницей ночь. Не знаю, что это за чувство такое, но даже после смерти не могу не следить за ним.

- Уж не влюбился ли ты? – едва заметно улыбнулся Люциус. – От ненависти до любви… Гарри весьма привлекательный юноша, а этот его огонь в глазах…

- Не думаю, что это любовь, - покачал головой Северус. – Но что-то нас связало в реальности и не отпустило даже после смерти.

- А не отпустило потому, что Поттер тоже умирал, - Малфой потянулся к шахматам, но расставлять фигуры не спешил. – Ваши сложные отношения так перепутались в реальности и за ее пределами, что я не удивлюсь, если узнаю, что он тебя видит и слышит даже в таком… состоянии.

- Не видит, но чувствует. И он догадался, кто за ним следит, - слабо улыбнулся Снейп, и его лицо смягчилось. – Я, как и ты, был не прав, предполагая, что у него мозгов нет. Есть, и весьма неплохие. Вот только забиты не тем, чем нужно. Дамблдор умел правильно воспитать послушную пешку, но совершено не подумал, как жить этой пешке после того, как она станет королевой, выиграв партию.